Белорусская деревня - глазами нарколога

 

Шок — это по-нашему!

На работу в кормянскую больницу Антон попал по распределению, и перспектива провести вдали от родного Гомеля несколько ближайших лет его не пугала, а, наоборот, воодушевляла. Говорит, для начинающего врача столь специфического профиля здесь настоящий Клондайк. Будучи единственным наркологом на весь район, спустя три года он стал четко представлять, чем живет деревня и что пьют в деревне.

— Сегодня мой рабочий день начался часов в 6 утра, — рассказал он по пути в кабинет. — Раз на раз не приходится. Думал, что накануне праздников поспокойнее будет, а тут столько народу пришло на прием!

Пациентов в основном приводят друзья, соседи, а самостоятельно показаться врачу готовы немногие.
На наркологическом учете здесь состоят 356 человек, а есть еще и профилактическая группа, насчитывающая более 200 человек. Если к ним добавить и «тихих» алкоголиков, выпивающих без вреда для окружающих, то цифра для небольшого района с населением около 15 тысяч человек получится весьма впечатляющей. А ведь есть еще и люди с признаками первой стадии алкоголизма: когда в состоянии опьянения чувствуешь себя гораздо комфортнее, чем на трезвую голову. И таких гораздо больше!

В идеале, за год нужно снимать с учета 10 процентов от общего числа пациентов. Но получается это далеко не всегда. В текущем году, к примеру, с учета сняли 16 человек, однако 15 из них… по причине смерти.

— Считается, что 5 промилле в крови — это смертельная доза, — сказал Антон, рассматривая какую-то справку. — А вот у меня в руках данные на одного пациента, у которого совсем недавно в крови обнаружили 6,32 промилле. Причем анализы брали утром! Когда я начинал в Корме интерном, к нам привезли 12-летнего ребенка, у которого в крови было что-то около 1,5 — 2 промилле.

В кабинете нарколога я обратил внимание на плакат «Не пропей счастье». Агитационная картинка получилась стильной и привлекательной. Вот только у людей она вряд ли вызовет отвращение к алкоголю. Скорее, может послужить своеобразным будильником: «О! Я и забыл сегодня бутылочку прикупить! Спасибо разработчикам креативной рекламы!»

Антон согласился, что метод шокотерапии оказался бы куда эффективнее. И даже сам как-то пытался повесить в школе «шокирующий» плакат. Но в школе от этой затеи отказались, сказав, что «детям будет неприятно на него смотреть». Буквально в тему Антон рассказал, как в одном из зарубежных аэропортов обходятся с курящими людьми. Для них чуть ли не на самом видном месте установлены стеклянные кабинки, а проходящие мимо люди смотрят на курящего человека, как на обезьянку в зоопарке.

Но в наших деревнях проекты, направленные на проявление чувства стыда или страха, изначально обречены на провал. Иначе стеклянные кабинки, образно говоря, придется устанавливать для тех, кто ведет здоровый образ жизни. А все потому, что бухать в деревне — это своеобразный спорт. Выпил бутылку — значит, мужик, шесть промилле в крови — герой, не употребляешь — слабак. Возможно, поэтому врач Антон Степанов не видит никакого смысла в проведении здесь так называемых дней трезвости:

— В один такой день к нам привезли пятерых подростков. Вот тебе и запрет! А продажи спиртного в магазинах тем временем вырастают в несколько раз. Да и в деревне алкоголь куда проще достать, чем в большом городе. Тот же самогон, например. Есть и такие дельцы, которые специально ездят в Гомель за дешевым алкоголем, а потом здесь ночью продают его в 1,5 — 2 раза дороже. Бутылка стала котироваться лучше, чем золото или доллары. И чем больше будет подобных запретов, тем крепче будет «валюта».

Причины такой любви к алкоголю в деревнях, как правило, лежат на поверхности. Если нет альтернативных развлечений, то скуку будут разгонять при помощи спиртного. А что делать, если билет в клуб по стоимости равен бутылке пива. «Как вы думаете, что выберут подростки?» — спросил инспектор по делам несовершеннолетних, заглянувший к нам в кабинет.

В том же Кормянском районе навскидку можно назвать еще несколько причин любви к алкоголю. Во-первых, отсутствие предприятий с серьезной заработной платой. За хорошую работу человек будет держаться и вряд ли захочет ее потерять из-за очередного запоя. Некоторые местные жители, например, решили уехать на заработки в Россию.

— Вот там они не пьют, — говорит Антон. — Иначе вмиг вылетят с работы. Недавно был такой случай. Пришли на прием трое мужчин. Видно, что им очень плохо: гуляли, наверное, неделю или две. Умоляли срочно «прокапать», потому что завтра уже нужно на работу в Москву ехать. А все деньги, которые домой привозят, они здесь же и прогуливают.

Еще одна проблема — духовная. Кормянский район — единственный в области, где нет ни одного храма. Есть лишь обычная деревенская хата, переоборудованная под молельный дом.

