Игорь Рябов, Татьяна Рябова - Блеск Луны на острие меча

Это наш новый недавно начатый проект, который мы надеемся закончить в конце следующего года. Здесь выкладываем Вам на знакомство начало. А продолжение? Ну, вот с этой книгой будет всё иначе, чем с историями о Гоше Каджи и Мериде. Когда полностью напишем, тогда и решим что с ней делать: выкладывать на сайты или нет. Для начала хотим попробовать её в издательства отослать, вдруг напечатают, чем капыр ни шутит?))))

В узоре рунном - сила чар,

И в свете лунного луча

Голубоватым блеском льда

Сияет лезвие меча.

Эльрин ”Песнь меча”

Свиток 1.

Любопытное солнце замедлило свою полуденную пробежку по небосводу и оседлало верхушку сторожевой башни крепости, прозванной остроязычными горожанами “Горбушкой” за неровные линии кровли. Крыша получилась забавной, словно ставили ее впопыхах пьяные плотники. А может быть в годы, успевшие покрыться в памяти старожилов сизым туманом, попала она под тупой палаш жившего когда-то невдалеке великана-людоеда.

Стражник, сморенный нестерпимой жарой и страдающий от прилипчивой духоты, старался не стоять под прямыми лучами разъярившегося не на шутку светила, а постоянно передвигался вслед за ускользающей тенью. Но и постоянное маневрирование не давало спасения, а лишь создавало некую иллюзию облегчения. Лично ему – Лингвару, служба в такие распогодившиеся деньки представлялась истинной мукой. Он был эльфом, рожденным в северных лесах, раскинувшихся непроходимыми дебрями очень далеко от Аримы – столицы процветающего королевства Эвера.

Лингвар устало оперся локтями на парапет, тряхнул длинными волосами золотистого цвета, отгоняя дурманящую разум сонливость, и посмотрел на раскинувшийся перед ним красочный вид столицы. Обвел неторопливым взглядом крыши просторных домов, зелень садов перед ними, прислушался к разноголосому гулу ближайших улиц. А потом загадочно улыбнулся чему-то своему - потаенному, спрятанному глубоко внутри, около самого сердца.

Большинство его соплеменников, да и представители других народов этой многоликой Земли, совершенно не понимали, почему он почти постоянно живет в городе. Ведь такое поведение совершенно не свойственно эльфам. Да еще и поступил на службу в королевскую дружину. И сами дружинники тоже поначалу отнеслись к нему с настороженно-дружелюбным недоумением. И только потом, после пары-тройки заварушек, в которых эльф не спасовал, рубясь с ними вместе плечом к плечу с нежданно нагрянувшими супостатами, королевские ратники стали воспринимать Лингвара, как своего, равного.

А у эльфа имелась причина позабыть о нежной зелени лесов, променяв ее на душные каменные джунгли. И ларчик, хранящий секрет, открывался очень легко для тех, у кого есть глаза, уши и сердце. Лингвар просто-напросто полюбил этот шумный разноцветный город, попав в него волею всемогущего случая. А еще он всем сердцем полюбил людей, населяющих королевство Эвера: в большинстве своем открытых к общению, бесхитростных в поступках, чистых в помыслах и верных в дружбе, если тебе посчастливится её у них заслужить. И уж особенно эльф полюбил одну из жительниц столицы: темноволосую колдунью Зарину, приворожившую эльфа с первого взгляда в ее бездонные черные глаза. Лингвару тогда показалось, что там, в зрачках, разместилась вся вселенная одним разом, с множеством галактик и ослепительно ярких звезд, бесконечностью времени и измерений…

Зычный гул колокола заметался промеж замковых стен. Затем раздался еще один, чуть более слабый по звучанию, а потом и вовсе едва слышный, хотя окно в комнате было наполовину приоткрыто.

