Заработки в Египте: творятся сущие чудеса

Почти три месяца активных интернет-поисков, разочарований и обломов – и наконец-то я на заработках в Египте, в хорошей «пятерке» в окрестностях Хургады. По всему, видать, я тут заживу, как сыр в сметане. Чтобы я добралась к месту работы, отель невероятными усилиями выбил мне у нашего жлобского туроператора бесплатный авиабилет. В аэропорту меня ждал трансфер, а в отеле с распростертыми объятиями – менеджер, золотой души человек, который убил больше месяца на переговоры со мной по скайпу и ожидание моего прибытия.

Меня тут же отвели к самому главному директору на собеседование, которое тезисно выглядело так: не бухать, шашней со стафом и гостями не заводить, носить закрытые туфли и в зной, и в суперзной, посвятить работе всю жизнь и все помыслы. «Я буду с тобой откровенен – считай меня своим отцом или старшим братом», - растрогался под конец местный бог и господин.

С этим благословением меня оформили, подобрали и подогнали к моей фигуре униформу – вот и стала я трудящей ресепшена! С этого же дня мне начисляется зарплата, которую аккуратно выплачивают первого числа, и вообще творятся сущие чудеса: все, что обещали по интернету, арабы выполняют. Ущипните меня кто-нибудь!

Шайтан с ними, с закрытыми туфлями – можно потерпеть. Зато в нашей с Наташкой (второй ресепшионисткой), комнате в стаф-хаузе есть телевизор, холодильник, кондиционер, кресла и хорошая сантехника. Два раза в неделю ее убирают, а одежду стирают в прачечной, и совершенно зря я тащила из дому два полотенца – они здесь махровые и белоснежные, как у отдыхающих. Это чистый рай для человека, уже познавшего, что такое турецкий ложман (квартира-свалка мусора для персонала) и индийские ночлежки с мышками и облупленными стенами. В свободное время я, как настоящий белый человек, могу плавать хоть на море, хоть в бассейнах, могу брать бесплатные морские экскурсии на всякие острова, квадроциклы, луксоры, имею право на халявный педикюр с живыми рыбками, и даже в Израиль свозят с 50% скидкой.

Завтракать, обедать и ужинать ходим с Наташкой в главный ресторан, и не после того, как поедят туристы, а вместе со всеми. Это одна из привилегий высшей касты: арабы, включая менеджеров, питаются в столовке рядом со стаф-хаузами. К слову, общаги простых смертных хаузкиперов, водителей, садовников и иже с ними мало похожи на наши хоромы, а больше на утлые бараки.

Вообще весь персонал здесь делится на сорта, определяющие его права и авторитет в отеле и систематизированные в алфавитном порядке: А – это высшее начальство, В – топ-менеджмент и так дальше в порядке убывания.

Ресепшионисты-европейцы относятся к уровню допуска (к отельным благам) С, что, например, дает им право на 6 бесплатных напитков из бара в день, а уже категория Д может рассчитывать всего лишь на два. Как ни странно, цвет кожи и тут решает все: даже менеджер Мотаз, нанимавший меня на работу, относится к касте ниже моей и на 6 дринков в день рот не разевает. Один мой египетский друг работает ресепшионистом уже много лет, однако после революции лучшее, что он смог для себя найти – это место в паршивенькой «двойке» в Хургаде с жалованьем 600 фунтов ($100). Пятизвездочные и даже четырехзвездочные отели а нем совершенно не нуждаются и могут предложить либо неоплачиваемую стажировку, либо вакансию бич-боя. А меня без малейшего опыта отельной работы охотно взяли в «пятерку» на оклад почти в 4 раза больший, еще и просили засватать в Украине 5-6 подружек – работы в огромном отеле для наших девочек, как оказалось, намного больше, чем для квалифицированных египетских специалистов.

В одном меня точно обманули – доля русских среди отдыхающих составляет никак не 90%, а все 200. Это и предопределяет ход отельной жизни: лобби-бары трещат по швам по вечерам, когда дают бесплатную выпивку, а если с 14 до 16 часов дня на стойке Дельфин-бара раздают «олл-инклюзивное» мороженое, то уже в пять минут третьего к нему выстраивается толкающаяся очередь из 40-50 человек, и каждый из них берет минимум по три стаканчика. А вчера в ресторане я слышала, как одна тетенька раздраженно кричала другой: «женщина, что вы так много набираете тут, другим не хватит!». Кроме того, раньше я и не догадывалась, как много народу ни бум-бум по-английски совершенно. Ну то есть ни полслова! Среди моих подопечных таких – каждый второй. Вся эта публика до ужаса легковерна и беспомощна: если гид туроператора сказал не покупать ничего у посторонних, а обращаться только к нему, «а то вас надурят-изнасилуют-покалечат», то они послушно и берут у него втридорога сим-карты и прочие пустяки.

Один молодой человек из Уфы, когда аниматор на пляже предложил ему билет на вечернюю дискотеку за 7 баксов, в ужасе прибежал справляться к нам, не пытались ли его, случаем, жестоко обмануть – ведь гид велел не давать денег посторонним! Зато хвастался, что пока торговался с аниматором, выучил несколько слов по-английски, что считал невероятным успехом и признаком своей недюжинной сообразительности, ведь до этого понятия не имел даже, как воды попросить с помощью инглиша. Бывалые ресепшионисты называют таких «deep-deep Syberia», и даже египтяне время от времени возмущенно цокают языками: «нууу, колхоз!».

Хуже всего, что я здесь уже несколько дней, а море видела только из окна. Буду пробиваться.