Молодость как возмездие.

На модерации Отложенный
О событиях 6 мая я хотел написать еще вчера. Написать что-нибудь пафосное, в духе: «То, что случилось в Москве 6 мая 2012 года прочно войдет в нашу историю. Вопрос: «где ты был в мае 2012-го?», станет столь же ходовым и естественным как вопрос о том, где ты был в августе 1991-го или в октябре 1993-го». Однако, вчерашний день, ночные бдения с 7-го на 8-ое мая, продолжающееся брожение в районе Чистых прудов показывают, что все это было бы и в самом деле чересчур пафосно, и, в конечном счете, неправдиво. 
 
 
Ведь то, что на самом деле происходит – это даже не политика. Это, скорее, вещь более глубокая - конфликт поколенческий (помните, "молодость - это возмездие"), конфликт зрелости и молодости с ее бесшабашностью и максимализмом, конфликт, в котором политические мотивы имеют уже второстепенное значение, выступают лишь как форма выражения столкновения нового сознания, жажды деятельности и перемен, перемен ради процесса, ради активности, движения и дисциплины, установленного порядка. 
Это бунт бесцельный и бессмысленный, бунт выражающий жажду чего-то нового, незнаемого, непонятного, но другого, это бунт разозлившегося подростка, которому раз за разом говорят, что он слишком юн, неопытен, что он мешается под ногами, и отказывают ему в самостоятельности, в значимости, в индивидуальности. Родители не заметили, как он подрос и все норовят держать его на коротком поводке, считая, что он еще мал иметь свое мнение. 
Если зимние стояния на Болотной и Сахарова, может быть, и были стоянием креативного класса, то события последних двух дней показали, что противостояние власти и так называемой оппозиции имеет скорее возрастное измерение – это противостояние нового и старого, творческого и консервативного, жажды жизни, воздуха, движения и стремления к мертвенному покою, к тишине, постоянству и регулярности. 
Этот диссонанс хаотичной жизненности и величественного безмолвия стал особенно явственным тогда, когда кортеж будущего президента взрезал простор безмолвных и пустынных центральных улиц московского мегаполиса, а в это время на маленьких улочках по соседству шли перепалки между нашистами и простыми горожанами, шла односторонняя дискуссия между недовольной молодежью и расширявшим зону безмолвия ОМОНом.
Идеал власти и вечно непокорное, неукладывающееся в прокрустово ложе стабильности течение жизни. 
У недовольных и по сию пору, двое суток спустя после разгона с Болотной, скитающихся по московским улицам, нет четкой цели, нет четкого плана, ибо это не протест «за что-то», это протест «против». Это вечное молодое недовольство предсказуемостью и заданностью будущего, это стремление к творчеству и новизне. Это попытка взять свое, а не ждать, когда оно выпадет из чьих-то ослабевших рук, или будет подарено просто так, как нечто ненужное. 
Это касается и политики. М. Делягин, И. Пономарев, С.Удальцов, А. Навальный суетятся не зря, на всем, что они делают, лежит печать нежелания стать старыми политическими девами. Их пугает отсутствие перспективы, отсутствие движения вперед, отсутствие перемен. 
И не зря их шумное и бесцеремонное желание взять свое встретило такое неприятие не только со стороны традиционного гаранта стабильности - ОМОНа, но и со стороны либералов старой формации: Н. Сванидзе, В. Лукина, М. Федотова, - которые были возмущены разгулом насилия и агрессии на Болотной не только как штатные борцы за права человека, но и как люди пожилые, любящие покой и тишину. 
Где молодость, там шум и движение. Мертвенность и статичность – враг молодости и, в конечном счете, враг жизни. Таков закон бытия. Наша страна еще молода, как-то сказал, в свою бытность президентом, Дмитрий Анатольевич Медведев, наша демократия еще молода, вторят ему либералы и правозащитники всех мастей. 
Так, может быть, стоит дать дорогу молодости, дабы она не сносила все на своем пути, не имея иной возможности применить свою энергию? Может, пустить природу все-таки в дверь, дабы она не лезла в окно?