Итара нехотя оторвалась от книги о любвеобильном эльфе, которую еще вчера вечером умыкнула из школьной библиотеки, да вот время прочитать хотя бы первую страницу нашлось у девушки только сегодня утром. Правда, назвать книгой тот ворох выцветших листочков с поблекшим шрифтом, едва скрепленных между собой, можно было лишь чисто формально. Обложка с титульным листом отсутствовали, утаив от читательницы фамилию автора этого произведения, да и многие страницы, по всей видимости, тоже затерялись среди пропахших пылью веков, минувших с Последней Войны. Не мудрено, ведь их насчитывается аж целых четыре с небольшим гаком. А если говорить точнее, то утекло водой в песок уже 432 года с того помеченного безумием Года Большой Крови, в котором почти сгинула прежняя человеческая цивилизация, а мир кардинально изменился после…

Ну, короче, это настолько сложная и давняя история, что ни каждый былинник может похвастаться исчерпывающими знаниями о том периоде былого. Слишком уж диким и непредсказуемым было существование у выжившей части населения на протяжении почти трех столетий, справедливо называемых Эпохой Забвения. Потомки некогда многочисленной, если верить мифам и легендам, человеческой расы утопили в реке забвения очень многое из того, что когда-то могли делать и чем, видимо, несказанно гордились. Но гордыня – не лучший спутник на пути развития. Особенно если она помножена на жадность с приплюсованной к ним глупостью. Вот и догордились…

Естественно, что о новых книгах в те смутные времена и не думали, борясь за выживание. Ладно хоть, кое-где старые-то смогли частично сохраниться, не уйдя на растопку или подтирание задниц. Но, слава Единому и Безымянному, те лихие времена постепенно, медленно и враскорячку, сходят на нет. И вот нынешнее поколение уже может изредка задавать себе вопрос: “А дальше-то что нас ждет?”. И даже смеет помечтать о грядущей лучшей доле. А те, кто умеют мечтать, достойны того, чтобы рано или поздно превратить свои грёзы в реальность.

Завернув ворох листков в чистую холщовую тряпицу, Итара бережно уложила сверток в верхний ящик прикроватной тумбочки, вполне искусно смастеренной из мореного дуба. На передних панелях ящичков даже резьба присутствовала: скромная, неброская, но всё же и не такая примитивная, как на большинстве поделок базарных торгашей. И только после этого девушка стремглав бросилась к выходу. Опаздывать на занятия – признак скудоумия, если нет крайне веской причины, объясняющей такое недостойное поведение. Учителя, конечно, голову за опоздание не отрубят. Но вот кто-нибудь другой такой фокус вполне может проделать. Чуток опосля. А всё лишь потому, что ты не сможешь для своей защиты применить на практике те знания, которые так и не узнал, опоздав. Звучит банально, но зато доходчиво и правдиво.

Девушка вихрем пронеслась по пустынному коридору третьего этажа. Все его обитатели, по большей части одногодки Итары, еще свечу назад дружной толпой отправились вниз в Общинный зал на завтрак. А теперь разбредаются из него группками в разные стороны, направляясь на уроки. Итара же, сперва проспав дольше обычного, а потом еще и зачитавшись, замечтавшись, свой желудок сама наказала, прозевав прием пищи. Хотя, по правде говоря, ничего страшного не произошло. Подумаешь, делов-то: до обеда попоститься. У шептунов[2] вон даже в обязанность входит периодически отказываться от пищи, дескать, так они добиваются просветления разума и чувств, а значит - становятся ближе к Вершителю Судеб.

За семь лет жизни в этих стенах Итара настолько хорошо изучила замок, что, наверное, могла бы попробовать разок и с закрытыми глазами пробежаться от своей комнаты до любого указанного места, не сильно рискуя подвернуть ногу или врезаться лбом в стену. Да и хитрых ходов она тоже немало разведала, какие от скуки отыскав, какие по необходимости разнюхав, а на некоторые наткнувшись по чистой случайности. Вот сейчас ей как раз и нужно одним из них воспользоваться, чтобы хоть чуть-чуть сэкономить время.

