ПРО ЛЮБОВЬ ТАНЯ

Был я тогда  вторым помощником капитана, и кроме 8 часов вахты на мостике в мои обязанности входило обеспечение экипажа провиантом и руководство камбузом (кухней).
Должность не самая последняя из-за относительной удаленности от начальства и абсолютной близости к кухне. 
Зарплата была маловата, а командировочные в иностранных портах, так просто мизерные.
Конечно, карьерный рост меня очень интересовал, и мечта о светлом денежном будущем вдруг получила вполне обоснованную перспективу.
Старший помощник (старпом), который был принят на работу за несколько дней до начала очередного экспедиционного рейса Сочи – Камчатка, оказался не только горьким пьяницей, но и просто редкостно странным субъектом.
Маленького роста человечек, сильно комплексующий по поводу обширной лысины и небольшого размера ног.
Для устранения этих очевидных недостатков старпом взращивал на затылке длинную прядь волос, которую зачесывал вперед, прикрывая лысину, и носил 42 размера тапочки.
Видимо так он  себе казался более солидным и значительным.
Утренний развод  на работы, который обычно проводился на открытой всем ветрам палубе, становился увлекательным шоу. Главной фигурой шоу был старпом  в виде небольшого яростно жестикулирующего флажка на массивном основании.

Целью нашего вояжа были научные исследования в районе полуострова Камчатка, и соответственно корабль был набит различными электронными устройствами.
Сами понимаете, все это хозяйство требовало тщательного ежедневного ухода, а уход этот заключался  в главной процедуре протирке изделий спиртом.
Весь запас спирта в виде двух двухсот литровых бочек хранился в специальном бронированном помещении, которое называлось ЗАС (засекреченная аппаратура связи).
Сам ЗАС давно демонтировали по причине отсутствия секретов, а ключи отдали старпому.
Стандартная ситуация с козлом и огородом.
Когда непрерывная «работа» старпома с использованием содержимого секретного помещения перевалила за третью неделю,
капитан, громко матерясь, отобрал у алкаша ключи и со словами: «На тебя надеюсь!», отдал их мне.
Не скрою, испытуемая тихая радость, была не столько оттого, что в моем распоряжении оказалось почти 200 литров чистейшего ректификата и точно 200 литров воняющей резиной при выдохе  гидражки, сколько от ощущения приближающегося счастья новой должности.
 
 Из Сочи мы отправились в конце весны, что бы к  месту научных исследований прибыть в разгар лета и избежать обычных в зимнее время штормов.
Плавание протекало без особых приключений, только в египетском порту Суэц нахальные потомки фараонов из под носа у старпома  сперли целую бухту манильского троса.
Каюсь, это происшествие доставило мне некоторое удовольствие.
Не смотря на усиленную подготовку ученых  к предстоящим исследованиям,  главным событием экспедиции был заход в Сингапур – порт, славившийся огромным выбором дешевых товаров и главным образом музыкальной техники.
После прощания с Сингапуром корабль стал похож на музыкальную шкатулку, из  которой непрерывно звучала музыка, от эмигрантов до металла.
Ветер был попутный, и мы довольно быстро добежали до Японии.
По пути вдоль японских островов, американские самолеты шпионы закидывали нас радиобуями.
Очень хотелось супостатам узнать  главный советский секрет и не жалели проклятые ни людей, ни денег, ни техники. Подаркам этим мы от души радовались, непременно извлекая их из воды.
В каждом таком буе около 1000 метров замечательного американского телефонного кабеля, отличного качества подводный микрофон и куча всяких других электронных штучек крайне необходимых  ученным для  ведения научно-исследовательских  работ.
Кроме материального ущерба наш боцман наносил врагу и моральный – матерясь в микрофон на двух языках.
Бедные американцы не подозревали, что самый главный секрет хранится в помещении ЗАС и не понять, не оценить его они не смогут, даже если  выдать в конкретных пинтах.

