Человек незнающий своего прошлого не имеет будущего.......

Из рассказа солдата пехотинца, прошедшего по дорогам войны от Бреста до Берлина:

Безвестный солдат Красной армии по национальности татарин, из далекого аула (имя его не сохранилось), воевал в пехоте с 1941 по 1945 год. Многократно ходил в атаки, ежечасно подвергаясь смертельной опасности. Пережил 100 ранений (одно ранение в сердце), пленение, несколько расстрелов за побеги из плена и смерть. После одной из атак морозной ночью умирал на поле боя, был подобран похоронной командой и выжил. Получил высшую награду США медаль «Пурпурное сердце» за спасение 20 американских военнопленных при последнем побеге из плена в апреле 1945 года.

Про героизм.
Сейчас почемуто все пытаются забыть этот бой, и уже далеко не все о нём знают. Как маленький пароход ледокольного типа один на один вел бой с тяжёлым крейсером (т.н. карманным линкором) "Адмирал Шеер".

"Корабли Военно-Морского Флота СССР ни при каких обстоятельствах не спускают своего флага перед противником, предпочитая гибель сдаче врагам Советского Союза"
Корабельный устав ВМФ СССР, статья 609.

Юго-западнее арх. Норденшельда л/п "А. Сибиряков", шедший с Диксона на Северную Землю с грузом и персоналом для новой полярной станции, обнаружил тяжелый крейсер. Это был "Адмирал Шеер", который вел поиск советских конвоев в Карском море. Пытаясь обмануть советских моряков, крейсер поднял американский флаг. Командир парохода старший лейтенант А.А. Качарава в 13 ч 17 мин передал по радио на Диксон донесение о встрече с иностранным кораблем. В ответ на запросы с крейсера о ледовой обстановке в прол. Вилькицкого и о местонахождении каравана судов на "А. Сибирякове" была объявлена боевая тревога. Силы были слишком неравны, поэтому Качарава пытался увести судно на мелководье к о. Белуха. Крейсер поднял фашистский флаг и быстро приближался. С него был сделан предупредительный выстрел и передан сигнал спустить флаг и сдаться. В ответ командир "А. Сибирякова" приказал открыть огонь. Снаряды крейсера сбили на "А. Сибирякове" мачту, прекратилась радиосвязь. Очередными залпами была уничтожена кормовая батарея. На судне возник пожар, появились пробоины. Моряки боролись с огнем, восстанавливали радиосвязь, продолжая стрелять по врагу. Наконец, все средства борьбы были исчерпаны: на "А. Сибирякове" были уничтожены орудия, погибло большинство членов экипажа. Огонь быстро распространялся по судну, вода затопляла нижние помещения. Качарава приказал спустить шлюпки и открыть кингстоны, но в этот момент он был тяжело ранен и потерял сознание. Радисту А.Г. Шаршавину удалось передать на Диксон: "Помполит приказал покинуть судно. Горим. Прощайте. 14 ч 05 мин".

Выполняя приказ командира, старший механик Н.Г. Бочурко открыл кингстоны. "А. Сибиряков" накренился на левый борт, погрузился носом и стал тонуть. Помполит капитан 3 ранга З.А. Элимелах и несколько его товарищей, не пожелавшие покинуть корабль, погибли вместе с ним. Фашисты пулеметными очередями расстреливали сибиряковцев. Не многим удалось спастись. Один из них кочегар П. И. Вавилов сумел добраться до о. Белуха. 34 дня прожил на необитаемом острове мужественный моряк и был спасен полярным летчиком И.И. Черевичным.

Семейная история №1:
Воспоминание офицера роты дивизионной разведки младшего лейтенанта (на время событий) Григоренко Д.М.
Зима 1941/42. Район Ленинграда. В связи с успешно развивающимся наступлением германских войск на участке обороны ?(никогда не говорил, военбилет не сохранился) дивизии в оборонительные порядки брошены все кто может держать оружие: легкораненые, комендантская рота, обозники.
Рота дивизионной разведки 3 (4?) сутки в окопах. Выбита наполовину, измотана. Наконец затишье.
"...А впереди, перед нами село, точнее развалины его. Немцы на него опираются и прут на нас. Пехота, иногда артиллерия ударит. Танки они только в фильме через все поле, а в жизни...
Сидим в окопах, отдыхаем, пока затишье. Всем понятно, немец в селе накопится, навалит, тут и все.
А сзади нас, метров 500-700 - железная дорога. Мы на высоте, а дорога в низине идет. Смотрю поезд подходит с парой вагонов - ???(тип вагонов не помню). Становится. И с их солдатики выпрыгивают. Да странные какие: шинели офицерского сукна, сапоги хромовые (это зимой-то), знаков различия ни у кого нет. Из оружия одни Мосинки. Офицеры (? было другое слово?) у них тоже странные. Всем как обычно, но как-то не так. И команды отдают как не солдатам, и не знаю, чувствовалось не то что-то.
Ну не выдержал я. Подхожу к одному, что ближе стоял и закурить прошу. А он весь ладный, высокий, плечистый, и шинель на нем не всякий костюм по заказу шитый так лежит.

