О долгах и настоящих мужчинах

Солдаты выигрывают войну, но те, кто их на нее посылают становятся победителями. Солдаты сражаются мучаются, многие умирают, очень многие умирают не до конца и вынуждены прожить остаток жизни жалкими калеками, выпрашивая бесплатные рецепты на обезболивающие, годами стоя в очередях на бесплатные операции, получая нищенские пенсии в то время, как те, кто послал их на войну старятся в достатке и славе победителей, обласканные народной любовью и почитанием, добытых ценой страданий этих солдат. И хоронят их не в пластиковых мешках в общих могилах, забранных замерзшими из подземных переходов, где они просили милостыню, сжимая единственной рукой медальку «За…», а на центральных кладбищах городов, под оркестр и ружейные залпы. И стоящие в горюющей толпе отцы и материи тех, кого они посылали на смерть, будут вздыхать: «Ах, какой был человек…».

А ведь те, из перехода, они даже не хотели воевать. Что ж они такое заняли у общества и государства, что с них взяли долг вот так: руками, ногами, легкими, почками, кишками… Изуродовали психику и выбросили на помойку подыхать.

А тех, кому повезло больше- отправили родным, нередко по частям, даже не в гробах, а в обычных ящиках, по перепутанным адресам, просто вытолкнув из товарного вагона на перрон.

И что же это такое задолжала обществу мать, парализовано стоящая перед открытым ящиком, не в состоянии отвести взгляд от обгорелых кусков мяса, снова и снова возвращаясь в тот мир, в котором он ей улыбался…

А на улице, как всегда светило и улыбалось солнышко. Невменяемые мальчики и девочки расползались из клубов по домам, своим и чужим, а реклама из телевизора кричала: «Покупай, покупай, покупай… Ты не настоящий мужчина, если у тебя нет нашей машины, наших часов, шампуня, абонемента в спортзал, ты не пьешь наше пиво, твоя кошка не срет в произведенный нашей фирмой наполнитель и не жрет наш кити-кет со вкусом мяса… не обгорелого мяса…»