Бананово - лимонный Сингапур остался далеко за кормой и экипаж примерно за неделю начал готовится к возвращению на Родину. Старпому было объявлено, что по приходу  в Петропавловск – Камчатский его списывают на берег,  работать он перестал совсем. Так что основные заботы по наведению марафета легли на меня.
Где-то, что-то подкрашивали, мыли, чистили.
Стирали уже давно не одевавшиеся шмотки.
Ученые пробовали новый тип разбавителя для гидролизного спирта, не дававшего молочного цвета и отбивавшего запах резины (гадость редкая), но разве яйцеголовых поймешь.
Народ обменивался покупками, чтобы избежать при прохождении таможни товарного количества, тот кто этого количества избежать не мог, готовил тайные места для излишков.
Срезали наклейки и лейблы с американской символикой. В общем, все были при деле, и работа спорилась, тем более  все суетились под непрерывное звучание нескольких десятков музыкальных аппаратов.
Вот промелькнул первый Курильский пролив, потом бухта Русская и на горизонте проявились гусаки портовых кранов Петропавловска.
К причалу нас не пустили – порт приписки Сухуми, тогда Грузия, а слава о грузинских контрабандистах бежала впереди их реальных дел.
Надо сказать, и то правда, в Сеуте (испанский портик в Гибралтарском проливе) есть целый район, построенный на советские десятки из ныне свободного Сакартвело.

Пока вымытый, побритый и немного веселый экипаж собирался в кают-компании, к борту уже подрулил катер с многочисленной комиссией для сличения фотографий в паспортах с натуральными лицами, поиска контрабанды и иных нарушений пограничного режима.
Вся эта шумная и  наглая толпа ввалилась в салон рассаживаясь по свободным креслам, как вдруг нежнейший голосок  спросил: «Кто тут второй помощник?».
В дверях кают – компании стоял Ангел лет 20 с золотыми аккуратно уложенными под пилотку волосами, точеными ножками под недлинной форменной юбкой и такой фигурой, что у сорока членов экипажа (не сочтите за двусмысленность) сделались конвульсии.

Буфетчица - единственная дама в нашей команде - скривила такую рожу, что на камбузе скисло импортное молоко в пакетах.
В затихающих раскатах этого небесного грома, я, наконец, сообразил, что спрашивают меня, меня!
Наверное, ответ мой выглядел неприлично - голос срывался.
Ангел, оказался инспектором карантинной службы порта, и ему требовалось немедленно осмотреть продовольственные кладовые корабля.
Мы спускались по трапам в трюм, мое неприлично - торопящееся сердце ожидало мгновенья, когда ей нужно будет подать руку. После внимательного осмотра кладовых, чудные серые глаза Ангела задержались на двух мешках с мукой
-Долгоносик, будем составлять акт, и уничтожать методом сожжения. Акт составим сегодня, а я завтра с утра подойду,  уничтожим. Приготовите все необходимое?
"Ты только прикажи, сожгу все это корыто вместе с собой", - почти сказал я.
"Ура! она придет завтра, а уж как я буду готов, как готов"...
На обратном пути в кают-компанию я был галантен до навязчивости, используя любое даже воображаемое препятствие только бы коснуться ее руки.
Пока инспектор заполняла акт, я перекинулся парой слов с лейтенантом – начальником наряда пограничников. Интересно было одно - есть ли у Ангела законный муж?
-У Танюхи что ли?
Да как он смеет, сволочь называть моего Ангела - "Танюхой"?!
-Нет у нее никого, и в ближайшей пятилетке не предвидится!
Если бы не пистолет этого гада, убил бы!
Ночь я повел без сна, отказавшись от настойчивых предложений начальника экспедиции принять чарку в честь благополучного возвращения на любимую родину.
Утром, когда корабль, наконец, поставили к причалу, в моей каюте все было готово к приему дорогой гостьи. Шампанское, армянский коньяк "Арарат", шоколад, настоящая салями еще из Сингапура.
На камбузе, поднятый  ни свет, ни заря сонный кок жарил лично мной замаринованный шашлык. Цветы рано утром в Петропавловске найти сложно, но ничего невозможного для меня в этот день не было. Первый же таксист согласился доставить их через 30 минут, назначив очень нескромную цену. В общем, все было готово к операции по уничтожению злостного вредителя.
Телефон в каюте зазвонил в начале десятого.
-К вам тут девушка, пропустить? - голос вахтенного матроса заметно подрагивал.
-Сам встречу!
Танюша стояла на причале у трапа, одета без официоза, золотые волосы рассыпаны по плечам, легкое платье обтянувшее фигуру и туфли на шпильках.
Ну не может женщина не желающая понравится ходить на шпильках по разгромленному причалу, не может!
Боже, как я ошибался...

