Первая кровь

6 мая в Москве произошли очень неприятные события. Но, как это всегда бывает в Москве, все эти неприятные вещи скоро забудутся. В народной памяти останется лишь мифология. Которую уже создают.

Эта мифология обычно зарождается в первые часы после произошедшего, когда полной информации еще ни у кого нет. Вот, например, погром, учиненный футбольными фанатами в центре Москвы 9 июня 2002 года. Одно издание пишет по горячим следам вечером того же дня: «Толпа хулиганов прошла от Манежной площади до улицы Большая Лубянка, свернула на Новую площадь и спустилась к Славянской площади, после чего проследовала по бульварам к станции метро «Чистые пруды». На протяжении маршрута до Славянской площади были разбиты и перевернуты около 50 машин». А наутро, после подсчетов, оказывается: «Восемь автомашин москвичей сгорели в результате массовых беспорядков футбольных фанатов».

Я специально взял такой невинный пример, чтобы показать механизм возникновения мифа. В момент, когда событие происходит, оно всегда кажется более страшным, чем на самом деле. Кстати, о том футбольном погроме 2002 года сейчас в Москве никто уже и не помнит.

Или другой пример. После событий октября 1993 года по Москве долго ходила легенда о том, как на стадионе «Красная Пресня» расстреливали защитников Белого дома. Не знаю, как сейчас, а лет десять назад у этого стадиона было целое капище: на деревьях висели красные ленточки, фотографии каких-то казаков и почему-то Игоря Талькова. Были и списки из фамилий расстрелянных. А сами события теперь принято называть не иначе как «расстрелом Белого дома», в то время как стрельба из танков по зданию Верховного совета была лишь заключительным эпизодом в противостоянии, начавшемся еще 23 сентября с нападения группы боевиков Станислава Терехова на здание объединенного командования сил СНГ на Ленинградском проспекте. Первую кровь пролили именно эти боевики, убившие милиционера и случайную женщину-пенсионерку. Однако сейчас об этом как-то не вспоминают. Это событие не входит в сложившуюся мифологию, а вот «расстрелы на стадионе» туда входят.

Аналогичный процесс прямо сейчас происходит с давешними событиями возле Большого Каменного моста. Вот, например, колумнисты крайне популярного сетевого издания пишут: «Таких масштабных уличных боев Москва не видела лет двадцать, а может, и больше», – как будто не было не только того самого футбольного погрома и событий на Манежной площади 11 декабря 2010 года, но и самого октября 1993-го (двадцать лет с которого еще не прошло). Впрочем, это я придираюсь так специально, чтобы усилить впечатление от следующей фразы из той же колонки: «Сергей Удальцов, Борис Немцов и Алексей Навальный задержаны, а вместе с ними – еще 400 человек. Погиб фотограф. Десятки или сотни людей ранены. Невиданная жестокость, сумбур и неразбериха – таким увидели этот день корреспонденты». Как элегантно вставлено в контекст это вот «погиб фотограф». Уже завтра никто и не вспомнит, что некий мужчина с фотоаппаратом упал с пожарной лестницы на Якиманке еще до того, как сформировались колонны. Несчастный случай уже является частью общего кошмара, причем погиб не просто человек, погиб ФОТОГРАФ, то есть – журналист, то есть – во власти звери, а «Репортеры без границ» наверняка включат неизвестного погибшего в свои списки убитых в России журналистов.

Есть, впрочем, немаловажное отличие этих событий от предыдущих подобных. Это отличие – «Твиттер», где довольно большое количество журналистов (настоящих журналистов) вели прямую трансляцию происходящего – как изнутри толпы, так и снаружи. Кроме этого, была прямая трансляция, организованная людьми Сергея Минаева.

То есть, если вы не верите СМИ, не верите сообщениям журналистов в «Твиттере», не верите полиции, не верите Сергею Минаеву и его людям, вы можете поверить собственным глазам, например.


Все это прекрасно видно в прямой трансляции: толпа забрасывает ОМОН кусками ломаного асфальта, колотит его длинными палками (видимо, древки от флагов), ОМОН отвечает своими палками – в общем, когда идет драка, для разума места не остается.Я не особенно верю СМИ, я безусловно не верю полиции и участникам шествия, но я верю собственным глазам и сообщениям в «Твиттере», потому что эти сообщения, исходящие от совершенно разных людей, довольно хорошо согласуются между собой. И из этих сообщений следует, что первыми 6 мая начали именно протестующие. Вот, например, твит сотрудницы «Эха Москвы» Антонины Самсоновой от 17.55: «Поступательными движениями толпа в центре пытается прорвать блокаду». С этого момента, собственно, все и началось. А вот и первая кровь, через десять минут: «Милиционера несут – его пырнули ножом». Полиция опровергает факт ножевых ранений, но ведь милиционера несли – значит, какое-то ранение было. А еще через десять минут уже вот что: «Готовят новый прорыв – волна. Но там ОМОНа уже на порядок больше», «Новый файер дымовой брошен в самую гущу ОМОНа», «Еще одного омоновца уносят коллеги на руках», «Мента гасят под деревом», «Файер полетел в ОМОН», «Толпа взяла железный забор и поперла на ОМОН», «Летят палки, дубины, бутылки», «Пошли с тремя железными ограждениями на ОМОН, а потом бьют через решетку сотрудников полиции», «Кидают через решетку файеры», «Дымовую шашку зажгли в месте прорыва. Взяли решетку и идут на ОМОН», «ОМОН отвоевал обратно одну решетку», «Толпа очень жестко бьет ОМОН».

Конечно, важно понять, почему толпа решила идти на прорыв. Вопросы тут есть ко всем: и к устроившим «сидячую забастовку» нигде не работающим Удальцову и Яшину, и к полиции, зачем-то устроившей дополнительный контроль при входе на Болотную площадь. Но эти вопросы все же вторичны. Первично то, что толпа стала прорывать цепь ОМОНа, перекрывшую вход на Большой Каменный мост, то есть за пределы согласованного мероприятия.

Конечно, важно понять, почему толпа решила идти на прорыв. Вопросы тут есть ко всем: и к устроившим «сидячую забастовку» нигде не работающим Удальцову и Яшину, и к полиции, зачем-то устроившей дополнительный контроль при входе на Болотную площадь. Но эти вопросы все же вторичны. Первично то, что толпа стала прорывать цепь ОМОНа, перекрывшую вход на Большой Каменный мост, то есть за пределы согласованного мероприятия.

Вот этот вот простой постулат: «Первыми напали мирные протестующие», – наверняка будет забыт так же, как и 23 сентября 1993 года. В мифологии чистых людей со светлыми лицами 6 мая останется как день беспощадного избиения ОМОНом мирных горожан, день Погибшего Фотографа и Убитого Парня. (Есть ролик на YouTube, где некий парень без сознания лежит на асфальте. Разумеется, он заканчивается до того, как ОМОН приводит к парню врачей скорой помощи – это видно на других фотографиях. Всё обошлось, но ролик, тем не менее, называется «Убили парня» – тоже создание мифологии).

Но те, кто живет не мифами, а своей головой, не забудут.

Первым напал не ОМОН.

Первыми напали мирные протестующие.

А вот потом уже – всё остальное.