Без Родины - скитальцы мы, без детства - в старости сироты (Мама)

У нас команда дворовая, я в ней Тимур. Пока нас восемь человек, девятым попросился Васька, фамилия его Дубинин. В нем черт хороших очень много, упертый, задумал что, свернуть нельзя. С первого класса сидел за партой с другом Димкой, как наказание за шкоду, их рассадили, подсунули обоим по девчонке. Лильку Шакирову ему, а Димке - Верку Кабаниху, на парту плюхнулась, так всю заняла. Пытался отстоять права, пинок, хромал почти неделю. У Лильки слезы на глазах, ей с Веркой расставаться не хотелось. На краюшек уселась молча, ни да, ни нет, ни кукареку. Понравилась она ему, как он нам объяснил, своею тишиной, тетрадной чистотой, косой до пояса и беленьким беретом. Граница мелом на скамье и снисходительная речь Дубины:
-Не бойся, я тебя не трону, ты за черту не заходи, а то прицепят, как невесту.
Год вместе отсидели, каникулы и летние заботы из разговоров вытеснили Лильку, о ней не вспоминали вовсе. У ЖЕКа выбили сарай, нам штаб был нужен до зарезу. Фамилия начальника Будеер, а звали Моисей Ефимыч. У нас был горн и барабан. Кругляш от барабана мы обнаружили на свалке. Соседка Буся за три примусных иголки нам подарила шкуру козы или барана, покойной матери своей она радикулит лечила. Под обруч сами натянули. Горн списанный, без клавишей и мундштука на лето выдавал завхоз из школы. В ЖЭК, мы всей командой ходили по утрам, охрипшим горном оглашали двор и становились в очередь просящих. А секретарь, Будеера жалела, стыдила нас:
-На все кварталы, что вокруг, нам обрезей дают три куба. За каждую и сломанную палку, комиссия вытряхивает душу. Сарай вам нужен? На туалеты досок не хватает! Кого вы, выбрали в Тимуры? Такого человека подвели!
Было дело. Все домохозяйки в неделю раз, в определенный день и час, под роспись, собирались в ЖЭКе. Будеер лично обучал, что надо делать, если закинут атомную бомбу. Дома у нас висел плакат, порядок точный я не помню, примерный приведу. Оповестить соседей надо, схватить готовенький мешок, где документы, плащ-накидка, а если нет, сойдет и простынь, запас питья, еды, в убежище спустится. У нас оно под домом было. Две лавки, бочка для воды, песочный ящик, щит с лопатой.
Комиссия в два человека и грозный дядька в военформе расселись за столом, вопросы задают и слушают ответы. Маме, как отличнице учебы, военный задает вопрос:
-Тревога вас на улице застала, в руках нет ни чего, и вы находитесь вот в этаком квартале. Что вы предпримете, на схеме покажите.
Мама ответила на пять, Будеер встал, пожал ей руку. Вдруг кто-то дернул за язык, она добавила:
-Прощение прошу, благое дело, вы нас старались защитить. Но, дома маленькие дети и, где б меня тревога не застала, стопы свои я к ним направлю, извините, грудной ребенок, и мне пора его кормить.
А вечером пришел Будеер и, как он маменьку ругал за несерьезность отношений, за показатели и вымпел, которые наверняка лишат.
Тревожился напрасно, грамота в рамочке висела в коридоре ЖЕКа и вымпел красовался на столе.
Случай второй произошел зимой. Печник и Моисей Ефимыч, вели проверку дымоходов, вернее будет, печник всем чистил дымоходы, Будеер тягу проверял. Год назад в реке Бычок мы выловили в камышах щенка с веревкою на шее. Его несчастного топили, да камень из петли сорвался. Кабздоха принесли домой, за год хорошего откорма, могутная дворняга вышла. Корм зарабатывал он сам, ночью охранял мясную лавку, днем отсыпался у печи. Не знаем почему, Кабздох не лаял, но, рык из пасти страшный исходил. Будеер с печником поднялись на второй этаж, стучат клюкою в наши двери. Мама за водой спустилась, одна колонка, а семей сто двадцать. Я их пыталась успокоить:
-Ну, задержалась наша мама, зачем же так собаку злить?
А он кричит:
-Предупредил, должна быть дома! Я составляю план осмотра.
Подобный тон Кабздох не понял, цепь натянул и вырвал из гнезда печную дверцу. Будеер с печником неслись по лестнице стрелою, Кабздох догнал бы их в два счета, но дверца тормозила бег. Погоня разом оборвалась, заметив маму, пес сразу плюхнулся у ног. Ну, думаю, вражда на веке, ошиблась я. Начальник ЖЕКа, кричит и машет своей шляпой:
-Мадам Ходырева, вы потрясаете меня, снимаю шляпу перед вами. Вы, даже слово не сказали, а он упал у ваших ног.
Все дворовые женщины – мадамы, так было принято у нас, для слуха моего приятно. Двор заселили в основном евреи, семей иных по пальцам сосчитать. Различий не было меж нами, послевоенная нужда, в какой-то степени прошлась на равных. Между детьми бывали ссоры, за лидерство кулачные бои, но, взрослые, вели себя умнее, несмотря на ближнее родство, виновника клевали дружно. Вечером отцу сказала:
-Я выросту, меня мадамой будут звать. Иду я утром в туалет (один на всех в конце квартала), а самый важный Абалович, приподымает свою шляпу и говорит:
-Со светлым утром, вы - мадам!
Отец заливисто смеётся.

