ГОВОРИТ МУЖЧИНА.

   О ЯПОНИИ и о себе  Такеши Китано ( артист, кинорежиссер).
           (Перерождаться или нет).

Для нас, японцев, быть счастливым означает, прежде всего, что в любом возрасте и в любой момент у нас есть чем заняться и чем нам нравится заниматься. Но вообще-то я не очень расположен к идее счастья. Я всегда настроен негативно и готовлюсь к худшему. Когда я иду на свидание с девушкой, поначалу я уверен, что она не придет. Потом, если она все-таки пришла, я думаю, что она наверняка сразу после ужина пойдет домой. Я постоянно в тревоге.

Многие мои однокурсники, получив дипломы, пошли работать в крупных компаниях. Один из них устроился в Dentsu2. Я же был далеко позади. А потом стал актером. Я принадлежал к поколению студентов, участвовавших в радикальных политических движениях, хотя по большому счету я делал это ради того, чтобы клеить девчонок… Во времена Асакусы я и правда вошел во вкус разрушения. И в дальнейшем продолжал придерживаться этой линии «противостояния» жажде власти. Я сохранил все свои критические навыки. В итоге, несколько десятилетий спустя, среди тех, кого я знал и кто называл себя сторонниками политических и общественных преобразований, я оказался единственным, кто до сих пор свободно высказывает на публике собственные идеи, собственное мнение и следует путем, достойным идеалов своей эпохи.

Японской религии — в частности синтоизму — уже больше тысячи лет. В некоторых своих аспектах она похожа на греческую мифологию. Мои боги — второстепенные… Я не буддист, но я уважаю некоторые принципы буддизма: в частности, что чем меньше мы едим — тем меньше убиваем животных для пропитания; чем больше мы соприкасаемся с чистотой, тем ближе становимся к божественности.

Чтобы хорошо жить, надо хорошо питаться. Конечно. Несколько лет назад японская миллиардерша Соноко Судзуки положила начало «диетическому буму» в нашей стране. Чтобы сохранить фигуру, она ела очень мало, превознося питание всухомятку. В итоге, она умерла довольно молодой… Я предпочитаю питаться как следует. Принятие пищи для меня очень важный момент. Возможно, это из-за детства, когда голод постоянно раздирал мне желудок. Я ем не спеша, будто в это время мое тело общается с душой. Еда — это ритуал. Мы наполняем желудок так же, как питаем дух.

В последние годы я также задаю себе много вопросов о фанатизме, который с пугающей систематичностью прибегает к терроризму. Ортодоксальные мусульмане совершают принципиальную ошибку, убивая невинных- во имя Бога, Корана или пророка Мухаммеда. Они верят, что им откроются врата в рай, но никто из них еще не вернулся из ада, в который они себя отправляют.

Время идет, и с возрастом я все чаще задумываюсь о том, как правильно умереть. После того, как я исчезну, мне бы НЕ ХОТЕЛОСЬ  переродиться и вернуться на землю, это было бы наказанием. Человек Запада всю жизнь задается вопросом о том, как правильно жить, а буддист-азиат всю жизнь думает о том, как не сбиться с пути и быть честным, чтобы правильно умереть и БОЛЬШЕ НЕ ПЕРЕРОЖДАТЬСЯ. Как бы то ни было,  если меня все-таки ждет реинкарнация (перевоплощение), то я хотел бы стать математиком, который пытается разгадать самые непостижимые тайны.