Вместо того чтобы в конце коридора сбежать по широкой лестнице на первый этаж, а там из большого восьмиугольного холла с расходящимися из него лучами-галереями рвануть дальше по одному из них, но оказавшись на улице, возвращаться в обратном направлении к месту занятия, девушка поступила иначе. На промежуточной площадке между третьим и вторым этажами, она притормозила перед статуей рыцаря, пристроившейся в неглубокой нише. С силой надавив на выпуклость в центре его щита, Итара отступила на шаг назад, мысленно умоляя проржавевший поворотный механизм поторопиться.

Рыцарь вздрогнул и вместе с частью стены отъехал на полметра вперед, развернувшись к девушке вполоборота. Она тут же проскользнула ужом в образовавшуюся щель, торопливо дернула рычаг запирающего устройства и, семеня, помчалась по наклонному тайному ходу, полого уходящему вниз. Свет ей в этот раз уже не понадобился: путь Итара успела не единожды опробовать, да и никаких препятствий тут не встречалось. Когда вытянутая вперед рука уперлась в стену, означавшую конец путешествия в темноте, девушка нащупала на ней выступающий кирпич. Оставалась только надавить на него, и вот она уже мягко спрыгнула на пол из открывшегося лаза, спрятанного от чужих глаз за одним из многочисленных барельефов посреди коридора первого этажа. Открыв ближайшее окно, Итара легко перемахнула через подоконник на улицу, миновала небольшую зеленую лужайку, продралась сквозь высокие кусты сирени на открытую небесам площадку летнего ристалища и …всё равно опоздала. Урок уже начался.

Учитель рукопашного боя, красавчик, которого даже свежий синяк на левой скуле ничуть не портил, прервался на половине фразы и с немым укором воззрился на новоприбывшую.

- Ну что застыла, как истукан? – в хрипловатом баритоне мастера проскользнули добродушно-насмешливые нотки. - Проходи, Итара, коль уж соизволила почтить наше скромное сборище своим присутствием. Надеюсь, причина твоего опоздания заслуживает того, чтобы я о ней услышал? Или мне лучше притвориться глухим, дабы остаться в неведении?

Итара зарделась, и не столько от шутливого тона учителя, сколько от того, что этот симпатяга мужчина, по которому тайно вздыхали почти все более-менее повзрослевшие девчонки в замке, вообще с ней разговаривает. Она постаралась унять учащенно заколотившееся сердечко и выровнять дыхание, итак прерывистое от только что закончившейся пробежки.

- Я проспала, - смущенно выдохнула девушка, почти не погрешив против истины.

По строю однокурсников прокатилась волна веселых смешков. И она только усилилась после того как Азва – соседка Итары по комнате и, можно сказать, что подруга – дополнила ее ответ своим певуче-звучным голоском:

- А проснувшись, замечталась, как всегда…

И эта подлюка так сочувственно вздохнула, скорбно покачав головой, что тут даже учитель расплылся в улыбке. А Итара, мстительно прищурилась, в упор уставившись на подружку. Но та, как ни в чем, ни бывало, проигнорировала её пламенный взгляд, небрежно пожав плечами, словно беззвучно спросив: “Разве я неправду сказала?”. Правду, конечно, но всё равно на душе у девушки стало так гадко, будто её только что предали, и она, сама не зная зачем, постаралась хоть как-то оправдаться перед учителем, да и перед сокурсниками тоже:

- Ничего я и не мечтала. Просто вчера до полуночи дежурила на Северной башне, вот и проспала…

- Дежурство – уважительная причина, - мастер легонько махнул кистью руки, показывая, чтобы она встала в строй на своё место.

- Привет, Астик, - девушка втиснулась между чернявой соседкой по комнате, демонстративно отвернувшись от неё вполоборота, и атлетически сложенным белобрысым юношей, который один не смеялся над ней после шуточки Азвы.

