Вышли мы все из народа...

В России есть только один способ изменить существующую власть — это изменить живущих в стране людей.

  Мечтать о том, чтобы президентские выборы в России напоминали выборы президента Франции, совсем не вредно. Однако старая как мир формула, в соответствии с которой население имеет ту власть, которую заслуживает, и в данном случае действует безотказно: столь же открытая и конкурентная борьба за лидерство, как во Франции, в России пока вряд ли возможна. И дело здесь не только в президенте Путине и премьере Медведеве, но и в ценностных ориентирах основной массы избирателей. Другой вопрос, какие цели ставят перед собой лидеры государства: хотят ли они сделать население более продвинутым или же, наоборот, законсервировать его самые архаичные черты? Ответ на него мы получим в самое ближайшее время, уверен один из основателей Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), доктор экономических наук, профессор Лев Любимов.

ПРОФИЛЬ: В этом году инаугурация президента России, с большим отрывом опередившего своих конкурентов на выборах, совпала по времени с избранием нового президента Франции, который обыграл действующего главу республики с разницей меньше чем в 4%. Вам какие выборы больше по душе?

Любимов: Французские, конечно, интереснее. Французы получили то, что заслужили, то же самое можно сказать и о нас. Но это выборы в разных странах, с разной историей, разным населением и разной культурой. И сравнивать их сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Выбор французов свидетельствует о том, что «призрак коммунизма» во Франции все еще бродит. К сожалению, видимо, в силу наплыва в страну выходцев из Северной Африки, этот призрак почувствовал себя во Франции гораздо увереннее. Меня это удручает, потому что я убежден, что Европа и Северная Америка нуждаются в консерваторах. Я не сторонник принципа равенства, который, как известно, является одним из принципов республики во Франции. Никакого равенства нет и быть не может: один умный, другой глупый, один высокий, другой низкий, один трудоспособный, другой лентяй и т.д. Государство должно обеспечивать равенство возможностей, а граждане должны отвечать на это ответственностью и усердием. Иначе — социальное иждивенчество. Поэтому я не сторонник того популизма, который сквозит, к сожалению, и в речах Путина, Медведева, и в предвыборных обещаниях Олланда.

ПРОФИЛЬ: То есть выбором россиян вы тоже недовольны?

Любимов: На сегодняшний день, я убежден, другого лидера нет. И дело не в том, что, как многие любят говорить, в путинские «нулевые» была зачищена политическая «поляна». Это неверно. Кто был на этой «поляне»? Я вот вспоминаю-вспоминаю, а припомнить не могу. Та публика, те лидеры, которые ныне топчутся на улицах и площадях, на мой взгляд, никакие не лидеры. Это контрлидеры, если угодно. Некоторых я лично хорошо знаю. Например, Бориса Немцова. Немцов — лидер? Это смешно! Я знаю Бориса Ефимовича с 1996 года. Помню, когда мы впервые с моим товарищем вошли в его кабинет в нижегородском Кремле, он воскликнул: «Как я люблю либералов!» И дальше у нас разговор не получился: когда я начинал формулировать какую-то мысль, он меня прерывал примерно на седьмом-восьмом слове и сам продолжал мысль — абсолютно невпопад…

ПРОФИЛЬ: А нынешние лидеры страны — они лидеры, с вашей точки зрения?

Любимов: Есть две гипотезы, каждая из которых способна объяснить мотивы Путина и Медведева, коль скоро речь зашла о них. Правда, сразу оговорюсь, что каждая из этих гипотез, как всякая гипотеза, нуждается в дальнейшей проверке и уточнении. Первая гипотеза: Путин и Медведев, постепенно реализуя то, чего в данный момент хочет большинство, стараются в конечном счете изменить это большинство. Вторая гипотеза: Путин и Медведев действуют лишь на потребу основной массе населения, ничего в реальности не меняя. Просто потому, что именно такое население им нужно, таким населением удобнее всего управлять. Если верна первая гипотеза, Путин и Медведев ведут себя совершенно правильно: для развития страны, для того, чтобы двигаться вперед, нам действительно нужно менять население. Речь, конечно, не идет о сталинских методах, речь идет о длительной (лет на двадцать пять) трансформации, фактически — о качественной смене поколений. Если же верна вторая гипотеза, то Путин с Медведевым должны быть счастливы, потому что им досталось население, значительная часть которого — просто публика с сознанием люмпенов. Этим населением удобно манипулировать, и это все, что требуется. Какая из этих гипотез верна, я пока не готов вам сказать. Думаю, поведение Путина в рамках начавшегося третьего срока даст нам исчерпывающий ответ.

ПРОФИЛЬ: За то время, что Путин был у власти, этот ответ, по-вашему, не был получен?

Любимов: Мне кажется, Путин держит точку бифуркации. Точка бифуркации, как вы знаете, это критическое состояние системы, при котором она становится неустойчивой, и возникает неопределенность — станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более высокий уровень упорядоченности. При Путине уровень упорядоченности возрос, и с этим трудно спорить.

