Клирики и лирики. Для попов и поп-кумиров наиважнейшим из искусств является ТВ

На модерации Отложенный

Андрей Малахов лишился часов. Тех самых, швейцарской фирмы Вreguet стоимостью тридцать тысяч долларов, наличие которых злые языки приписывают предстоятелю Русской православной церкви Кириллу. И случилось это пренеприятное происшествие не в темном переулке, а при ярком свете студийных огней — в программе Ксении Собчак «Госдеп-2», где говорили о «священной войне», якобы объявленной РПЦ «агрессивными либералами» и прочими врагами православия.

Вспомнили, разумеется, о «недремлющем «Брегете». И тут-то Андрей Малахов, приглашенный на программу в качестве человека истинно верующего, заявил, что его совершенно не волнует, есть ли у патриарха дорогущие часы и откуда они у него взялись. Он сам, к примеру, с удовольствием бы подарил свои часы «Брегет» (кстати, подарок тестя) патриарху, если бы тот обратил на них внимание. И ему, Андрею Малахову, было бы приятно, если бы патриарх носил его часы…

Ну, мало ли чего не ляпнешь ради красного словца! Но не успел телеведущий произнести свою благочестивую тираду, как раздался вкрадчивый голос дьякона Кураева: «Андрей, мне понравились ваши часы». И куда ж было Малахову деваться? Вскочил он с места, на ходу расстегивая браслет, и вручил их находчивому батюшке, троекратно с ним облобызавшись. «Андрей, тебе не жалко таких дорогих часов? — изумилась Ксения Собчак. — Ты назад их не потребуешь?» «Разве я требовал назад подарки, которые делал тебе? — мягко укорил подругу Малахов. — Мне будет приятно, если отец Андрей Кураев помолится за здоровье нашей семьи».

Андрей же Кураев в это время пытался застегнуть браслет на своей пухлой длани, демонстрируя при этом специфическое чувство юмора и отменное владение отнюдь не церковным языком: «Вот так попы отжимают движимое имущество»…

Казалось бы, тут и шутке конец — и вернуть бы подарок тестя его обладателю со словами признательности за готовность пожертвовать самым дорогим в пользу святых отцов. Не тут-то было! Так до конца программы и не расстался батюшка Кураев с малаховским «Брегетом». А когда ведущая предложила пожертвовать часы в фонд помощи выдающемуся врачу Юрию Шевченко, заплатившему по судебному иску почти 20 миллионов рублей за очистку от нанопыли квартиры патриарха, г-н Кураев, глумливо усмехаясь, сообщил, что есть куда более обездоленные и несчастные, коим деньги, вырученные за «Брегет», нужнее. Клирики шутят? Бог их знает. Не дали ответа.

Впрочем, этот эпизод могли с изумлением наблюдать лишь зрители так называемого сетевого ТВ. Широкая аудитория эфирного федерального ТВ наслаждалась на минувшей неделе небывалым эксклюзивом Первого канала: поп-король Филипп Киркоров в Вербное воскресенье крестил свою дочь Аллу-Викторию, а в крестные отцы пригласил все того же Андрея Малахова. «О таком крестном могут мечтать все в этой стране», — восторженно аттестовал он своего давнего друга, перед тем как отправиться на таинство крещения.

Таинство получилось на диво явным, то есть многолюдным и публичным. В храм пожаловали самые близкие Киркорова: Алла Пугачева с Галкиным, Юдашкин, Басков, Хазанов, Евгений Миронов, владельцы «Крокус-сити» отец и сын Агаларовы, бывший владелец «Черкизона» Тельман Исмаилов, Ани Лорак и Лолита.

«Церковь — очень личное дело», — поделилась сокровенным с журналистами взволнованная Лолита.

«Личное дело» фиксировали десятки кино- и фотокамер, но обычно очень строгие служители церкви не отгоняли их, а смиренно позволяли снимать всюду. В финале действа личный духовник Филиппа Киркорова отец Тимофей пригласил счастливого отца на… амвон, предложив «выразить свои чувства». Поп-король в расшитом золотом черном камзоле, сверкая очами, долго и пафосно выражал с амвона (особого места для чтения Священного Писания и произнесения проповедей, если кто не знает) свои невероятные чувства. Казалось, еще немного, и тот же отец Тимофей, который совсем недавно в программе «Пусть говорят» сурово распекал «кощунниц» из группы Pussy Riot за непристойный балаган, устроенный ими в святом месте, воскликнет: «Шампанское в сту… в храм то есть!»

Но шампанское отложили на потом. Пока же отец (не святой!), сойдя с амвона и демонстрируя гостям рабу Божию Аллу в шелках и кружевах, клятвенно обещал собравшимся: «Теперь братика будем делать»…

Малахова спросили на выходе из храма, как будет отмечаться такое радостное событие — ведь идет пост. «Рыбным меню, — кротко ответствовал богобоязненный телеведущий, — сегодня рыбу можно».

Это потом уже, в том же вездесущем интернете, появились любопытные факты и свидетельства очевидцев: как за несколько часов до крещения «принцессы» храм «по техническим причинам» закрыли, службу перенесли, а прихожан, пришедших освятить веточки вербы, выставили вон. Как ради такого святого дела в помещении произвели генеральную уборку, а купель продезинфицировали. Как весьма конкретные крепкие молодые люди перекрывали всем чужим дорогу к храму, около которого на всякий пожарный дежурили милицейские наряды.

Да, и еще. На руке Малахова, когда он держал крестницу, обнаружились… те самые часы, которые он вроде бы презентовал святому отцу Андрею Кураеву! Я могу ошибаться, конечно, и акт дарения, возможно, случился уже после крестин, но в студии у Собчак, по-моему, кто-то произнес: «Впереди Вербное воскресенье, Пасха…» Не исключено, впрочем, что у самого желанного крестного отца страны не один «Брегет» — телеведущим кто ж считает. Главное, что продемонстрировало ТВ, — святые отцы тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо: могут, как отец Тимофей, проявляя чудеса толерантности, пустить иных, самых благочестивых своих духовных чад к царским вратам, могут порадовать народ доброй шуткой («ПопЫ разные нужны, попЫ разные важны, — зажигал г-н Кураев в программе «Госдеп-2»).

А еще выясняется, что попы (клирики), так же как и поп-кумиры (лирики), превыше всех искусств ценят ТВ — наиважнейший инструмент пиара. На фига попу пиар? Ну, что вы! Наш народ привык доверять именно медийным персонажам, потому и к медийным батюшкам потянется скорее, нежели к мало кому известным служителям Бога на земле. И ТВ свою выгоду имеет — по знакомству, глядишь, и грехи свои тяжкие отмолит, прости господи!