- Рад тебя видеть, Итка, - отозвался крепыш, легонько толкнув её плечом. – Не обращай внимания на Азкины подколочки. Она, наверное, тебе завидует.

- Чему завидовать то? – искренне удивилась девушка. – Я такая же, как и все, ничем не лучше.

Юноша ничего ей не ответил, сделав вид, что усердно вникает в объяснения учителя, боясь пропустить хоть слово из его монолога. Но чего уж там слушать-то с таким вниманием? То, что еще один год обучения подошел к окончанию и этот урок рукопашки последний? Ну, уж кто-кто, а они-то, ученики, об этом лучше всех помнят. И скоро, мол, наступит летняя расслабуха? Но всем обитателям “Вороньей горы” прекрасно известно, что летняя расслабуха - сказочка для малышей-первогодков. Занятий, конечно, не будет, но…

- Между прочим, могла бы и разбудить меня перед тем, как на завтрак уйти, - вполголоса прошипела Итара, искоса глянув на соседку. И не удержавшись, язвительно добавила: - Или ты так сильно оголодала, что в твоей головке место лишь для мыслей о каше отыскалось?

- Итара, чего ты возмущаешься? – неожиданно громко взъярилась Аза. – Будила я тебя, только ты вставать не хотела.

- Да неужели? – запальчиво удивилась девушка. – Что-то я не припоминаю подобного момента в своей биографии. Меня усиленно будят, а я отбиваюсь подушкой и ору, что всех поубиваю…

- Подушкой ты не отбивалась, но один глаз открыла, после того как я тебя потрясла чуток за плечо.

- А дальше что?

- Что, что? Как открыла, так тут же и закрыла!

- И ты спокойно пошла на завтрак, - продолжила за неё Итара. – Ну, спасибо тебе огромное, подружка верная моя!

- Пожалуйста, носи – не стаптывай, - не менее зло огрызнулась Азва.

Учитель, прервавший свой рассказ на середине и внимательно слушавший перепалку подростков, поинтересовался:

- Девочки, вы уже выяснили отношения или еще нет?

Ответом преподавателю послужило угрюмое молчание. Как ни странно, но его оно порадовало. Он удовлетворенно потер ладони, белозубо оскалился и сделал приглашающий жест подружкам, указав на центр ристалища:

- Вот и прекрасно! С вас мы сегодня и начнем. Идите-ка сюда. Выяснять отношения продолжите здесь. Берите мечи и по моему сигналу начинайте, не стесняйтесь.

Девушки приблизились к оружейной стойке, чтобы выбрать себе клинки по душе, что вообще-то было не реальной задачкой. За время, проведенное в стенах замка, почти каждый из учеников уже настолько привык к своему личному оружию, сроднился с ним до такой степени единения, что некоторые умудрялись даже имена давать мечам и общались с ними будто с верными друзьями, а не как с неодушевленным железом. Некоторые не скрывали дружеской привязанности к своему оружию. Большинство же учеников на людях беззлобно подтрунивало над этими чудаками, но оставшись наедине со своими “игрушками” или “железками”, как они их скептически титуловали при посторонних, тут же сами превращались точно в таких же чудил, только тайных. Но любви и ласки их клинки от такого двойственного поведения получали наверняка не меньше. Их берегли, как самое святое сокровище, за ними ухаживали, их холили, лелеяли, надраивали до блеска, смазывали наилучшими маслами, украшали ножны, каждый на свой вкус, и естественно, держали всегда остро заточенными. А потому свой личный меч ты мог, а порой и просто обязан был иметь всегда и везде при себе, под рукой, …кроме как на школьных занятиях по рукопашному бою. На индивидуальных тренировках, пожалуйста, сколько угодно рубись им с манекенами, сноси головы чучелам. Но на общих – не сметь! У красавчика-учителя даже присказка на этот случай имелась, которую он не ленился им хотя бы раз в месяц повторить перед занятиями: “Я должен сделать из вас бойцов, а не калек!”.

Вообще-то он прав на все сто.

