Что такое успех по-русски и по-американски: мнения

В чём разница между русским «успехом» и американским «success» — ом? Американский success — он не привязан к роду деятельности, он успех вообще. Его мерой являются, понятно, деньги: больше денег — значит, больше успеха. Человек сначала ставит перед собой задачу достичь успеха, а потом подбирает под свою задачу деятельность. Наш успех иной: у нас первична деятельность, а успех — вторичен. То есть я хочу делать то-то и то-то, стараюсь это делать лучше, и это приносит мне так называемый успех, т.е. деньги, славу и прочие атрибуты. Наш успех всегда предметен, а вот американский — не всегда. Американский успех — это деньги и, как следствие, подъём по социальной лестнице. Он ясен и однозначен, их успех. Это удобно: легко сравнивать, кто больше преуспел. Кстати, их чувство успеха предполагает, что «все работы хороши — выбирай на вкус».

ИА REX: Какой вариант лучше русский или американский?

Людмила Богуш-Данд, бизнес-тренер (Украина — США):

Многолетняя работа с публикой научила меня при возникновении сложностей в понимании поведения людей сначала заглядывать в толковый словарь. Я руководствуюсь при этом мнением одного из моих Учителей, что многое из того, что люди пытаются придумывать, уже давно написано в толковых словарях. Итак, успех это: 1) удача в задуманном деле, удачное достижение поставленной цели; 2) только признание такой удачи со стороны окружающих, общественное одобрение чего-нибудь, чьих-нибудь достижений; 3) внимание общества к кому-нибудь, признание чьих-нибудь достоинств.

И первое, что я вижу, успех, оказывается, не возможен без цели, сначала ставится цель и потом только может получиться успех. Но мой личный опыт работы с людьми показывает, что с этим именно на постсоветской территории возникают Огромные Сложности. Не понятно почему, ведь как раз при СССР применялись верные технологии: цель-действие-результат. Тогда отчего же сейчас столь популярна модель, которую я называю «великий стрелок»: сначала выстрелить куда-нибудь, а потом подойти к этому месту, нарисовать вокруг него мишень и сказать «я попал»?

А ответ в слове «удача», которое можно рассматривать и как «достижение цели» и как «удачное стечение обстоятельств». Вот она, собака, которая зарыта... Никита Михалков на вопрос о сущности русского менталитета ответил: мечта о том, чтобы был автомат, в который 15 копеек вбросишь, а высыпается 15 миллионов. Уж как верно подмечено.

А вот если посмотреть на последующие дефиниции успеха, то видим мы в них общественное признание. И деньги — это лишь эквивалент такого признания. Чем больше людей признали то, что вы делаете, ценным для себя, тем больше денег они вам за это дали, всё просто. Русские умы исковерканы социалистически-коммунистическими идеями о том, что деньги это плохо. Вот народ и мучается теперь: времена прошли, а стереотипы остались.

Выкинули нас из тёпло-понятного социализма в недружелюбно-требовательный капитализм, а жить в нём нас никто не научил, каждый сам теперь карабкается. Как когда-то карабкались-выживали на чужих землях американские переселенцы.

Меня действительно удивляло первое время стремление американцев иметь работу и уважать работу любую не на основании «чистая-грязная», а на основании размера оплаты. Американцы рассматривают деньги как уровень потенциально возможной свободы жить так, как ты хочешь. Хочешь быть свободным — заработай себе на свободу! И успех рассматривают так же, честно оценивая его деньгами (исходя из второй и третьей дефиниций толкового словаря), как единообразной, всеми одинаково понимаемой единицей измерения. Просто и понятно. Европейцам этого уже не понять — слишком давно не боролись за выживание, а русским пока не понять — слишком недавно начали бороться за индивидуальное выживание.

Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):

Слово это русское или английское, но понятие уже не русское и не американское, а транснациональное. Денежный успех открывает дверь в международную сверхбогатую элиту, 1%, который, по сути, лишен национальности. Они больше общаются между собой на разных «давосах», одевают те же бренды одежды, читают те же книги, разговаривают на своём бизнес языке. Современный свободно-рыночный корпоративный капитализм действительно пытается навязать миру идею, что деньги — мерило всего на свете. Тем самым приватизировать всё общественное, а всё частное коммерциализировать, низвести гражданина до потребителя. Всемирный финансовый кризис 2008 года означает конец этой модели капитализма. Примитивная унитарная система сводит любую деятельность к бизнесу, всё к деньгам, а открытый и коммуникативный базар к закрытому и аутистическому маркету. Такая система является отклонением в историческом процессе, подобно тому, как отклонениями был германский национал-социализм.

Впрочем, как раз корпоративное государство Муссолини возродилось в свободнорыночной корпоративной системе. Современная капиталистическая корпорация усвоила основные принципы фашизма — leadership — фюрерство, вождизм, teal-work — коллективизм и achievment orientation — достижения. Отличие только в том, что тоталитарный национализм здесь уже лояльность не по отношению к государству и нации, а к транснациональной корпорации, к своей «команде».

История человечества знает немало таких отклонений, но неизменно человечество возвращалось от единой иерархии ценностей к системам, где сосуществуют разные иерархии, и достижения в одной не означают достижения в других, где успех артиста или писателя не измеряется тем, сколько денег он делает, где за деньги не так просто купить политический успех, а успех в политике или бизнесе не означает обязательный позыв написать и продать свои книги. Эйнштейну приписывают выражение, что стремиться надо не к успеху, а к обретению смысла в жизни. И это, наверное, правильно даже в бизнесе.