В плену победы.

 
Этот день лжив изначально. Лжив датой (акт о капитуляции был подписан вовсе не 9 мая). Лжив эмоциями (абсолютное большинство граждан России в этот день не испытывают никаких эмоций, кроме радости выходного дня). Лжив песней (праздник «со слезами на глазах» получается у единиц). Лжив постоянным рефреном «вечная память».
 
Каждый год ко дню победы ветеранам обещают «окончательно решить» жилищный вопрос. Каждый год выясняется, при вполне естественном стремительном сокращении числа ветеранов, что жилья на всех желающих-нуждающихся катастрофически не хватает. Каждый год в школах проводят какие-то смурные линейки и классные часы, на которых представители ветеранских организаций бубнят заученные наизусть тексты хреновых мемуаров. Старикам дарят продуктовые наборы, потому что самостоятельно купить себе чего-нибудь вкусного они не могут. Самые наглые и беспамятные таскают на себе и антеннах своих немецких машин не заслуженные ничем знаки воинской доблести (в данном случае я о георгиевской ленточке), чтобы потом вышвырнуть эти знаки в грязь.
 
Памяти — нет. Визги, вопли, сопли и слюни вокруг «уничтожения памяти о подвиге советского солдата» в Грузии, Латвии, Эстонии и где-то еще не мешает абсолютно наплевательски относится к памятникам на собственной земле. Не говоря о том, что «памятники» по большей части — железобетонные, отвратного качества и мерзкого художественного исполнения, истуканы. У истуканов отваливаются пальцы и носы, с них отваливается наслаиваемая ежегодно половая краска, местами из них торчит ржавеющая арматура… Зато на ежегодной «реставрации» можно погреть ручонки. На «попрании памяти советского солдата» где-то там, за священными рубежами, можно наварить нехилый политический капиталец здесь.
 
На стариках навариваются. Навариваются чиновники, распределяющие льготы. Навариваются многочисленные «патриотические» и ветеранские организации. Навариваются родственнички, подминающие под себя стариковские квартиры и льготы. Наваривается государство, которое получает, благодаря минимальным усилиям, бесконечные социальные бонусы. Навариваются мерзкие кремлевско-патриотические политтехнологи.
   
В 2005 году одна, довольно мерзкая на вид и гнусная по содержанию, рожа объявила молодым активистам прокремлевской организации: «Поколение 50-60-х годов — это пораженцы. Их жизнь состоит из поражений. Они потеряли свою родину. А мы — поколение победителей». Я сидел среди этих «победителей» и видел в основном нахальных и циничных карьеристов. Людей, которым было глубоко наплевать на память, зато им было не наплевать на победу — ведь на этом можно навариться.
Вот и навариваются. Эти два самодовольных, бесконечно наглых «победителя» все никак не могут насладиться своей победой над своим народом…
Мы, безусловно, в долгу перед ветеранами, перед настоящими победителями. И старики заслужили почестей и достойной, благополучной старости. Но вот скажите мне, а сами старики не в долгу не перед кем? Мне, почему-то, кажется, что в долгу.
   
За каждым выжившим в бойне ветераном — сотни, если не тысячи жизней погибших на полях сражений, замученных в плену, умерших от голода и холода в тылу, иссохшихся от каторжного труда, забитых в сталинских лагерях, умерших от ран… За каждой льготой, каждой полученной квартирой — чьи-то вдовы и сироты. Льготы доживших до сегодня ветеранов оплачены кровью чьих-то дедов и отцов.
   
Самолюбование государства и двух недомерков собственным благородством — «Ах, какие же мы заботливые!» — оплачено кровью моих дедов. Нарциссизм общества — «Гля, какие мы патриоты» — оплачено здоровьем моих бабушек, одна из которых корячилась в тылу, а вторая была в австрийском рабстве. Каждый «победоносный плакат» оплачен детством моего отчима, который был в рабстве вместе с бабушкой. 
   
Мои деды до льгот не дожили. Один погиб на войне, второй умер от ран в 1953 году — служба у Доватора, в кавалерии, здоровья и неуязвимости деду не прибавила. Мои бабушки льгот не заслужили. Одна просто корячилась, ради своего удовольствия, в поле, а не на оборонном заводе. Вторая просто корячилась в рабстве, а не в тылу. Отчим на льготы не рассчитывал, поскольку ради карьеры и сам скрывал свое рабство, и бабушке категорически запрещал говорить об этом.  
   
Сегодня мы празднуем праздник. Сегодня нам плевать, что мы своим циничным равнодушным «празднованием» помогаем уродливому, омерзительно циничному государству порабощать нас, внуков победителей. Мы, потомки победителей, наследники победы, как нас громко называют, чтобы в очередной раз что-нибудь у нас спереть, живем в плену. В плену у собственного государства. В плену собственного равнодушия и цинизма. В плену беспросветной глупости. Поэтому мы и показушно "празднуем", а не скорбим.
   
Проснитесь, наконец! Разбудите советь. Снимите ленточки. Отвернитесь от сытых рож, сидя принимающих парад. Заглушите звуки бравурных маршей. Включите Марка Бернеса, его пронзительных «Журавлей». Поднимите чарку. Посмотрите на старую фотографию деда.
 
И пусть в ваших глазах закипят слезы. Слезы благодарности и стыда.