Уж если научишься побеждать вот этим, например, куском железа, то своим любимым серебряным “Лучиком” Итара любого монстра запросто нашинкует в мелкую капусту. Девушка решительно протянула руку и взяла старый зазубренный клинок с крайне тупыми гранями. Краем глаза она отметила, что Азва тут же отыскала в груде хлама почти точную копию её оружия. Длина меча почти одинаковая. Поясник – самое подходящее для подростков оружие: в полтора локтя длиной и пять гривен весу. Вот только у неё гарда прямая, а у Итары чуть выгнута к острию, что гораздо удобнее. А уж если учесть, что фехтовальщик из Азвы, как из медведя - плясун, то и вовсе беспокоиться не о чем. Да и манеру ведения боя своей подружки она давным-давно усвоила, пару-тройку раз потренировавшись с ней вдвоем, чтобы помочь ей не выглядеть полной неумехой на общих занятиях. Зачем только время теряла? Вместо благодарности получила только более едкие и частые подколочки, когда подружка худо-бедно научилась размахивать мечом и соответственно возгордилась своими успехами. Правда, по невысказанному мнению Итары, такой стиль можно смело назвать “кыш-мухи-проклятые-прочь”, - и не ошибешься.

Девушка даже заранее немного огорчилась той скоротечности, с которой пройдет схватка. Она пару раз прокрутила клинок, вращая кистью, потом выписала его кончиком восьмерку перед собой. Не ахти что, но сойдет. В крайнем случае, преподать маленький урок негоднице-колдовке на вечно актуальную тему морали, дружбы и взаимовыручки его вполне хватит. А еще девушка с внутренней усмешкой подумала, что возможно полупьяный писец в Вихлюйске, откуда родом Азва, неправильно родителей расслышал, когда метрику новорожденной карябал. Имя Язва – ей как нельзя лучше подходит, тут сомнений нет.

Итара неспешно вышла на центр ристалища, подставив левую щеку ласковым лучам утреннего солнца, которое уже наполовину показалось из-за крепостной стены. Еще одна маленькая хитрость. Азва не отличается разнообразием в схватке. И она по неведомой причине после каждой серии ударов “отражение-атака” неуклонно смещается влево. Вот и путь ей солнце глаза слепит, а не Итаре! Хотя вряд ли эта хитрость девушке понадобится, ведь она не собирается играть со своей соседкой в кошки-мышки. Несколько раз взмахнуть мечом она подружке позволит, конечно, но не более того.

- Готовы? – поинтересовался мастер Даган, удобно устроившись невдалеке, облокотясь на перекладину стойки, в которой еще совсем недавно торчали гроздья копий, перед каникулами убранные в оружейную кладовую. – Правила вы знаете, но все же еще раз повторю: никаких ваших колдовских штучек. Только сила и умения. Я слежу. И постарайтесь победить, не искалечив друг друга. Начали!

Преподаватель начертил указательным пальцем в воздухе гальду Стафур – круг, перечеркнутый зигзагообразной стрелой с тремя поперечными насечками в центре, негромко прошептав слова активирующего заклинания с целеуказанием его применения:

- Открой следы любого колдовства

В двенадцати шагах вокруг себя.

И если магию найдешь,

То пеплом на виновника падешь.

По полупрозрачной гальде пробежались яркие серебристые искорки, и она вспыхнула желто-красным огоньком. Учитель легонько подул на горящую руну, заставив ее переместиться к девушкам, изготовившимся к поединку, и зависнуть у них над головами.

Итара мельком глянула на гальду, легонько усмехнувшись краешками губ: колдовать в таком нехитром поединке она по любому не стала бы. Отвлекшись всего на один взмах ресниц, девушка едва не схлопотала удар мечом по макушке. Азва решила не отвлекаться на всякую ерунду и с ходу ринулась в атаку. Хорошо, что рука Итары, поднаторевшей в рубке на мечах до полуавтоматического бездумья, опередила ее сознание, легко парировав первый натиск противницы.