Но если он отпустит повода, мы опять вернемся к ситуации конца 90-х. И, думаю, гарантированно и очень скоро скатимся в необратимый хаос. Просто потому, что уровень криминализации зашкаливает, и этому нечего будет противопоставить. Поэтому когда Путин яростно сопротивляется прямым выборам губернаторов (а он именно это и делает — посмотрите новый закон, предусматривающий фильтры для кандидатов в главы регионов), я его поддерживаю. На основе личных наблюдений могу сказать: на прямых, «неотфильтрованных» выборах к власти в регионах прорвется неизвестно кто. Примеров множество — от Владивостока, где в 90-е годы население избирало Евгения Наздратенко, до Калининграда, где выбрали в свое время Леонида Горбенко. И федеральный центр очень долго не мог с ними ничего сделать, потому что каждый из них говорил: «Нас выбрал народ — мы хозяева региона». И таких примеров множество. Напомню, что еще несколько лет назад на номерах автомобилей из «шестнадцатого региона» — то есть из Татарстана — не было российского триколора. Сейчас триколор там есть: Путин с Медведевым дожали тамошнего «аятоллу» Шаймиева, правда, осыпав его всяческими статусными «бляхами». Путин дожал и Чечню. Вы же понимаете, что это такой вариант клиентов весьма специфической архаично-локалистской культуры, где-то между Европой и Азией. И иного способа, чем тот, каким он их сдерживает, я просто не представляю. Поэтому моя оценка Путина такова: он делает то, что соответствует сегодняшним реалиям. Отвечают ли его действия моему идеалу? Нет, конечно! Но он делает то, что единственно возможно делать на сегодняшний день. Однако я жду от его третьего срока новых решений. Если их не будет, к сожалению, окажется верна моя вторая гипотеза: его устраивает то архаичное большинство, которое ему досталось.

ПРОФИЛЬ: Этой зимой можно было часто услышать, что Россия якобы стоит на грани революции. Вы считаете такой сценарий реалистичным?

Любимов: Если говорить о социальной революции, о взрыве «низов», думаю, это вряд ли. Низы, конечно, поднять можно. Но власть, как в 1917 году, они не возьмут. Ведь кто такие нынешние «низы»? В значительной мере это сельская местность. Съездите в Нечерноземную полосу России, и вы увидите — это даже не люмпены, а гораздо хуже! Когда про эти деревни говорят, что, мол, «деревня вымирает», я думаю: да скорее бы она вымерла! В городе такие люди хотя бы под присмотром нашим, а там же — просто ужас! Люди, которые, по Райкину, «пить, курить и говорить научились одновременно». Так вот, сформировавшийся средний класс взрыва этих «низов» не допустит. Средний класс ведь не «напилил» то, что у него есть, он это все заработал, и он своего не отдаст.

ПРОФИЛЬ: Но, говоря о грядущей революции, чаще всего имеют в виду смену элит…

Любимов: Этого сценария хорошо было бы избежать. Налицо глубочайший раскол в обществе. Речь даже не о богатых и бедных, хотя эта проблема чрезвычайно серьезна. Раскол прежде всего происходит на культурном уровне. В нашем обществе сосуществуют две культуры: условно говоря, «государственническая», признающая ценность государства, и «локалистская», для которой государство — абстракция или даже зло. Представителей «локалистской» культуры большинство. Все, кто работает на государство, для них сволочи. Посади в Госдуму хоть ангелов — все равно для них они будут сволочами. Этот дуализм, сосуществование этих двух культур может быть только в рамках автократии. Именно поэтому на сегодняшний день мы имеем конституционную автократию. Если в этих условиях произойдет раскол внутри элит, нам останется один шаг до фашизма. Это уже будет не конституционная автократия, все будет гораздо серьезней. Приход к власти отколовшейся части элиты легитимным быть не может — вспомните десятки историй подобных «отколов» и в Латинской Америке, и в Европе. Не будет легитимной и ее власть. Значит, держаться она будет на диктатуре. Поэтому, на мой взгляд, самый продуктивный путь развития — воспитание нового населения, которое само создаст новую элиту. Иного позитивного способа создать качественно новый правящий слой все равно не существует. Мы уже видели, что любые попытки разрушить существующие — коррупционные по своей сути — механизмы взаимодействия нынешних элит оканчивались дальнейшим размножением носителей этих механизмов. Создание надзорных органов, за которыми бы наблюдали другие надзорные органы, а за ними, в свою очередь, третьи, и так далее — это тупиковый путь. И Путин, и Медведев абсолютно правы, когда говорят, что полиция такая, какое население. Но и элиты таковы, каково население! Поэтому и барахтаемся… Поэтому и нужно менять население. На это понадобятся годы кропотливой работы, и главную роль, на мой взгляд, должно сыграть образование. Но не просто образование, а гуманитарное образование. Лишь оно одно способно сформировать ценности, которые обществом порядком утрачены, а кроме того, развить в людях иные ментальные, мыслительные качества, которыми ныне, к сожалению, обладает абсолютное меньшинство.

Досье

Лев Любимов родился в 1936 году в Рязани. Окончил Рязанский государственный педагогический институт, аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР. В 1993—1995 годах — ректор Государственного университета гуманитарных наук (ГУГН). Один из создателей Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). В 1995—2006 годах — первый проректор, с 2006 года — заместитель научного руководителя ВШЭ. Заведующий кафедрой макроэкономического анализа ВШЭ. Член коллегии Департамента образования Москвы. Доктор экономических наук, профессор.