Здесь ночевало настоящее гражданское общество

Фото: Евгений Нателашвили/PublicPost Текст: Евгений Нателашвили

Лагерь на Чистых прудах его участники сравнивают с фестивалем Вудсток, Гайд-парком и студенческими протестами во Франции 60-х годов — по настроениям, а не по масштабам. Третьи сутки "рассерженные горожане" поют песни у памятника казахскому поэту Абаю Кунанбаеву, изучают его творчество, спят в спальных мешках вокруг фонтана и играют во фрисби на газонах Чистопрудного бульвара. Корреспондент PublicPost Евгений Нателашвили провел ночь в лагере на Чистых прудах, наблюдая за тем, как там ночевало гражданское общество.

Невысокий пожилой человек в очках обращается к профессиональному оппозиционеру Илье Яшину: "Хочу задать вам всего один вопрос". Яшин, видимо, уже уставший от повышенного внимания, объясняет, что уже хочет ехать домой спать и вопросы потом. "Я просто хотел увидеть ваше отношение. Теперь я его вижу", — ответил седой мужчина. Ксения Собчак (в последние дни их так часто видят вместе, что можно подумать, что они пара) пытается исправить положение и вмешивается. "Да мне надо было всего две секунды, да уже бог с ним. Меня зовут Владимир Шахиджанян". Яшин извиняется, предлагает поговорить: "Вы же изобрели эту систему набора ("соло на клавиатуре" — прим. ред.). Моя мама по ней занималась". "Я много чего изобрел, — парирует Шахиджанян. — Я участвовал в вашем рождении". "Папа?" — шутит Илья. "Зачем папа? По моей книжке "1000 и один вопрос про это" многие родители зачинали своих детей". Шахиджаняна волновал только один вопрос к Яшину: правда ли в свое время его ударили по голове. Яшин показывает голову, говорит, четыре шва накладывали. Собчак приглашает Шахиджаняна на запись своей программы "Госдеп-2", которая будет проводиться на Чистых прудах, и на этом вместе с Яшиным уезжает с бульвара.

Время — уже второй час ночи, в лагере осталось порядка 400 человек — "старожилы" говорят, что днем их было более тысячи. Встречаю молодую пару предпринимателей — они привезли в лагерь около 30 литров сока. "Сколько было, все привезли, — рассказывает мне Наталья. — У нас маленькое кафе в городе. Работаем допоздна, поэтому только сейчас смогли приехать. Надолго, видимо, остаться не получится, завтра опять на работу".

Всю провизию выгружают на лавочки у памятника Абаю Кунанбаеву. Тут несколько молодых людей аккуратно ее выкладывают и раздают протестующим, наливают горячий чай и следят за порядком. Один из активистов — 19-летний Никита, приехал на московские протесты из Волгограда.

"Привозят достаточно много еды — печенье, конфеты, ну все нескоропортящееся, — объясняет мне молодой человек. — Днем жарко было, девчонки тут мороженым угощали". Никите в лагере нравится, говорит, люди приятные все, если кто выпивает — сразу уводят. Сам он алкоголь не употребляет и не любит тех, кто пьет. Его родители умерли 5 лет назад "от водки", как говорит сам Никита. Теперь он сирота и практически все время живет на улице. "Я учусь в профтехучилище. Когда удается заработать, снимаю жилье. А так, в основном мотаюсь по дворам". К "местным знаменитостям" Никита относится без пиетета. "Ну да, слышал, Собчак приезжала. Сегодня вот два раза была тут. Еду тоже привозила. Я считаю, что нет смысла шило менять на мыло. Все эти лидеры — это люди, которые просто пиарятся. Нам главное добиться общих целей".

У активистов всегда есть горячий чай и кофе. Воду привозят сочувствующие, а также носят небольшими бочками из кафе "Шоколадница", что на Покровке. "Какие-то знакомые через знакомых договорились с сотрудниками кафе, без проблем дают нам кипяток". Некоторые полицейские тоже изредка подходят — за бутербродами и чаем.

Время — 3 часа ночи.