И все! За счет пожертвований местных жителей храм строится уже около 6 лет. Стены есть, осталось возвести крышу. А это около 16 — 17 тысяч долларов. Понятно, что без помощи крупных предприятий не обойтись. Так что все взаимосвязано…

 

Пофигизм как религия

На прием к наркологу приходит немало безработных людей. На вопрос, не пора ли уже создать семью и начать зарабатывать деньги, многие отвечают так: «Мы и живем вместе, есть ребенок. А зачем расписываться, если матерям-одиночкам платят пособие!» Или вот еще одна похожая история из жизни, которую довелось услышать в Корме: одна девушка родила, но не может воспитывать малыша, потому что страдает определенным психическим заболеванием. Мать написала заявление об отказе от ребенка.

Сейчас она живет с мужчиной, который уговаривает забрать ребенка обратно. Говорят, ради пособия, которое впоследствии будет благополучно пропито.

Есть и более запутанные случаи. Вот в кабинете нарколога раздался звонок, Антон долго разговаривал по телефону и затем на полчаса ушел в приемный покой. Туда привезли женщину после длительного запоя. У нее есть муж, дети и нормальная работа. Казалось бы, живи и радуйся! От поездки в больницу она открещивалась как могла, но с утра состояние настолько ухудшилось, что сопротивляться не было никаких сил. Для нее долго подыскивали отдельную палату, и, как поначалу казалось, на лечение уйдет всего несколько дней. Но ситуация оказалась намного сложнее.

На момент подписания номера в печать эта женщина находилась в тяжелом состоянии в палате интенсивной терапии. Поначалу ее самочувствие улучшалось, но затем появились слабость в руках, ногах, проблемы с глотанием, паралич и, как итог — кома! Заключение врачей: «Поражение структур головного мозга из-за алкогольной интоксикации». По словам Антона, «пациентка пила в основном пиво, правда, в огромных количествах».

«Прокапаться» после жесткого запоя — это платная услуга, стоит около 200 — 300 тысяч рублей. Возможно, по этой причине здесь нет большого наплыва «страждущих».

— Вот в Петрикове, например, одно время эта услуга была бесплатной, — сказал Антон. — халявой пользовалось немало людей, которые занимали в больнице места других пациентов. Позже там поняли, что нет никаких причин, чтобы государство оплачивало им это «удовольствие». Ведь алкоголиками в основном становятся по собственному желанию!

В кормянской больнице вспомнили пациента, который употребляет спиртное, будучи эпилептиком. Когда он пьянствует, то не может принимать лекарства. Его это ни капельки не смущает, но подобный пофигизм может плачевно закончиться. Говорят, у него много «хороших» друзей, с которыми нельзя не пропустить рюмочку за встречу, какой-нибудь праздник, ну или просто так.

Антон уверен, что алкоголизм зачастую начинается с пива: «Спросил как-то у одного местного жителя, какой алкоголь он употребляет. Мужчина сказал, что не пьет. Через некоторое время он попался за вождение в нетрезвом виде. Опять задаю тот же вопрос. Ответ слегка озадачил: «Так я и не выпил ни грамма, честно! Только пивка — и всё!»

Хотя 90 процентов состоящих на учете употребляют плодово-ягодное вино. Пивом в основном «балуются» подростки.

Молодой врач как-то попытался изготовить пиво в домашних условиях. Нужно ведь знать, что употребляют пациенты! Из ячменя, хмеля, путем брожения. Короче, по технологии. В результате эксперимента понял: «Выше 4 — 4,5 градуса естественным путем не получится. А когда пиво крепче 6 градусов, то несложно догадаться, что его нещадно разбавляют спиртом. Так какое же это пиво?»

После этого эксперимента возник еще один. Среди своих пациентов врач-нарколог провел анонимное анкетирование. Попросил подчеркнуть нужное в каждом из 12 вопросов. Затем стопку из двух десятков анкет разделил на две части: в первой оказались «тяжелые» пациенты, во второй, наоборот, трезвенники. Интересно, что результаты были примерно одинаковые. Как оказалось, ни один из опрошенных тяжелых пациентов не относится отрицательно к проведению дней трезвости, а подавляющее большинство не будет приобретать спиртное после 22.00. Поразительная сознательность, не правда ли? Вот бы эти люди действительно так думали…

Чтобы хоть как-то сдвинуть проблему с мертвой точки, Антон поддерживает мнение о запрете продажи алкоголя людям младше 21 года, о том, что нужно существенно поднять цены на спиртное, а в идеале — создать специальные винно-водочные магазины, дабы очистить от этого «добра» полки обычных продуктовых магазинов. Но в деревне добиться результатов этими мерами будет куда сложнее, чем в городе. Хотя бы потому, что продавщица Маня в сельмаге знает своих покупателей в лицо и продать нужный товар из-под полы особого труда не составит.

А на тему той самой тоски Антон Степанов не раз общался с местными школьниками. Те говорили, что здесь скучно и однообразно. «А чего бы вы хотели?» — спрашивал врач. «Не знаем!» — отвечали ему школьники…

Дмитрий Радзивон

Фото: автора