Лето пролетало быстро, в июне, его подарочком считали, а к сентябрю тянуло в школу. Обновки, если повезло, букет учителям, обычно астры (скакал в цене до двадцати копеек), линейка школьная. Учителя, директор школы, родители, нас поздравляют, наставляют. У нас от нетерпения зуд, мы новостями по уши «забиты».
На переменах, я обхожу свою команду. У всех порядок, Васька не в себе!
-Привязалась Лилька, я с Димкою хочу сидеть! При всех, ты знаешь, что сказала? Тебя, за братика считаю!
Ответ не по душе пришелся, команде Лилька приглянулась, ей поручения давали открытки наши заполнять, она, как в прописях писала. Пообещала я ему:
-Получишь на Совете кренделей, тебя во братики берут, ты доброты её не ценишь.
Он в ухо шепчет:
-Я специально так ору,чтоб женихом меня не звали, а Лильку не дразнили в классе.
После Совета, команда в целеньком составе пришла к Шакировым домой. То был не дом, а два сарая обмазанных снаружи глиной, соединенных меж собой фанерной дверью. В одном сколоченные нары и ворох всякого тряпья, а во втором стол, лавки, печь самодельная, рядами ящики до потолка, в них посуда и кастрюли, стопка полотенец, пастельное бельё. На потолке крюки, на них подвешена одежда. В углу щит деревянный, ватное одеяло, на нем сидят притихшие малышки, обшитый ящик на колесах, внутри агукает ребенок. Лилька на руки взяла и подняла над головою.
-Смотрите, красота какая, мы ждали братика, а родилась сестра.
Васька, оценив состояние сараев, хозяйское добро и хромоногого хозяина семейства, с Лилькой вступил в серьёзную беседу.
-Зачем вы столько нарожали? В семье моей, один лишь я. Нам денег вечно не хватает. Отец ворчит, куда девала, не напасешься на тебя. Неделю каждую развод, шкаф и тахту переделили, меня вот поделить не могут. Кормиться надо, одеваться, зима не лето и не осень, дрова и уголек нужны. Ваш дом разрушен или как?
-Дом цел, земля наша далеко. Осколки у отца в спине, у позвоночника засели. Здесь сил таких врачебных нет, снимки увезли в Москву, сказали, три, четыре года. Калеченых войною много.
-Отца войною занесло, а вы то, как сюда попали?
-Прадедушка велел, семья должна всегда жить вместе.
Я тычу Ваську в бок:
-Мы для чего сюда явились? Решение Совета огласи.
-Лилька, хоть и живешь ты далеко, тебя в команду принимаем.
Стемнело. Хозяин вывел за калитку, пожал нам руки и сказал:
-В команду, это хорошо. Команде дочку доверяю с условием. В семье у нас, на женщин не кричат, не тычут в грудь и по плечам не бьют, с любовью произносят имя, без окончаний «ка» и кличек. Русский язык красив и многолик, культура речи определяет быт и ваше отношение друг к другу. А обращение, эй ты, слова катись, умолкни, отцепись, отбросят вас на край дороги.
Мы молча расходились по домам. Странное дело получилось, в школе и дома нам твердили, не засоряйте сорняками речь, не доходило. А незнакомый человек за несколько минут переворот в сознании устроил. Мы стали замечать, речь наша изменилась, поумнела.
К Лилии привыкли все, она к нам часто приходила, так часто, что казаться стало, здесь с нами во дворе жила. Сдружилась с Васей, не разлей вода. Над ним подшучивали все.
-Вась, на свадьбу пригласи, а мы подарки подготовим.
Ответ один:
-Подумать надо, что бы ругачей не была. Пока я не родился, отец и мать за ручку брались, мороженое ели, их вместе в лагерь отправляли, им было весело всегда.