Клинки глухо звякнули, столкнувшись крест-накрест, а потом пропели противную скрежещущую нотку, когда Итара сместила центр соприкосновения, уводя меч Азвы вправо от себя, в пустоту. Но соседка сегодня видимо встала не с той ноги, не на шутку разбушевавшись. Удары посыпались один за другим: то справа, то слева, то сверху. И даже имелись в наличии редкие попытки ткнуть кончиком клинка в живот. Да только ни одна из атак Азвы не увенчалась успехом. Но зато она начала выдыхаться, необдуманно задав такой темп схватке, который сама не могла долго выдержать. Да и солнце, ни с того, ни с сего, почему-то вдруг стало мешаться, слепя ее лучами, бьющими прямой наводкой по глазам. Что и требовалось доказать!

Вчера вечером небо плаксиво куксилось, а ночью оно окончательно разобиделось отсутствием внимания к себе и разродилось краткой истерикой дождя. И кое-где на ристалище еще поблескивали маленькие лужицы, не успевшие впитаться в утоптанную землю. Одна из них Итаре как раз и приглянулась. И посему хватит играть в поддавки, пора брать инициативу в свои руки. Вот только торопиться не нужно, а то Азва, чего доброго, раньше намеченного места сломается.

Девушка, не напрягаясь, отбила очередной неуклюжий в своей предсказуемости наскок подружки, совершенный ею уже вполсилы от первоначальных ударов, и решительно перешла в наступление. Правда, тоже атакуя вполсилы, но зато целенаправленно и в определенной последовательности, загоняя Язву в облюбованную лужицу, как глуповатую гусыню в пруд шлепками прутика по бокам.

Легкий замах, удар справа. Восьмерка кончиком клинка перед носом у Азвы, чтобы она отступила на шаг назад, атака слева. Снова справа. Опять слева. Еще одна восьмерка. И вновь справа… Эй, ты куда отклоняешься?! Дважды слева! То-то же… Слева, справа, сверху, шаг вперед, слева, слева, справа, справа, восьмерка, сбоку, фронтальный выпад… Вот и пришли, подружка верная моя.

Каблучки сапог Азвы встали аккурат на самый край лужицы, по поверхности которой весело запрыгали солнечные лучи, словно радуясь предстоящему развлечению. Итара в последний раз взмахнула мечом, нанося прямой рубящий удар сверху, на этот раз уже не половиня вкладываемую в него силу. Подруга устало вскинула свой клинок вверх, прикрывая голову. Едва металл ударил о металл, прогибая ослабевшую защиту, как Итара скользнула клинком вниз, одновременно делая шаг вперед. Изогнутая гарда её меча надежно зафиксировалась у перекрестья клинка подружки. Легкий поворот кисти руки, и оружие соперницы тут же выскочило из её податливых от усталости пальцев.

Они лишь краткий миг постояли рядом, плечом к плечу, даже не успев обменяться взглядами: правая нога Итары уже оказалась позади Азвы, в то время как локоть девушки плашмя впечатался в грудь соседки. Подружка коротко и нелепо взмахнула руками, словно курица, мечтающая о полёте, но в результате плюхнулась задницей в лужу.

- В следующий раз, Азка, будь добра, просто разбуди меня по-человечески перед уходом, - мягко посоветовала Итара, отворачиваясь от подруги, чтобы не видеть слезы досады, блеснувшие у нее в глазах. Да заодно и мастеру Дагану нужно отвесить небольшой поклон: дескать, схватка окончена, я победила. И хотя нужды в этом нет, разве что самый тупой дохлец не сообразит, кто победил, но традиции во время уроков всё же желательно соблюдать. А еще девушку слегка интересовала реакция зрителей.

