желтый карасик

 

 

- Мам, стерляжью уху приготовить? Сосед угостил стерлядкой, только с Иртыша принес. Утренний улов.
- Да ну ее, у нее в хребте длинные и противные жгуты, да и чешуи у нее нет. Что за рыба без чешуи?
- Ну тогда щуку пожарю, свеженькая поймал сегодня утром.
- Ой сынок и щуки не хочу, не люблю я щуку. Морда у нее утиная, да и в хребте костей много.
Вот карасиков бы желтеньких я бы покушала.
- Мама, где же я тебе желтеньких карасиков возьму. Они только в самаровском озере, в тине водятся.

Моя мама родилась в деревушке Самаровка, возле огромного озера, все заросшее камышом. Там водится желтый карасик и гальяны. Много пиявок и «живого волоса», это что-то живое вроде как волос, только плавает в болотной воде. Нас ребятишек пугали, что он может незаметно проникнуть под кожу и по крови добраться до сердца и все, человек умирает. Это, чтобы мы не бегали одни на озеро.

Мы, конечно, верили и страшно боялись этого волоса, но на озеро все равно бегали. Летом кормились корнями рогозы, сладкими корнями молодого камыша, да и так было интересно. Правда, дно было илистое и вязкое, нужно было на чистое место добираться на лодке и там уже можно было поплавать вдоволь с плавучих камышовых островов. Были таки острова. Состояли они из переплетенных корней камыша. Новые, молодые корни вперемежку со старыми. Назывались такие острова - «лавдой». Вот с такой лавды и купались мы, целыми днями. И не страшны нам были ни пиявки, ни живой волос.

Вот и я уже по возрасту пережил свою маму, а также вспоминаю желтого карасика с самаровского озера.
Так как готовила его моя бабушка, Аксинья Петровна, я ни у кого больше не ел, а сам сколько не пробовал не получалось.



Может потому что не в русской печи, может быть такой чугунной сковородки нет, а может сметана не та. Готовка любого блюда, это, своего рода искусство и дважды оно совершенно одинакового вкуса не бывает. Это, как в одну и ту же реку нельзя войти дважды!

Была у бабушки огромная чугунная сковорода, в диаметре, наверное полметра, это точно. Не меньше. Желтые карасики, отличаются от серого или темного карася. Во-первых они небольшого размера, на килограмм идет десять штук, бывает и больше. Во-вторых, мясо у них было плотнее и тверже, чем у серого или темного карася. В третьих, у них в спине не было мелких костей.
Бабушка их чистила, укладывала на ребро плотно в чугунную сковородку, заливала сметаной. Притом, она умудрялась икру оставлять внутри карасика. А, кто ел карасиную икру, тот знает, что это такое!

Сметану она делала, не так как сейчас, через сепаратор. Она разливала молоко в крынки и ставила под лавки. Потом сверху снимала, и перекладывала в другую крынку. Вот таким способом она готовила сметану. Потом она эту сметану томила в печи, получалась вроде топленой сметаны, очень жирная. С нее она сбивала масло, просто в большой глиняной крынке обычной деревянной веселкой, сбивала масло.

Вот такой сметаной она заливала всю сковороду с карасями и ставила томиться в русскую печь. Не знаю сколько времени она там стояла, эта сковорода с карасиками. Но когда она выставлялась на стол, то карасики были пропитаны этой сметаной, немножко подсушенные и съедались все без остатка, с костями и плавниками, и хвостами и головами. Ели все дружно, присасывали и причмокивали от удовольствия. Сковородка вычищалась до суха, до последней крошки!

Я пробовал, как-то повторить бабушкину готовку, но не то. А может в детстве все воспринималось по другому. Сейчас я понимаю свою маму, для которой желтый карась был рыбой, остальная рыба для нее не была рыбой. Так, как наверное, выросшего на Байкале, рыба - это омуль. Выросшего в низовьях Иртыша или Оби, рыба - это муксун и нельма, а также стерлядь, а карась, щука, окунь, это не рыба!