Неолиберализм как он есть

Свобода рынка подразумевает свободу политическую: этот тезис постулирует идеология неолиберализма. Эта политэкономическая теория привела к возврату форм общественно-экономической организации, которые существовали до Великой депрессии. До 1973 года мировая экономика находилась на подъеме. Она переживала очередную повышательную волну (волну Кондратьева): темпы экономического роста были очень высокими. Кейнсианская модель экономики или так называемый «социальный либерализм» способствовали успешному выходу из кризиса 1929 года; рыночные механизмы с государственным регулированием способствовали успешной борьбе с бедностью, безработицей и повысили качество жизни людей в развитых странах. Но наступивший кризис в 1979 году оказался системным и волнообразным. Его проявлениями стали валютный и сырьевой кризисы, доллар полетел вниз, золото резко подорожало, а нефть поднялась в цене невиданно высоко, росла инфляция, безработица.

Корпорации и экономическая элита были очень недовольны вмешательством государства в экономические дела, в то же время студенчество и молодежь начали масштабное движение за личные права. Поворот в сторону неолиберализма и выход из кризиса начался лишь в 1982 году, с приходом к власти Маргарет Тэтчер в Великобритании и кардинальными изменениями в политике Федерального резервного банка США при администрации президента Картера. Окончательно идеология неолиберализма в США победила с избранием на должность президента Рональда Рейгана, которая сопровождалась новым этапом развития – глобализацией. Абсолютная экономическая свобода и неприкосновенность свободного рынка стали определяющими критериями развития. Глобализация экономики привела к тому, что влияние и власть президентов транснациональных корпораций (ТНК) стало выше, чем президентов или премьер-министров многих стран. Управленцы в сфере экономики сосредоточивают в своих руках больше власти, чем политики в парламенте или в исполнительных структурах. В первой половине XX века капитализм был заинтересован в укреплении государства, которое поддерживало крупные корпорации финансовыми вливаниями, налоговыми льготами и законодательными привилегиями.

Сейчас ТНК, контролирующие мировую экономику, настаивают на приватизации государственных предприятий. Т. е. они настаивают на ослаблении государства и усилении рынка: меньше законов, больше разнузданной конкуренции. Государство минимизировало свое вмешательство в экономические и финансовые процессы и тем самым, по сути, стало только регулятором юридических контрактов и аппаратом подавления недовольных. Так, экономика и политика всё меньше определяются внутри государств и всё больше внутри МВФ, Всемирного банка, ВТО и ТНК. В 1979 году мировыми лидирующими правительствами и господствующими экспертными группами был создан так называемый «Вашингтонский консенсус» для принятия целого ряда политических и экономических соглашений.

«Вашингтонский консенсус» предполагал финансово-бюджетную дисциплину, резкое снижение социальных расходов, налоговую реформу, финансовую либерализацию, конкурентный валютный курс, либерализацию торговли, снятие ограничений на движение капиталов, приватизацию, дерегулирование и права собственности. В 80-е – 90-е г.г. сложились благоприятные условия для распространения этих идей. С одной стороны, долговой кризис, унаследованный от второго значительного экономического спада в начале 1980-х, дал МВФ и Всемирному банку рычаги, в которых они нуждались, чтобы заставить правительства стран «третьего мира» принять неолиберальные программы; с другой стороны, крах коммунизма позволил Соединенным Штатам, в частности, оказать поддержку в Центральной и Восточной Европе, а также в бывшем Советском Союзе при проведении «шоковой терапии», которая внезапно вывела их экономику из состояния контролируемой государством и способствовала вхождению в высоко конкурентный мировой рынок. Словом, для установления неолиберальных идей необходимы были политические и экономические катастрофы.

Сущность неолиберальной концепции.

Эта экономическая доктрина должна была привести к резкому экономическому росту. Но к началу 2000-х годов эти ожидания не подтвердились. В целом, период с 1980 по 2003 год оказался, по данным мирового экономического развития, гораздо менее результативным, чем, скажем, период после Второй мировой войны вплоть до конца 60-х, когда использовались методы государственного регулирования и смешанной экономики. Более того, если рассматривать период с 70-х по начало 80-х, который считается периодом кризиса системы госрегулирования, и даже тогда среднегодовые мировые показатели были существенно лучше, чем в период с 80-го по 2003. Единственный внятный результат этой политики состоял в том, что, с одной стороны, произошло существенное перераспределение ресурсов между западными странами, входящими в число наиболее развитых, и всем остальным миром, а с другой – в рамках развитого мира произошло радикальное перераспределение ресурсов от всех в пользу США. Процесс перераспределения между странами центра и периферии существует в трех формах. Первая форма – это прямой вывоз капитала, который в большинстве случаев для стран периферии оказывается больше, чем ввоз. И суммарно страны периферии субсидируют страны Запада настолько, что это многократно перекрывает всю поставляющуюся по официальным каналам помощь. Вторая форма – это финансовая эксплуатация стран-должников через кредитную систему. И третье – это вывоз товаров, т.е. производство товаров дешевой рабочей силой для реализации по ценам дорогих рынков в США, в странах Западной Европы, но без возвращения той прибыли, которая получена за счет этого производства. Иными словами, производство находится в Малайзии, головная контора – в Нью-Йорке, реализация тоже происходит в Нью-Йорке. Значит, в Малайзию поступает только небольшая часть для покрытия издержек, а все прибыли аккумулируются в головной конторе в Штатах. В этом случае даже не происходит вывоза капитала или вывоза прибыли из Малайзии, потому что малазийское подразделение даже может работать в убыток.