У Васи с Лилей третий класс. Под Новый год задание всем, открытки надо подписать. Общие коридор и кухня, объединяют четыре однокомнатных квартиры.

В коридоре на металлических листах три примуса стоят и керогаз. В кухне, четыре тумбочки и общий стол, два умывальника на всех и два ведра на табуретках. Вася остановился перед дверью, Лиля, глазенки бусинки таращит и держит друга за рукав.Решил:
-Не будем заходить.
Принес ведро воды, постучал к соседке Бете и просил:
-Дайте поесть, хоть хлеб с павидлой, мои опять чего-то делят. Открытки надо подписать, можно, я покажу ей ваш порядок?

Бетя, одинокая старушка, с гвоздика сняла ключи, достала свечку, отправилась в подвал, приносит баночку варенья. Прислонилась к двери, с улыбкой смотрит на детей. А Вася гостью поучает:
-Такою быть должна жена. Смотри, на банках крышки, записочки на каждой, не путает соль, сахар. Приемник Балтика, даёт мне управлять. Салфетки белые, синяя рыбка с чешуей, рыбятки малые четыре штуки. Красиво? Рамки, дед Боря лобзиком пилил, я тоже сделаю такие. Увидишь, она кизил на блюдечке подаст, с каёмой золотой.
Чайник на примусе, хлеб и варенье на столе. Старушка просит:
-Пока готовлю угощение, достань листок и карандаш, пиши, повидло, рыбки малые, каёмка. Слова перенеси в словарик.
Дверь открывается, выскакивает Васькина маманя, следом отец почти одетый и оба на него:
-Ты почему не показался?
Васька насупился.
-Опять собрался уходить, зачем меня опять делили? Ты, мамочка женись сама, пусть папочка один поплачет. Всё, надоели, я ухожу от вас, я сам за Лильку замуж выйду.
Ночью переполох, отец друзей оббегал всех, в квартире участковый, мать плачет, мы думали, сын проводить пошел, уже за полночь, Васеньки не видно.
Во втором часу, услышали мы крик:
-Эй, вы, вахтер я, с фабрики напротив. Столовая просила передать, ваш мальчик с ребятней остался, родители пришли, он спит, а сонного будить не стали.
Соседи окна отворили:
-Нашелся? Слава Богу!
Ваську не били, не ругали. Родителям досталось очень. Это вам не нынешнее время, когда милиция проходит мимо.
Письмо директору, отца песочили в профкоме, на стенде молния висела "Они позорят честь завода" и матери на фабрику, лишили премии частично. Раз в месяц появлялся участковый, справлялся, всё ль у них в порядке?
Первое мая! После парада, мы все спешили на обед Во дворе сдвинуты столы, еду выносят. Дети в сторонке, на перекус пирог и лимонад. Васю цепляют:
-С невестушкой пришел, смотри, на свадьбу пригласи.
Вася серьёзно отвечает:
-Свадьбы не будет, одни расходы, мы с нею сами поженились, вы обещали нам подарки.
Вечером, старушка Бетя Васю пригласила в гости. Коробку подала, открыл он крышечку, а в ней на беленькой салфетке лежала Васина мечта, синяя рыбка, четыре маленькие рыбки, разинув рты, держали по конфетке.
Погладив мальчика по голове, сказала:
-Не знаю, как вы подарок будете делить, тебе и другу твоему, я от души желаю счастья!
Ответ у Васи прыгнул вмиг:
-Зачем нам маму разделять с детьми, месяц я посмотрю, а месяц Лиля.

Как жизнь сложилась у друзей? Шакирова отца санавиация доставила в Москву. Там не виляли, предупредили сразу, боль уберем, ходьбу не обещаем. Через месяц прибыла родня и увезла на родину в Казань, а дед приехал за семьёю. Мы на вокзале, в руках подарки, пироги, Лилина мама вдруг произносит:
-Слава Аллаху, что живой, пусть хоть какой, только бы рядом, детей на путь наставить надо. Вася, сынок, не пропадай, и вы пишите, мы благодарны всей семьёю.
Вагон последний исчезает. Стоим в кружке на Васю смотрим. Поляк Михась от удивления присвистнул:
-Они же басурмане, они чужому Богу верят!
У Васи слезы на глазах:
-Какая разница, какому, хорошие они.