-Давайте еще раз посмотрим объект.
Опять я семенил перед ней, трепетно касаясь ее руки, когда это было возможно, пропуская вперед, когда это было необходимо.
В кладовой, Танюша, пытаясь более тщательно рассмотреть вредителей, наклонилась.
Место было узкое и мне пришлось стоять позади, платье на девушке натянулось, обрисовав почти невидимые трусики.
Каких усилий мне стоило удержаться в вертикальном положении, знает Бог.
Звание героя за подвиг невероятного воздержания я себе присвоил пожизненно.
-Ну что же подписываем акт и уничтожаем?
Танюша повернулась, и ее губы оказались возле моих, так близко я стоял.
-Как, а в каюту...?
-Конечно, здесь не удобно, поднимемся к вам. Снова была сладкая дорога нежных прикосновений.
В каюте Таня присела за стол, не обращая внимания на все великолепие, по хозяйски расчистила место для документов.
-Ну, вот, часиков в 12 зайдете ко мне за копией акта.
-А...?
-Нет, что вы, я на работе, ах цветы мне, спасибо!
Я вел ее к выходу, кожей ощущая сочувствующие взгляды, это была дорога позора. Наверное, ходить голым по центральной улице легче.
Ровно в 12.00 стоя у дверей кабинета карантинной службы, я чувствовал не только печаль отшитого кобеля, но и некоторую собачью злость. Так не отстану же!

Сказать, что я сыпался перед ней мелким бесом – не сказать ничего. Включились все доступные способы охмурения - ресторан, цветы, мешок с малазийскими товарами все было брошено к этим очаровательным ножкам… 
Тщетно!
Камень - медуза по сравнению с этим жестоким сердцем.
Не помогло периодическое цитирование самых романтических поэтов, напрочь были отвергнуты жалобы на сложную личную жизнь и, о ужас, ни каких эмоций не вызвали намеки на вполне вероятную свадьбу.
К ней в кабинет я ходил как на службу, с трепетом ожидая, когда она, наконец, останется одна.
Опасаясь за мое душевное здоровье, коллеги  пытались лечить меня ночными купаниями в горячих источниках Камчатки с официантками из ресторана "Вулкан", но все было бесполезно, я видел только ее, во сне,  наяву и опять во сне.
Капитан несколько раз намекал о необходимости более ответственно работать в новой должности, о качестве подготовки корабля к предстоящему походу, о высоком доверии которого я удостоился.
Плевать! Деньги, карьера не имели никакого значения. Мое место было у дверей ее кабинета, ее глаза были моим утренним солнцем, ее голос вызывал мурашки по всему телу, в каждой встречной блондинке я видел ее и только ее.

В таком угаре пролетели две недели, отведенные для подготовки к следующему этапу экспедиции.
Наступил день прощания с Петропавловском, навсегда.

День прощания с  не сбывшейся  мечтой!
Таял за кормой причал, на котором еще недавно сияло солнце надежды, а впереди был месяц работы в совсем не Тихом океане и возвращение домой через пол земли.
Если бы я только мог себе представить что будет уже совсем скоро! Представить себе то, что случилось чуть позже, я не мог, нужна была более буйная фантазия!