Для ТНК не важно, чтобы каждое ее подразделение работало с прибылью, вполне возможна ситуация, когда все национальные подразделения работают в убыток, а головная контора подсчитывает прибыль. Мировая экономическая система работает по принципу поляризации ресурсов (прежде всего, финансовых) и централизации капитала, поэтому ускорение развития той или иной страны в условиях свободного движения капитала не обязательно ведет к тому, что у этой страны будут возможности для дальнейшего развития. Если в слабой стране появляется больше финансовых ресурсов, то увеличивается вероятность ухода этих ресурсов за границу. Чем больше капитала в современной системе производится внутри отдельного слабого элемента, тем больше капитала будет вымываться в пользу стран центра, то есть в те страны, которые являются основными центрами накопления капитала. Потому что чем больше централизована система, тем быстрее и эффективнее происходит накопление капитала. И понятно, что этих центров накопления не может быть слишком много, поскольку в случае слишком большого числа центров накопления, этот процесс будет происходить менее эффективно. Другое дело, что, сконцентрировавшись в одном месте, капитал может потом перераспределиться опять-таки для того, чтобы более производительно работать. Но формы перераспределения необязательно могут быть в форме перекачки денег. Оно может происходить через закупку дешевого сырья и продажу дорогих промышленных изделий, посредством прямого колониального грабежа, может иметь форму эксплуатации дешевой рабочей силы при вывозе товаров и реализации их на западных рынках при удержании прибылей (как в уже приведенном примере с Малайзией). Прежде для капитализма главной задачей было «национальное развитие» и он демонстрировал обеспокоенность, когда росли безработица и маргинализация. Однако сегодня неолиберальный капитализм, никоим образом, не заинтересован в вовлечении всех в рынок, напротив, он заинтересован в исключении. Короче говоря, безработица является для системы не проблемой, но лишь признаком того, что развитие субподряда и технологический прогресс — создающий машины, которым надо всё меньше человеческих усилий, скажем сборщика на конвейере — сокращают число рабочих рук. Система заинтересована не в увеличении количества потребителей на рынке, но в том, чтобы у того же числа потребителей было больше денег («Скепсис»)

Итоги и кризис неолиберализма.

Свободный рынок привел к небывалому расслоению общества, снижению уровня жизни и торможению экономического роста всего мира. Например, в США установленный законом уровень заработной платы до 1980 года был соизмерим с прожиточным минимумом, тогда как уже в 1990 году, после неолиберального поворота, — на 30% ниже прожиточного минимума. В 1978 году 0,1% наиболее богатых людей США получали 2% национального дохода. В 1999 году, уже после осуществления неолиберальной программы их доля выросла до 6%. Так, если в начале 1970 годов средняя заработная плата топ-менеджера была в 30 раз больше зарплаты рабочего, то до 2000 года разрыв между ними достиг 500 раз. Аналогичная ситуация в Великобритании, где с 1982 года 1% наиболее богатых людей удвоили свою долю в национальном доходе страны с 6,5% до 13% («День»). Выходу из кризиса конца 1970-х г.г. в значительной степени способствовало расширение мировой торговли за счет новых, постсоветских рынков. Промышленный подъем 2000-х годов давал уже признаки вызревания предстоящего большого кризиса. Одним из них был новый взлет мировых цен на нефть и иное сырье, другим – ослабление доллара. Его стабильность в 1990-е годы отражала стабильность всей системы иерархичной глобальной экономики («Взгляд»). Первый удар по неолиберальному произволу был нанесен в конце ноября 1999 года в Сиэтле, когда против очередного съезда «Вашингтонского консенсуса» восстали 40 000 демонстрантов среди которых были самые разные люди: от представителей основных американских профсоюзов до многочисленных неправительственных организаций и объединений активистов, озабоченных проблемами, к примеру, окружающей среды, взаимовыгодной торговли и долга «третьего мира». Выступления протеста, направленные главным образом против этих встреч, распространялись с невероятной скоростью – Вашингтон (16 апреля 2000 года), Мийо (30 июня 2000 года), Мельбурн (11 сентября 2000 года), Прага (26 сентября 2000 года), Сеул (10 октября 2000 года), Ницца (6-7 декабря 2000 года), вновь Вашингтон (20 января 2001 года), Квебек-Сити (20-21 апреля 2001 года), Гетеборг (14-16 июня 2001 года)… (SITUATION.RU) Назначение обрушившегося на мир кризиса состоит в глубинном изменении его экономики. Он не может завершиться до выполнения этой работы. Момент выхода из кризиса определяет не оживление в реальном секторе, способное оказаться ложным: искусственным или преждевременным. Должны быть устранены причины, вызвавшие падение. Лишь затем возможен переход экономики из состояния депрессии к устойчивому росту. Свободному рынку не под силу это сделать, поэтому требуется не починка, а слом. Но и поворот в сторону кейнсианства тоже не возможен, поскольку именно кейнсианская модель подготовила почву для корпоративной контрреволюции. Именно в рамках этой модели возник союз между бюрократией и корпорациями. Кейнсианство послужило экономическими предпосылками для неолиберализма, и, когда в 70-е годы наступил кризис накопления капитала и вслед за ним – энергетический, модель для выхода из него уже была подготовлена не только идеологически, но и социально и экономически. Т. к. неолиберализм является новой фазой капитализма, то для преодоления экономического кризиса необходим либо переход к качественно новому этапу развития капитализма, либо смена общественно-экономической формации, отвечающей современным тенденциям глобального развития. Этим тенденциям вполне соответствует социализм.