Два фронта моего отца

На праздничной демонстрации все ждали прохождения колонны Новочеркасского Суворовского военного училища (НСВУ). И не только потому, что юные суворовцы, в своих черных мундирах с алыми погонами, напоминали ещё тех, дореволюционных кадетов, также щеголяли своей выправкой и юной удалью. Изюминка была в том, что в первых рядах  колонны  шли преподаватели, совсем недавно ещё фронтовые офицеры, с той внешней ухваткой, по которой сразу было видно "фронтовую косточку". Смотри, вон они!...

     Колонна  собиралась на Соборной площади, там где памятник Ермаку от донцов. Пока ждали своего времени прохождения, молодые ветераны  даром время не теряли. Благо, там же находился популярный в народе павильончик "Вино-воды". Вода их мало интересовала, а вот "Старка", "Столичная" да коньячок, так  даже очень и очень! За такой то фронт, да за  товарищей, казалось доза начинает придавливать. Но наконец-то колонна трогалась и набирая темп шла к центру, к трибуне, что у памятника Ленину. ( Теперь Ильича заменил атаман Платов, ставший на свой исторический пьедестал.) И вот наступал  момент, тот парад-балет, которого собственно, все и ждали. Так-как у отца был зычный "командирский" голос, он давал настройку шеренге: "Равнение на трибуну, строевым марш!" Куда девался хмель. Гахнули подошвы, левой и ать-два, левой! Во, офицеры дают!  Жены. молодые и красивые, высматривали, как там мой! Ура!

                           Ржев.

Перед самой войной, молодой учитель истории стал директором московской средней школы. Но...

Как и многие, бросил всё и в добровольцы. Рядовым. Когда в комиссариате разобрались, определили на ускоренные курсы комсостава. Оттуда направили новоиспеченного лейтенанта на Калининский фронт. Вот там и попал командир пулеметного взвода 20-й танковой бригады, в "Ржевскую мясорубку".Всё я расспрашивал его, ну, расскажи, как вы немцев били, но он отделывался: "вот вырастешь, узнаешь"...Как-то начал рассказывать. Эх, жалею, не всё сразу записывал, а на магнитофон он говорить не любил.

          В то лето, когда немец пер на Сталинград, мы на Калининском готовились наступать. Думаю, что  вполне могли мы ему "всыпать". Силы были собраны большие и готовились мы тщательно. Пополнение гоняли до упаду, учили окапываться и  стрелять из всего, что стреляет,  бросать гранаты, чтобы не боялись они её. Граната-твоя боевая подруга! Кстати, потом это ох, как пригодилось. Наш  Калининский фронт начал первым в самом конце июля. Артогонь немцев смял, но что ты думаешь, хлынули проливные дожди. да какие, без перерыва! А местность  в полосе наступления болотистая низина, вот мы и "сели" в болотах по уши. Наша 20 -я ТБ утонула в прямом смысле. Тот, кто завяз в жидкой грязи по башню, ещё везунчик, но ведь много машин ушло под воду, утонуло. Туман-дымка, ориентиров нет, компас показывает черт те что, куда идти и куда стрелять!??. Вот так мы и стали на месте. Немцы в себя пришли и дырки закрыли. Ну какое в таких условиях наступление? Мы все полагали, что нас перебросят под Сталинград, тут ведь делать нечего, достаточно было заслоны выставить и всё..Немцы ведь также влипли в грязь, как и мы.  Но нет, началось! Наступление продолжать, боевую активность не снижать! Вот так и началась эта проклятая "мясорубка". В траншеях мы набрасывали длинные ветки вдоль, сверху-поперечины, зашивали боковины, этим как-то спасались, чтобы не утонуть. На ноги умельцы крепили мокроступы из веток, в народе-говноступы, тк в них пробирались в укромное место по нужде. А вот атаковать в них было не возможно. Немцы сидели близёхонько, 20-40 м, а где  ближе и орали," эй рус, давай, ком-ком!" И тут мы им немного всыпали, гранатами. Были у меня во взводе, потом уже в роте, мужики, особенно старшина Мартыненко, который противотанковую гранату к ним запросто забрасывал. "Эй, фриц, держи письмо от товарища Сталина! Бах!"

Они швыряли к нам свои гранаты-колотушки, с длинной деревянной ручкой, но у них долгий взрыватель, ловкачи их успевали швырнуть назад, "фриц, лови!" Так и  сидели, проявляли активность. Хреново было, когда надо было вылазить из окопов, в атаку, но дожди лили и туман иногда спасал нас от пуль немцев, а немцев-от нас! А наш старшина погиб случайно, уже зимой, выпрямился в окопе во весь свой рост, тут его пуля и нашла.

Вот телеграмма Клюге в ОКХ 04. 09.