Взрослели. В Тимуре надобность исчезла, мы реже виделись. Как прежде, делились новостями, уже не всеми.
У Васи родилась сестренка, полгода мама в Киеве жила, приехала с ребенком малым. Проведали, подарки принесли, пинетки вязанные, я сшила распашонки, мама испекла малай. Семья сидит на чемоданах, на улучшение пошли, в общежитии получили комнату на три квадратных метра больше и кухню малую на две семьи.
Вожусь с малышкой, обрывки фраз:
-Сын не заметно повзрослел, траншеи подрядился рыть. Теперь не буду одинокой. Мужу не нравится ребенок, вчера просила присмотреть, сама затеяла, сама возись. Кровь его, сестра покойная сама не разродилась.
Догадки появились, Василий собирается в Казань, деньги на дорогу копит. Им новое жильё не в радость, женщин одиноких много, после войны мужик в цене, вино дешевое, распахнутые двери, отец в них часто заходил. У нас в копилке деньги есть, их бережем на всякий случай. Решили, случай наступил, в скупочной купили шарфик, розовый, газовый, нити золотые его на клетки поделили. Подарок Лиле от души.

Квартал под снос, нас расселяют по районам. Последний снимок, глубокий котлован, за ним наш двухэтажный дом, почти разрушен. В этом доме, в квартире №20 жила моя семья. Детство, юность, замужество, рождение детей, в этом дворе и в этих стенах! А нынче, СНЫ, нежданные и дорогие напоминают о былом, подносят мне сундук обитый жестью, в нем разные бумаги и альбом, отцовский полушубок, мамина шалька, кофта шерстяная, синяя бостоновая юбка, в те годы вдовьи, единственный на праздники наряд. Акация, по ней спускались мы с балкона, в её ветвях хранилась почта, и наши детские секреты. Акация жива и память наша тоже!

Мне тридцать лет, ведущий инженер в проектном институте. Объявление на стенде, путевки выделили на квартал, пять в Югославию. Заявление, бумаги разные, характеристики и поручительства от трех заслуженных советских граждан. Я покупаю разговорник, выписываю нужные слова, в библиотеке набираю книги и путешествую в мечтах. Николай Иванович Цветков, парторг, начальник секретчасти просит зайти к нему в обед. Давний знакомый, с отцом моим соприкасался по работе.
-Бумаги возвращаю, ты на пять лет не выездная. Улыбку спрячь, я не шучу.
Смотрю и думаю, всего за шестьдесят, а завихренья появились. Я целиком принадлежу Советам, меня убей, я не сверну!
-Домой за паспортом, в архив поедем.
Кабинет, длиннющий стол, а за столом знакомое лицо. Когда отец болел, он приезжал подписывать бумаги, и должность помню, руководил политиздатом. Я подносила чай ему и угощала пирогами.
Дело на столе, он с полчаса его листает, и по отцовски подзывает:
-Коза, иди сюда. С семьей Шакировых знакома?
-Мы вместе с Лилею учились, отец ждал очередь в Москву, жизнь сохранили, ноги нет, он без движения остался.
-А с Турцией, как связи появились?
-Какая Турция? Я турков в жизни не встречала.
-Из Турции послание тебе, а по дороге к нам попало.
Глазам не верю. Передо мною фото, формата А4. В центре Шакиров старший на коляске, жена, рукой за шею обняла, по праву сторону Василий с двумя сынами на руках и маленькая Лиля, как в детские года, вцепилась за рукав, не в объектив глядит, на мужа. Две бабушки, закутаны до пят, в ногах три девочки на стульчиках сидят.
-Дубинин Вася! Сынов родил! Шакировы хотели сына, дождались, им Вася внуков подарил. Причем здесь Турция?
-Взгляни на обороте.
Красивым почерком (писала Лиля), написаны слова:

 Консуэло и все наши друзья! Мать в Киеве живет, я наезжал туда с семьёю. Узнали от неё, дома под снос определили. От улицы два дерева остались. В наш детский мир заглядываем часто. Я в снах летаю иногда в клетушки наши и к соседям. Счастливые года, как тяжко жили, а нужды не помним. Я изменил фамилию, не предал и не растворился, а род достойнейший продолжил. Слова, что слышал в вашем доме, без Родины - скитальцы мы, без детства - в старости сироты, всегда при мне. У сыновей моих, земля родная под ногами, детство - с любовью будут вспоминать. 
В мыслях и памяти, всегда я ваш В. Шакиров
(Пакет с подарками передаю соседям, в Турцию к родне летят. Затем к другой родне в Одессу. А у родни Одесской в Кишиневе друзья, на Щусева живут, они и свяжутся с тобою. Большая вышивка, где утро, мама придумала сама, от Лилии букеты на салфетках, от Лилиных сестер рисунки)

-За что же я в немилость пала?
-Соседи в Турции остались, предали Родину свою. Вот, разобрались, что к чему.
-Я в Югославию поеду?
-Да. В следующем году, я дело отправляю на лапшу.
Что слово это означает? Обыкновенный серый ящик, в нем валики, ножи, ненужные бумаги, они кромсают на полоски.