ШАЙТАН- КОРЫТО

«Точка», где нам предстояло провести ближайший месяц, еще только начинала строиться, и все то, что официально именуется инфраструктурой находилось пока в эмбриональном состоянии. Крохотная двухэтажная бревенчатая гостиница, или, правильнее, «инженерное общежитие», торчала посреди чиста поля в гордом одиночестве и лишь где то на горизонте смутно угадывались цеха и ангары нашей экспериментальной базы. Предполагалось, что когда нибудь жилгородок, отстроившись, заполнит это пространство, а все временные сооружения окажутся за его пределами. Но планы планами, а пока что нашей командированной братии приходилось довольствоваться электричеством от движка, дровяным отоплением и строго лимитируемым количеством воды, как холодной, так и горячей. Питьевой, правда, хватало, но на остальные нужды она добывалась из снега, привозимого с дальних «полей» в огромных нержавеющих баках. Впрочем, эти неудобства почти не замечались - рассиживаться в гостинице было особо и некогда.

Встреча с начальством оказалась бурной: сроки поджимали, а наше «изделие» все еще барахталось на стадии «детских болезней», отказы следовали один за другим, и, как казалось, не будет этой лавине конца и края. Светлейшие умы НИИ, злодейски оторванные от городского комфорта, исполнения супружеского долга и любимых домашних шлепанцев, денно и нощно сбивались с ног на забытом небом и главком полигоне, а непосредственные виновники этой вакханалии сидели спокойно по родным кабинетам и даже уходили ночевать домой. Столь вопиющей несправедливости институтская администрация вынести не могла. Положение было немедленно исправлено, и в дальние края отбыла конструкторская группа во главе со мной - новоиспеченным ведущим инженером этой зловредной темы. Встреча здесь, на месте, предвкушалась и готовилась заранее, заблаговременно точились зубы и уточнялись формулировки оргвыводов, а потому уже через пару часов беседы мое самочувствие более всего напоминало вдребезги расхлыстанный банный веник.

Тем не менее, сбросив нервное напряжение и несколько повеселев, местное начальство благосклонно выслушало мои пожелания и даже соблаговолило помочь с транспортом. Нам была отдана в пожизненное владение краса и гордость местного «Коленпрома»- склепанные и сваренные непонятно из чего аэросани, оснащенные мощным авиационным мотором. Я ни разу не видел их, но, тем не менее, наслышался об этом изделии еще в институте. «Шайтан- корыто», созданное по принципу «с хорошим движком и забор полетит», громыхало на ходу и тряслось наподобие вибростенда, жрало цистернами бензин и, лишенное даже подобия кабины, злостно морозило носы и уши своих пассажиров. Но при этом обладало также и немалыми достоинствами: во - первых, могло перемещаться по рыхлому снегу, а во- вторых, надежно защищало своих хозяев от орды местных собак. Даже самые нахальные из них, едва заслышав неистовый аэросанный вой и грохот, моментально поджимали хвосты и надолго исчезали куда- то. Пока оформлялись бумаги, решались текущие вопросы и выписывалось на группу все необходимое, транспортники уже подогнали аппарат к административному корпусу, да так и оставили под присмотром охранника. Водителя нам, разумеется, не полагалось и вновь принятую технику предстояло осваивать самостоятельно.

Когда я с пачкой документов и кучей накладных вывалился, наконец, на улицу, моему взору предстало некое кустарное, но, тем не менее, внушительное сооружение. Три лыжи от «Ан-2»*, одна из которых была выдвинута вперед, соединялись мощной, сваренной из труб, рамой. Сзади, на кронштейне, прочности которого хватило бы, пожалуй, чтобы подвесить даже легкий танк, громоздился мотор от спортивного «Як»а** с воздушным винтом, а за ним при помощи немыслимого количества расчалок и подкосов крепились два самолетных киля***. На килях, как и положено, находились рули. Ими, расположенными в мощном воздушном потоке от винта, и поворачивалось на ходу это сооружение. Баранки, правда, не было, зато имелись самолетные педали, да и многое другое напоминало о раскуроченном на благие цели аэроплане. Но рожденное летать непригодно ползать и потому авиационное управление было дополнено также и земным. По обеим сторонам сиденья водителя находились рукоятки, совсем как у трактора. Стоило потянуть одну из них, как сбоку в снег опускалось некое подобие плуга, при этом «шайтан- корыто» разворачивалось вправо или влево. Если же «пилот» налегал на два рычага одновременно, то аппарат останавливался на месте как вкопанный. Изучая вновь обретенное транспортное счастье, я видел боковым зрением любопытные физиономии, прильнувшие к окнам столовой и административного корпуса. Кто- то иронически улыбался, кто- то просто смотрел угрюмо, а на втором этаже радужно сияли довольные начальственные физиономии. Было ясно, что ни один из них не выйдет и не поможет: ты, мол, инженер, вот и разбирайся, а мы посмотрим…