Итара мимолетным взглядом пробежалась по лицам однокашников и, удовлетворенно хмыкнув, глянула на учителя. Правда тут же склонила голову, чтобы скрыть свои радостно сверкающие глаза и не совсем скромную торжествующую улыбку. Ученики по большей части весело и беззлобно скалились, довольные нежданному развлечению. С утра ими вполне справедливо предполагалось, что последний в этом году урок по рукопашному бою пройдет до крайности скучно и нудно. Новые приемы им вряд ли станут показывать, а старые почти у всех учеников уже успели набить оскомину, с различной степенью мастерства отработавшись на многочисленных тренировках. Спарринги перед каникулами так же маловероятны, хотя они могли бы скрасить скуку. И вдруг такая удача! Побыть просто зрителем на вполне занятном поединке, который по чистой случайности еще и окончился весьма комично, - что может быть лучше и интереснее?

А вот мастер Даган не усмотрел набора случайных факторов в недавно закончившейся схватке, приведших к тому, что Азва сейчас стоит посреди лужи и с недовольно-обиженным видом шлепает себя ладонью по мокрой заднице, пытаясь стряхнуть с одежды прилипший сор. На то он и мастер, чтобы увидеть картину целиком и одновременно в мельчайших деталях, по достоинству оценив, до чего же ловко и целенаправленно Итара усадила свою соперницу в лужу в прямом и переносном смыслах. Молодец девчонка! Из неё когда-нибудь получится такая отменная колдовка, что любо дорого будет посмотреть. Если, конечно, девушку за стенами замка не погубит её излишняя мечтательность и витание в облаках в самые неподходящие моменты. А вот Азве еще тренироваться и тренироваться, если она хочет хоть немного приблизиться к уровню мастерства Итары. Да и то вряд ли у девушки получится с ней сравняться, при всем желании и старании. В жизни так часто бывает: коли уж не дано таланта летать, так сколько угодно можешь руками махать, но расшибешься всмятку, если, допустим, спрыгнешь с Набатной башни замка.

- Итара, положи меч на место и присоединяйся к остальным ребятам. К тебе замечаний почти нет. Могу лишь посоветовать: в настоящем бою не отвлекайся на любые внешние раздражители, а смотри только на противника. Причем с самого начала и до победного конца. Если, конечно, у тебя нет желания скоропостижно скончаться из-за своей мимолетной невнимательности…

Девушка прекрасно понимала правоту учителя, а потому лишь грустно вздохнула, возвращая клинок на место. Но грусть не долго задержалась у неё в душе: всё же претензий к ней нет, а значит с полным правом можно счесть слова мастера за похвалу. Тем более что он на неё малость скуповат, строго придерживаясь еще одной своей излюбленной присказки: “Мне гораздо приятнее вас на занятиях ругать, чем после вашей гибели - оплакивать”. А еще ведь мастер Даган ей даже улыбнулся! Слегка. Но это едва заметное движение его губ однозначно приравнивается к оценке пять с плюсом. Тут никто из одноклассников не возразит.

- А вот с тобой, Азва, нам еще придется долго и упорно заниматься, - учитель смотрел на поникшую девушку как привередливый покупатель на базаре: пальцы правой руки теребят гладко выбритый подбородок, голова в глубокой задумчивости склонилась вбок, а в прищуренных глазах плещется сомнение “купить-не купить”. И хочется, и колется. – Напомни мне осенью потренироваться с тобой индивидуально. И не забудь! Твоя жизнь, как и жизнь любого из вас, гораздо важнее, чем несколько десятков вечеров, занятых бездельем… А сейчас сходи переоденься в сухую одежду: день еще только начинается.

Девушка молча кивнула, положила клинок и направилась в сторону цитадели, где размещались спальни учеников.

- Ловко ты, Азку, проучила, - одобрительно прошептал Астемий на ухо Итаре. – Ты ведь нарочно её в лужу усадила?

- А ты как думаешь, Астик? – так же едва слышно изумилась девушка. – Конечно, нарочно!