42г "...реально противопоставить возможному новому наступлению русских нечего. Наши силы на исходе. Вся надежда только на дожди, которые спасли нас в июле-августе.."  И как будто помогая немцам, дожди продолжали лить.  Только зима с её морозами установила твердь, пускай и ледяную.

Вот тут-то вскоре, я и был ранен, продолжал вспоминать отец. Дело в том, что уж чего-чего, а оружия у нас было навалом, как и трупов перед окопами. Винтовки мы собирали на месте боев и "простреливали" их, привязал её, грязную и ржавую, к дереву, до спускового -веревочку и дерг, бац, вот ствол и чистый. Кстати, СВТ мы выбросили сразу, для фронта не  годилась, только трехлинейка, да ППШ, ручной "дегтярь", вот что предпочитали. Когда ударили морозы, весь свой арсенал мы хранили в тепле, в землянке. Только боевое охранение имело его на руках. Когда в охранении дежурили два московских еврея- Эдик и Иося, я был спокоен, муха не пролетит и можно спать спокойно. Но в тот вечер за фрицами наблюдали "братья казахи" и прозевали немцев. Взрыв гранаты вырвал нас из землянок  и спас нас. Огнем в упор, да "лимонками" от немцев отбились, но рядом в окопе взорвалась граната и её осколок перебил мне левую руку у кисти. Вот с тех пор пальцы и не работают. На рассвете мы увидели перед нашей позицией 14 убитых немцев. Разведка боем?  В санбате меня перевязали, дали спирту и побрел я в тыл с рукой на перевязи. По пути завернул к полевой кухне, запах каши привлек и манил. Присел я с котелком, рядом-солдатики, человек девять.И тут налет, немцы ударили из минометов, накрыли нас точнехонько. Глаза открыл, нет ни кухни, ни солдат. А котелки с кашей стоят на снегу все украшены кровавым гарниром. Только я один в живых остался. Что это? Судьба? С той поры я пшенную кашу не ем ни в каком виде! Долгое лечение, две недели отпуска и на фронте я оказался только в августе 43 года. Уже в чине капитана и с этим вот орденом за ржевские страдания (" "Красного знамени").

                                             Летом 44-го.

Легендарный 2-й Украинский фронт победно шел вперед. В его составе наступал и батальон, которым командовал батя. Победный ход по Украине, красоту и доброту "хохлушек" он вспоминал с особой теплотой. Как встречали, угощали  "хлопцев"...А Молдавия, ох, молодое вино, лето! А главное, была у комбата шикарная трофейная "Испано-сюиза" , на которой он ездил по фронтовым дорогам.С немцами прямых стычек-боев пока не было, вот и радовались жизни. Но вот однажды, кажется опять в самом конце июля, только 1944г, героический батальон, выполняя приказ, должен был, форсируя какую-то речушку Зеленую, взять деревню Зеленую на границе с Румынией и в случае успеха перейти границу и тд. Да нет проблем, ведь на горизонте не видно ни немцев, ни тем более-румын, которых считали чем-то вроде мусора с винтовками. В воздухе гудят наши самолеты, настроение-ВО! Через эту лужу переправлялись по всем правилам военной науки, чтобы не замочить портянки, долго и основательно. Протопали через это Зеленое, приметив ,что в нем, при случае, можно будет переночевать. И вдруг...Бах-тарабах, вой снарядов, взрывы, прямо на них прут то-ли танки, то-ли самоходки, какая-то пехота...В первые секунды все оцепенели, откуда? И тут решение пришло мгновенно, отступать, но не просто удрать, это ведь не 41-й. Всем назад, через речку, мигом. Радисту, давай, пробуй вызвать авиацию,уже была прямая фиксированная волна с "летунами". Через пять минут батальон, тяжело дыша, с мокрыми портянками, рассредоточился в леске на левом берегу.  Авиация быстро отозвалась, судя по всему особых дел у них не было. С помощью оживляющего и уточняющего задачу лексикона авиаторам объяснили, где и что, после чего, спустя несколько минут наблюдали, как группа штурмовиков раздолбала немцев в пух и прах. К вечеру вышли на румынскую границу, сделав в полк  обстоятельный и  красочный доклад. А главное-не было ни раненых, ни убитых. За эту "операцию". которую сам отец вспоминал с весельем, как приключение, он был награжден новым орденом "Великой Отечественной войны".А ведь и правда, это была уже другая война, которую вела другая армия.

Вскоре, Приказом Верховного, всех преподавателей с высшим образованием, отозвали с фронта и после устанавливающих курсов, направили в суворовские училища. Так, москвич оказался в столице донского казачества-Новочеркасске, а с ним и многие другие фронтовые товарищи. Но это-уже другая история.