Следует с самого начала напомнить о том, что протест и гражданское неповиновение не есть нечто необычное для современного общества, которое в отличие от обществ предшествующего исторического периода, подразумевает их наличие как собственных составных частей, как одно из средств самоизменения.
Это не Бог весть какое открытие. Оно понятно и известно любому, кто смотрел хрестоматийную трилогию братьев Вачовски. Матрица, которая сама несет в себе начало самоизменения и перезагрузки.
Все эти протестные акции вроде митингов, демонстраций и голодовок выступают как формы одинаково приемлемые для как самих протестующих, так и для тех, к кому этот протест обращен. Они - двойная гарантия от революций и крупных социальных потрясений. Во-первых, потому что позволяют почти безобидным образом выражать свое недовольство и добиваться требуемых изменений. Во-вторых. потому что позволяют осуществлять практически безболезненную перезагрузку системы, находить в ней источники проблем, указывать на опасные социальные недуги, угрожающие всей системе в целом.
Безусловно, протест - явление экстраординарное, оно показывает, что накопившиеся проблемы имеют системный характер и не могут быть разрешены в рамках нормального функционирования общественных институтов. Но, поскольку дело до него дошло, в интересах любой власти да и общества в целом удержать его в рамках нормально функционирующей социальной системы.
Простой путь к такого рода удержанию - адекватный отклик на сам протест, осознание того, что протестные действия не возникают сами по себе и не являются только лишь произволом чистой воды.. Они, как было сказано возникают тогда, когда нормальное функционирование общества уже невозможно без оперативного вмешательства.
Таким образом, протест, будучи порожден аномальным и анормальным состоянием общества вполне может иметь конструктивный характер. И в этом, конструктивном своем виде предполагает соответствующий ему отклик - диалог, обсуждение возникшей проблемы и разрешение конфликтной ситуации, определившей сам факт возникновения протестных действий.
Современное общество должно быть готово к протесту и должно адекватно реагировать на него. Однако именно эта реакция и отсутствует у нынешней российской власти в силу слабого понимания того, что протест неотъемлемый атрибут современного общества, дремлющий в его рамках до времени.
Само наличие недовольства и уж тем более открытая форма его выражения не должны представляться чем-то недопустимым. Однако, об этом забывают, и в ход начинает идти вместо лекарства от социальной болезни - болеутоляющее - гашение протеста всеми возможными средствами от медийных, уверяющих теле-, радио-, и интернет - аудиторию в том, что никакого протеста и нет, до силовых - просто глушащих его "черемухой" и "автозаками".
Меж тем, это глупо, ибо известно, что болеутоляющее хотя и снимает боль (на время), но к лечению болезни имеет косвенное отношение.
Точки протеста гасятся, но само недовольство остается, для того чтобы отлить себя в новые формы и проявить себя уже в новом месте.
Хотя самого осознания того, что болеутоляющего для лечения социального недуга недостаточно тоже маловато.
Важен правильный диагноз имеющегося социального недуга. От диагностики будет зависеть успешность исцеления.
Постановка такого диагноза заочно (герои 90-х рвутся к власти), или исходя из все той же логики
ликвидировать болевой очаг протеста, а не из целей преодоления самого недуга, в лучшем случае оставляет все как есть, в таком же состоянии недовольства, в худшем способствует разрастанию болезни и появлению осложнений.
Поэтому недостаточно просто отмахнувшись, дать видимость решения проблемы, как это происходит часто у нас. Нужно в проблеме разобраться. при этом разбо этот не означает автоматического согласия с самими протестующими. Зачастую, последние сами слабо осознают чего они хотят, а выдвигаемые ими требования не всегда адекватны самой социальной проблеме. Протест вообще носит излишне эмоциональный характер. Поэтому здесь требуется всесторонее рассмотрение и принятие решений именно по делу. Результат его не всегда будет означать полного согласия с требованиями протестующих. согласие может быть частичны. А может, как результат рассмотрения сложиться вообще неожиданное, новое решение.
Но эта диагностика и это лечение возможны лишь тогда, когда власть сама реально заинтересована в решении проблем и в развитии общества. Отсутствие такого настроя, определяет возвращение к стратегии болеутоляющего, но уже в иных формах, формах так называемого слива протеста, который ликвидирует, как было уже сказано определенный очаг, но не сам протест как таковой (проблема-то не решена).
Каналом такого слива может стать сам факт связи протестного начала и общественной реальности, который уже закреплен на медийном уровне и в массовой культуре современного общества. Бунт культурный - вполне обычное явление, бунт как часть медийной политики - вещь просто обязательная.
Наиболее элементарный путь слива протеста - превращение его в медийное событие, в переводе его из собственно протеста в скандал, в эпизод светской хроники и потока горячих новостей, в постановку его между неожиданной беременностью какой-нибудь поп-дивы, пьяным дебошем в ресторане, или рождением тигренка в зоопарке. Такого рода слив протеста легко обеспечивается за счет того, что в общественном сознании уже стерта граница между миром шоу-бизнеса и миром такого серьезного дела как политика. Все это в обываетльском сознании воспринимается как элементы шоу-бизнеса, как единое создаваемое СМИ пространство, в котором указанные выше события уравнены между собой, а политические деятели ничем не отличаются от поп-звезд. Эта созданная в массовом сознании однородность представление об игрушечном характере реальности неизбежно воздействует и на характер восприятия событий: протест как скандал, политическое решение как пиар-ход. Реальная природа протеста изъята, изъято его содержание и он подан как форма чистого субъективизма.
Легкая перестановка акцентов превращает реальные события в реалити-шоу, народ запасается попкорном, а проблемы так и остаются проблемами, пожирая общество изнутри, из-за неконструктивного восприятия протеста.
Общество получает слоновьи порции болеутоляющего и зрелищ, а социальный недуг живет и побеждает.
Комментарии