- И правильно сделала! Азка чем дальше, тем всё более язвительной и несносной становится. Ты не в курсе, чего с ней творится-то? Она, конечно, и раньше не карамелькой на палочке была, но сейчас…

- А я почем знаю, чего ей не хватает? - Итара невнятно пожала плечами и весело хмыкнула. – Может, влюбилась в кого.

- Скажешь тоже, влюбилась, - Астик умело изобразил на лице крайнюю степень недоверия с легкой примесью замешательства. – Так вы, девчонки, все что ли такими врединами становитесь, когда влюбляетесь?

- Вот только не надо делать обобщений, Астик! Это, смотря кто, как и в кого влюбляется…

- …а мы пока с вами займемся…, - какие планы были у мастера Дагана в отношении ребят, так и осталось не высказанным.

Слова учителя утонули в грохоте взрыва, как топор в реке: быстро и бесповоротно. В полутора сотне шагов от ристалища на втором этаже Наугольной башни окно разлетелось вдребезги. Изнутри повалили густые клубы едкого сизо-черного дыма, а через два взмаха ресниц показались длинные ярко-желтые языки пламени. Они с жадностью лизнули наружную стену, вытягиваясь ввысь, но поживиться на камне оказалось нечем, и огонь разочарованно втянулся обратно в проем окна.

- Всем оставаться на месте! – грозно прорычал мастер Даган, рванув на всех парах в сторону башни.

Команда была излишней, так как ученики от удивления только рты успели поразевать и глаза вытаращить.

Итара застыла, как вкопанная, прижимая к груди свою простенькую тряпичную куклу, и ошарашенно смотрела на завихряющиеся языки пламени, с трубным воем рвущиеся из бойниц и окон башни. Там, внутри, еще раз глухо ухнуло, и по стенам зазмеились длинные трещины. Вокруг девчонки метались люди, стремящиеся поскорее занять свои места на стенах крепости, звучали команды, слышался лязг оружия и доспехов. Но с той стороны, снаружи, уже лезли и лезли по приставным лестницам один за другим враги, заставшие защитников врасплох. И вот уже первые их них перевалили через зубцы, сходу ”вгрызаясь” в строй обороняющихся. Они показались девочке настолько странными и страшными, что она громко завизжала, но ноги от ужаса стали ватными и непослушными, не позволив ей сбежать.

Отец, неожиданно вынырнувший из суматохи, подхватил её на руки, крепко прижав к кольчуге, и помчался внутрь цитадели. Он на ходу поглаживал её по голове и шептал, что-то успокаивающее, но Итара не успевала расслышать слова. Её сознание словно окуталось туманом, застыло в ступоре и сжималось до размеров только что увиденных глаз одного из нападавших: узких, злобных, черных-черных, без малейшего намека на белок. И сжавшись, сознание принялось дробиться на мелкие осколки, стараясь стереть из своей памяти увиденное.

Последним, что девочка увидела и запомнила, было лицо отца. Он поставил её на пол, посреди круга слабо мерцающих рун и знаков, вырезанных на каменных ячейках плит, образующих какой-то сложный переплетающийся узор. В зал вбежала запыхавшаяся мама девочки. Они было рванулись навстречу друг другу, но отец успел поймать дочь за косу, строго крикнув:

- Замри и не шевелись!

И, обращаясь к жене, добавил:

- Я не знаю, хватит ли заряда хотя бы на неё одну. Да и вообще сработает ли эта штука? Но что бы с ней не случилось в дальнейшем, по любому лучше, чем джили…

Он быстро нажал ладонью на несколько камней, опустившись на колени. Руны высветились яркими косыми лучами, заставив заискриться часть других знаков, расположившихся на сводчатом потолке зала прямо над девочкой.

- Ита, запомни…

И тут в зал ворвался первый из джилей. Коротко взвизгнул арбалетный болт. Отец вздрогнул, и из уголка его губ тоненькой струйкой просочилась кровь. Но у него еще хватило сил надавить ладонью на ближайшую из плиток с руной.

Итару мгновенно окутало непроглядной тьмой, спеленав точно в саван. И она отключилась…