Около раздачи продовольствия небольшая стычка — пришло несколько бомжей (они часто сюда заходят), требуют еду. Один из них без каких-либо стеснений взял пакет сока и стал пить, как говорится, из горла. Активисты объясняют, что им не жалко делиться едой, лишь бы те вели себя по-человечески. Агрессивно настроенных бездомных уводят дружинники.

Несколько членов движений "Сопротивление", "Солидарность" и "Мастерской протестных действий" самоорганизовались и стали следить за порядком. Руководит бригадой Игорь Бакиров. В распоряжении дружинников рации и фонарики, которые кто-то сюда привез. Во время нашего разговора с Бакировым как раз происходит работа дружины — у молодых людей на лавочке была замечена бутылка водки. Игорь вежливо просит не распивать, на что получает резкий отказ: "Почему я у себя в парке не могу выпить водки?!". После долгих уговоров и разъяснений приходится обратиться к сотрудникам полиции. Нарушителей порядка выводят за территорию лагеря. Дружина удивительно сплоченно работает с местной полицией. Игорь говорит, что то ли Немцов, то ли Яшин вели переговоры с Колокольцевым. Кто точно, не знает. "Здесь уже происходит Астраханский сценарий, когда полиция и народ начинают вместе уживаться".

Стоявший рядом член Лиги избирателей Николай Беляев говорит, что его в "Твиттере" опять назвали диктатором — из-за пьяного задержанного. "Вы готовы к тому, что полиция разгонит этот лагерь, как пообещал пресс-секретарь Путина Песков?" — спрашиваю я Игоря. "Он может говорить все, что хочет. Веры этому человеку у меня нет. Он нам уже обещал печень по асфальту размазать. Пусть попробует. Тогда мы придем к нему и будем требовать не только отставки Путина, но и отставки Пескова, чтобы его отдали под суд за такие экстремистские высказывания. Пусть прокуратура займется его проверкой. Наши правозащитники попробуют подготовить иски. Зачем он провоцирует? Он провокатор, а не те, кто гуляет сегодня на улице".

Помимо еды и охраны, в лагере организовали и туалет. Три кабинки биотуалетов протестующие взяли в аренду. "Мы все скинулись, собрали 15 000 рублей и оплатили туалеты на месяц. Хозяин был в шоке, долго с ним вели переговоры, но все решили". "Сразу месяц оплатили? — удивляюсь я. — Вы уже планируете не меньше месяца тут гулять?". "Да кто его знает, — пожимает плечами Игорь, — как получится".

На дорожке встречаю местную жительницу Лидию, немолодая женщина выгуливает собаку перед сном. "Молодежь мне тут не мешает, — рассказывает Лидия. — Мне все равно кажется, что это сборище — проделки Путина. Но я могу пригласить к себе погреться, я живу в трех минутах ходьбы. Только взять могу не больше семи человек, у меня для чая всего семь чашек".

Время — 4 утра. В лагере протестующие спорят не только о политике — тут слышны и девичьи разговоры о личной жизни, обсуждения литературы, кино и мест отдыха предстоящим летом. Группа из 9 человек играет в "крокодила" — ведущий при помощи жестов показывает слово, которое должны угадать остальные участники игры. Рядом с оживленной группой одиноко сидит мужчина лет тридцати, слушает плеер. "Я приехал сюда в час ночи, на последней электричке из Балашихи. Утром поеду сразу на работу", — рассказывает он. У Владимира, так его зовут, жена с ребенком уехали из города на майские праздники, вот и ходит на протесты один. 6 мая на Болотной получил дубинкой по спине, о чем не рассказал жене. Говорит, спина до сих пор побаливает. "Когда я сюда ехал, взял теплые вещи, воду и пенку (туристический коврик — прим. ред.) — она у меня крутая: толстая, двухместная. Спать ложиться, скорее всего, не буду. Просто посижу с народом".

Люди из Нижнего Новгорода, Оренбурга, Москвы и Сочи единодушно говорят, что нынешние лидеры их не особо заботят: "Самое главное, что мы смогли самостоятельно здесь самоорганизоваться. Все вместе. Это уже большое достижение". "Наш лидер — "Твиттер", — сказал мне один из участников лагеря.

После 5:30 утра многие протестующие начинают двигаться в сторону метро. "Мы придем еще", — говорят они.