А разобраться было ох как нужно! Не зная толком особенностей новоиспеченного гостиничного «сервиса», я, оставив ребят оформляться, не взял с собой никого. Но только теперь выяснилось, что всё снабжение, начиная от постельных принадлежностей и, заканчивая посудой, предстояло получить здесь, на складе, а потом тащить за три километра в наше «инженерное общежитие»- как, впрочем, и ужин. Столовой, по сути, еще не было, работала только кухня, а пища принималась каждым «по месту жительства», куда её доставляли в термосах. Талоны, правда, мне выдали, но что толку - уволочь все это «на своих двоих» было непосильной задачей. Да и есть не из чего и нечем: с собой ни тарелки, ни ложки! Разнеженные благами предыдущих командировок, мы смотрели на быт сквозь пальцы. «Носки, платки и пара бутербродов: да вот и весь «тревожный чемодан…». Только это пелось когда то давно и вовсе не было абсолютной правдой, а вот теперь - здесь и сейчас, мне оставалось лишь проклинать собственную беспечность. Между тем, рабочий день заканчивался, и следовало спешить получать все это хозяйство. Оставив аппарат, я вновь зашел в здание и набрал номер администратора в надежде вызвать кого – нибудь на подмогу. Гудки звучали долго и бесполезно: на том конце провода не отзывались. Положив трубку, я уже было собрался подняться наверх и просить помощи, но вдруг вспомнил ехидные административные физиономии и остановился. Меня разбирала злость - и за ошибки своего предшественника (сколько копий было переломано в бесполезных спорах!), и за всю эту неустроенность, и за накопившиеся у людей усталость и досаду, непонятно почему обратившиеся теперь на меня.

Несчастное «шайтан- корыто» стояло на прежнем месте - уродливое, неказистое и, как показалось мне, даже слегка виноватое: «Прости, мол, я- то тут при чем…». Но от него сейчас зависело мое реноме, да и не только мое, а и всей нашей группы тоже. Кроме того, количество любопытных носов в окнах отнюдь не уменьшилось, а из какой- то приоткрытой форточки до меня и вовсе донеслось пренебрежительное: «Научник…академики… приехали- с…». «А, была не была!..»- стараясь сохранять на лице независимое выражение, я уселся в кресло водителя. Теперь спокойно…вот они, рычаги управления двигателем и шагом винта, кран пневмосистемы, заливочный шприц, знакомые приборы на щитке… Открыть воздушный кран и посмотреть на манометр…ура, есть давление!..

Аккумулятор…напряжение в норме...заряжен… Бензин…есть бензин! Мотор заледенел, погреть бы нужно, да нечем. Ладно, попробую так, только бы эти олухи догадались посильнее масло разбавить!- и, убедившись, что зажигание выключено, я взялся за лопасть винта. К моему удивлению, он провернулся нормально, «грамотно», упруго пружиня «на компрессии» и от этого мне стало чуть веселее. Хорошо, теперь качнуть разок бензин в цилиндры и провернуть винт еще на пол- оборота… поработать шприцем…и еще… ну, хватит!

Опять в кресло…осмотреться кругом и… все, что - ли, уже и «От винта?..»…Вот только предупреждать некого, вокруг ни души и лишь издали, от кухни глядят на меня две женщины в платках, только что появившиеся на крыльце с ведрами, полными мусора. «Не пустые!..»- скачет по сознанию суеверная мысль и я зачем то глажу ладонью приборный щиток…Теперь не забыть включить аккумулятор, зажигание и генератор… шприц…давление бензина...так, что еще забыл? РУД**** на первой трети, шаг винта…да, правильно, предельно малый…Вот вроде бы и все, кажется, и, если только «шайтан- корыто» не приготовило каких- нибудь дополнительных сюрпризов, мотор просто обязан заработать. Несмотря на мороз, мне становится жарко, но по спине, наоборот, бежит холодок, и, чтобы хоть немного потянуть время, я с деланно спокойной физиономией еще раз осматриваюсь вокруг. Весь базовый люд на месте, прилип напрочь к окнам, да и вообще ничего не изменилось, хотя, кажется, выражение лиц стало более заинтересованным. Ладно, поглядим еще… Приборы «живы», стрелки замерли в готовности, и рука уже сама тянется к пусковой кнопке. Теперь повернуть её и…Но что- то не дает мне это сделать. Но что? Осматриваю еще раз щиток, раму, оборачиваюсь назад …стоп, вот оно! «Лемеха» тормозов, поднятые по бортам, бросаются в глаза сразу, и я до отказа вытягиваю на себя «тракторные» рычаги. Теперь дальше… Но дальше делать больше нечего и я, наконец, давлю на кнопку пуска…