Посмотрел он на меня. Улыбнулся широко, но одной стороной лица будто. Достает пачку папирос (? название), я их увидел тогда впервые, и таким говором необычным, как в фильмах белогвардейцы говорят сказал мне:
- Угоща-а-айся мла-а-а лей.
Взял я парочку, а им командуют строится. Ну и я к себе в окоп, а все оглядываюсь.
Построились солдатики эти как беляки в "Чапаеве", офицеры на фланги, штыки примкнуты, только барабанов нет, а то б как в фильме. И пошли на село. Красиво пошли, шагом как на парад. А мы только смотрели. У нас и сил то не было поддержать их, и команда прошла ждать.
Выбили они немца из села, да легли почти все. Было их с 1 батальон, душ 400-500, а назад вышло человек 30 да все израненные. Ушли они к поезду своему, погрузились и уехали.
А немец после того 2 дня в бой не шел. А там и нас сменили.
Слухи разные про них ходили. Будто в других частях, в положении тяжелом, появлялись такие солдаты - один к одному. Спасали положения и уходили в тыл. Будто это училище офицерское, штабное в стране первое. Другие рассказывали, что это офицеры разжалованные, из окружения и плена вышедшие. А кто они на самом деле были - Бог его знает."
История рассказывалась несколько раз с 1970 по 86 годы. Записана по воспоминаниям 4 человек слышавших ее. Точная фронтовая судьба Григоренко Д.М. неизвестна в связи с нежеланием рассказывать, и пропавшими (потерянными в нетрезвом виде в неоднократных загулах) документах и орденах. Сохранилась только "Отеч.война" 2ст, "За отвагу" и нек. юбилейные. Известно,что призван в 39, разведка, 1940-41? уск.офиц училище. Выслуга до ст. лейт., разжалован кон 42, выслуга капитан, в 44 штрафбат, какой-то из Прибалт фронт. Как неисправ после штраф.бат солдат, 45г. мл. сержант. 1947-49 2 года ИТЗ. Ударил офицера (лейтенант?) оскорбившего жену. После отбытия работал на производстве. 2 детей. Дочь - зав кафедры в университете. Сын - металлург. Умер в 1986.
Историю не проверял. Мне она больше нравится как красивая, семейная легенда.

Добавлено (09.05.2011, 19:31)
---------------------------------------------
Семейная история №2:
Воспоминание ветерана Василия Ивановича.
Мой дед по линии матери - Басюк Петр Павлович из села Сосновка под Киевом. Старший сержант. 160 танк. бригада, 26 мех.стр. бригада водитель, позже командир танка. май 44 контузия. С октября 44 механик в автополку. В 45 демобилизован. Строитель. Передвигал 6 доменную печь Днепродзержинского металлургического комбината. Получил за это орден Ленина. Фильм "Высота" смотрели? Про него.
Был у него друг. Из одного села. Василий Иванович. Фамилию, где, кем работал ни я ни мать не помним. По видимому офицер. У него на пиджаке кроме "отечественной войны" орден с полководцем был. С кем я и не помню. (Кстати, почему-то ни деды мои, ни друзья их ордена и мундиры носить не любили. Колодки - бывало, а ордена-медали ни-ни. Только на День Победы).
И рассказывал как-то Василий Иванович:
"... Дело было летом 42. Полк, где служил я немец побил. Отступал я по степям в сторону Волги с остатками батальона да людьми прибившимся. Сам из пехоты, а шли с нами и пушкари, и танкисты, и саперы, даже летчик был.
Какое-то время у нас за спиной батальон то ли румынский, то ли венгров шел. Сами километрах в 10, а разведка в километре-двух. У них разведка конная была, так они выедут на пригорок и смотрят в бинокли.
И шел с нами мужичонка. То ли из новосформированной части, то ли из ополченцев. Вся форма на нем как не по росту была. Нес он пулемет ручной, дисковый. Подходили мы к деревне какой-то, я внимание на него и обратил. Вижу - не выдюжит, отстанет скоро. Сам я еще с 32 в армии, финку прошел, в Буковине, и в Войне с первого дня. Я уставших по глазам видеть научился, они пустые какие-то становятся. Как у покойника.
Точно, прошли мы деревню. Гляжу отстал он. Ну времени искать кого-то не было, мы дальше пошли. А замечаем, что-то конников не видно. Уже давно должны маячить, а нет их.
Вызвались со мной несколько человек назад вернуться. Подходим к деревне и видим: Батюшки-светы! Батальон в походной колонне. Убитый лежит. Весь как шел, так и пострелян. Я такого за всю Войну больше ни разу не видел.
Мы туда откуда стрелять должны были - а там он. Мужичонка этот лежит. метрах в 50, за тыном. Лежит на спине, в небо лицом, пулемет рядом валяется, а сам шашкой посечен.
Он видать понял, что не дойдет. Спрятался в деревне. Разведку пропустил а батальон весь как был пострелял. Пулемет с диском пустым бросил, на спину повернулся и лежал, в небо глядел, пока его шашками разведка рубила.