Провокация или битва за лучшую жизнь?

После "Марша миллионов" стало ясно - митинги оппозиции перестают быть мирными демонстрациями. О том, как дальше могут развиваться события, и что делать власти мы спросили известного журналиста и политолога, декана Высшей школы телевидения МГУВиталия Третьякова.

1. Почему организаторы шествия, зная, что готовится не мирный марш, а прорыв цепи ОМОНа, честно не предупредили людей?

- Теперь после того, что произошло, нет никаких сомнений, что все это было спланировано заранее. Потому что лозунги «Нечестные выборы», «Путин – незаконно избранный президент» и «Путин – в отставку» уже звучали до 4 марта. Два месяца спустя выходить под теми же самыми лозунгами бессмысленно. Да и массовость такую, которая была зимой, тоже обеспечить нельзя. А действие должно развиваться, это закон драматургии. Вы же не будете глядеть спектакль, где второе действие повторяет первое – с такого спектакля разбегутся! Нужно было внести что-то новое. Организаторам нужно было обострение. А предупреждать людей о том, что их ведут на столкновение с полицией - значит признаться, что действуешь по незаконному пути и подталкиваешь к этому других… Да многие тогда и не участвовали бы в этом деле. А потом - нужна интрига. Вот неожиданно, якобы, только что это пришло в голову. В театре это называется драматургия. В политике это называется провокация. 

2. Могла ли знать полиция о подготовке провокации?

 - Совершенно очевидно, что знала. Телефонные разговоры прослушивались… И плюс оппозиция - это довольно широкий круг людей. Так или иначе вся информация расходилась, это невозможно удержать. Но дальше возникает вопрос – а почему полиция заранее не объявила, что вот готовится провокация и мы об этом знаем. Я не могу дать на это ответ, я не руководитель спецслужб. Но опять же политический ответ ясен – если ты об этом объявляешь, то тебя тут же обвинят в том, что ты эту провокацию и устраиваешь. Спецслужбы во всех странах  в таких случаях предпочитают хранить молчание, до того, как что-то происходит. 

3. «Побоище» на Болотной повлияет на желание людей выходить на улицы в будущем? Это конец митинговой демократии?

- Нет. Это, конечно, не конец митинговой демократии. Есть слой людей, чрезвычайно подверженный такого рода пропаганде. Ведь формально лозунг, например, «За честные выборы» этой оппозиции правильный. Ясное дело, что были нарушения на выборах. Это очевидно и без них. И можно разные методы борьбы с такого рода бедами избирать. Но одного метода не должно быть – вот этих самых провокаций и использование тысяч людей в своих интересах. Так вот, по моим наблюдениям, молодежь, особенно студенческая, очень подвержена влиянию как раз этой пропаганды. Они вошли в большую жизнь, столкнулись с массой проблем, о которых не подозревали, хотя эти проблемы были всегда. Этих ребят поджигают, в общем-то, обеспеченные материально, защищенные своей известностью люди. Они подталкивают вот этих беззащитных молодых дураков. А те просто не знают, что их используют буквально как пушечное мясо, поскольку бросают на эти прорывы, на дубинки полицейских. Так что я думаю, это будет с большей или с меньшей интенсивностью идти.

Летом активность спадет, а к сентябрю опять возродится. Эти организаторы - профессионалы своего дела. То ли это оплачиваемая работа, то ли это энтузиазм, поскольку большинство из них обеспеченные люди, я не знаю, но они этим живут. 

4. Что будет дальше с оппозицией? Она скатится до уличного хулиганства или переродится в цивилизованную партию?

- Революционер и хулиган – это примерно одно и то же. Поэтому возможно развитие только в таких формах – внешний эффект, личное участие. Причем, по нарастающей – как можно больше внешней активности. А в политике какая внешняя активность? Выйти на трибуну и размахивать руками – вот внешняя активность. Следующее – ты размахиваешь руками перед носом полицейского. А дальше – берешь камень и кидаешь в этого полицейского или в политика. А как еще? Вот все ограничено. Ты не можешь просто поставить политическую пьесу в каком-то театре и пожинать овации восторженного зрительного зала. Эта пьеса должна быть поставлена на улице, с наблюдателями из своих друзей… Сценой должна быть улица.

 5. Какие цели у уличной оппозиции? Только выплеснуть свое недовольство?

 - А какая у них цель? Кормить свою семью? Нет, раз они занимаются только этим. Либо они уже этого добились. У них есть на что кормить свои семьи и детей, внуков. Поэтому для них это единственная цель. А насколько верят они в нее? Насколько она идеологична, рассудочна, разумна – ну, тут у каждого свое. Спортивный фанат, который крушит стадион, он же тоже, если его спросить, -  за родную команду, за родной город, страну великую спортивную. И думает он так же. Он же не будет говорить - я, идиот, ломаю мебель и бью соседа своего… Он же будет говорить о спортивной доблести и выдающихся патриотических чувствах своих.

6. Как власти реагировать на подобные выступления? Что она должна делать?

- Власти нужно принять политическое решение относительно того, что она хочет. Она хочет выглядеть демократичной? Но она не очень демократична, почему многие и идут за этой непримиримой оппозицией. Или она хочет решить некую проблему? А проблема состоит в том, что люди такие есть и будут, их активность всякий раз пресекать полицейскими кордонами и тюремными изоляторами нельзя. Нужно максимально разрешить свободу их самовыражения, в разумных, законных формах. Это первое. Второе – тех, кто преступает этот закон, нужно не штрафовать 1000 рублями, что просто смешно, а посадить серьезно… Причем, основных, от кого это все идет. И не выпускать. Несмотря на звонки, несмотря на то, что у некоторых из них громкие имена. Не отпускать!

7. Как все это отразится на имидже России?

- Путина тут недавно один зарубежный корреспондент спросил – вот у вас образ человека авторитарного и вообще вы не нравитесь Западу. Не будете ли вы корректировать свою политику в связи с этим? И Путин очень четко и ясно сказал – я должен нравиться не Западу, а своему народу. Вот и ответ, собственно…