Наверное, мне все- таки не верилось в успех. Первые вспышки в цилиндрах ожившего двигателя прозвучали для меня «яко гром с ясного неба». Аппарат, будто отзываясь на голос мотора, упруго завибрировал, задребезжал всеми частями, а я, не осознав еще до конца свалившееся на меня счастье, скорее инстинктивно покачал вперед- назад РУДом и переключил магнето: « Неужели!..» Но, сделав несколько оборотов, винт вдруг начал замедлять вращение. В ту же секунду, будто наяву мне представился злорадный восторг моих недоброжелателей, и сразу что – то сжалось внутри…Шаря глазами по приборам, я искал ответ и не находил его, и только где то далеко, абсолютно независимо от меня крутилось одно единственное слово: «ПОДАЧА!..». И тогда, сообразив наконец, и будто гипнотизируя мысленно постепенно затихающую строчку выхлопа, я опять потянулся к заливочному шприцу…

Мотор, прогреваясь, работал теперь четко и ровно, стрелки на приборах подбирались к своим нормальным значениям, а я, несмотря на мороз, все утирал и никак не мог вытереть пот со лба. Мне уже не хотелось торжествовать победу, равно как и видеть обескураженные лица моих оппонентов, и даже перспектива остаться без ужина и спать на голой кровати почти не волновала. Вообще, на меня буквально наваливалось безразличие ко всем и всему. Правда, чувство ответственности взяло верх и я, теперь уже спокойно, прошелся взглядом по окнам. Да, сейчас там были изменения, и это чувствовалось даже сквозь стекла! Нет, конечно, пока за ними рождалось даже и не уважение, оттуда сквозило тем же любопытством, но - любопытством не враждебным. И вот здесь мне стало страшно: было уже что терять, а даже малейший срыв стоил бы сейчас многого - не только мне, но и всей группе. Пытаясь представить все ожидающие меня «подводные камни», я мысленно «разбирал» аппарат по частям и вдруг, совершенно неожиданно для себя вспомнил прочитанную еще в детстве книгу о Севере, полярных летчиках и… о примерзающих после долгой стоянки самолетных лыжах. Тут же, уже наяву, разглядел и «продолжение»- пристроенную за сиденьем водителя массивную деревянную кувалду, с помощью которой, по всей видимости, и надлежало бороться с примерзанием. Заглянув под раму и увидев на лыжах изрядное количество вмятин, я убедился в своей правоте окончательно и почти совсем успокоился при виде немедленной реакции на мои действия по ту сторону окон.

Теперь предстояло осваивать аппарат в действии. «Шайтан- корыто» ревело и громыхало, стоя на месте, но мне эти звуки казались лучшей музыкой: за вождение я почему- то не волновался. Обойдя машину еще раз, я натянул шлемофон, надвинул на глаза очки и основательно устроился на сиденье водителя. «Поиграв» сектором газа и шагом винта, немного почувствовав и оценив держащую способность тормозов, плавно прибавил обороты, и аэросани спокойно тронулись. Не желая рисковать, я вырулил в степь, на девственную снежную целину, и принялся за свои упражнения. Аппарат шел устойчиво, не рыская и не заваливаясь в крены, но в то же время энергично отзывался и на движения педалями, довольно резво изменяя направление движения. Триста «лошадей», заключенных в двигателе легко поддерживали скорость в сотню километров, а неказистые на вид «плуги» по бортам заставляли «шайтан- корыто» останавливаться буквально на месте. В полной мере оценить их эффективность мне пришлось во время одного слишком уж экстренного торможения, после чего пришлось пристегнуться – благо, ремни висели тут же, на спинке сиденья. Почувствовав себя увереннее я, работая педалями и тормозами, принялся нахально выписывать «змейки» и «восьмерки»: разгонялся, тормозил и вообще хулиганил как мог на виду у публики. Ревел мотор, гремело железо, разлетались по сторонам снежные фонтаны, а от встречного ветра и упоения скоростью захватывало дух. Но главное было в том, что я теперь подружился со своим «шай...»; нет, мне уже совсем не хотелось называть так эту мощную и удивительно послушную машину!

Наверное, я «кувыркался» бы еще долго, но посмотрел на часы и буквально опешил: до конца рабочего дня оставалось ровно пятнадцать минут. Скорее обратно, получать инвентарь, постель и ужин! Я развернулся и «врубил» двигатель на полную катушку. Навстречу от корпуса уже вывалила толпа. Люди стояли молча, смотрели в мою сторону, кто то, кажется, улыбался и я понял: приняли! Но адреналин еще бурлил в крови, и отказать себе в удовольствии я не мог: подведя машину поближе и направив её между зданием и своими бывшими насмешниками, почти не снижая скорости, я до отказа «дал ногу» вправо, одновременно выбрав на себя рычаг правого тормоза. Волна снежной пыли почти скрыла людей. Описав вплотную к ним почти полный круг, мы с аппаратом неторопливо порулили к складу. До конца смены оставались считанные минуты…

• *«Ан-2»- небольшой поршневой самолет КБ       Антонова
• ** «Як»- здесь: «Як- 18 Т»- легкий связной и учебный самолет
• *** Киль - неподвижная вертикальная плоскость, часть оперения самолета
• ****РУД- рычаг управления двигателем