Граждане хамы

Чтобы один россиянин не обматерил просто так, за здорово живешь, другого россиянина, они оба должны иметь явные признаки принадлежности к чему-то общему. Шарфы одной футбольной команды, бритые головы и берцы на ногах, белые ленточки на лацканах или значки с Путиным в петлицах. Если внешних объединяющих признаков нет, то уровень бытового хамства будет регулироваться только воспитанием, а оно есть далеко не у всех.

После трехмесячной эпопеи с митингами «За честные выборы» весь интернет кишит рассказами, какие прекрасные люди выходили на площади, проспекты и прочие улицы в Москве и других городах. Как много было тех, кто вышел, как они ощутили в себе силы что-то изменить, какие искрометные шутки и лозунги писались на плакатах. Об этом вспоминают с умилением и ностальгией, а после воспоминаний сокрушаются, почему же все кончилось, почему объединенные общей идеей креативные и талантливые, интеллигентные люди не создали партию или на худой конец движение.

Ответ на вопрос «почему не создали?» становится ясен, когда вспоминаешь про особенность сограждан видеть в каждом врага. На Болотной, Сахарова и Новом Арбате «своих» опознать было легко. Потому и было мирно, спокойно и вежливо. На следующий день участников митинга идентифицировать в толпе было уже совершенно невозможно, все снова стали врагами. А врагу можно не уступать место в метро, обматерить его на дороге и обхамить в магазине. На то он и враг.

Пару дней назад в магазине возле моего дома в очереди к кассе стояли две молодые женщины. Обе хорошо одеты, корзины, полные еды, бутылок с соками и вином. Обсуждали, как же интересно было жить в зимние месяцы. Как много новых приятных лиц они увидели на митингах, как много нового узнали. Минуте на третьей разговора начались сетования на общий провал митинговой активности. И одна из женщин, махнув рукой на мирно работающую кассиршу, выдала: «А чего ты хочешь, когда вот такое быдло ничего ни видеть, ни слышать не желает!»

Через пару минут, уже на парковке возле магазина, эти же женщины в три этажа крыли водителя, перегородившего им выезд.

А не перегородить он не мог, потому что перед ним стоял автобус. Но «гражданские активистки» на автобус не посмотрели, зато весь род неудачливого водителя просклоняли до пятого колена.

Я не хочу сказать, что хамство — норма поведения только для «белоленточников», нет. Участники митингов за великую, единую и неделимую ничем не лучше. Они даже на Манежной-Поклонной друг на друга порыкивали, что, впрочем, понятно, их-то туда многих свезли, так что повода добреть по отношению к стоящим рядом людям вроде как и не было.

В России все, кроме блаженных, привыкли смотреть на других с мало и плохо скрываемой злобой. На улице, когда кто-то пытается что-то спросить, от него отмахнутся, приняв за попрошайку или какого-нибудь адвентиста седьмого дня. В любом событии, в любой новости большинство россиян будут выискивать подоплеку, тайный умысел, личную выгоду, которую преследовал положительный герой. А если не найдут, то сделают вывод, что просто слишком хорошо запрятано оказалось, но точно есть, надо только еще глубже копнуть.

Вот эта настороженность, помноженная на защитную реакцию в виде грубости и хамства, и не дала, да и не даст, наверное, объединиться большому количеству россиян. Объединиться не по указке сверху, а по собственной воле и для решения своих же собственных проблем. И так будет продолжаться до тех пор, пока у желающих что-то изменить внешнее хамство не сменится элементарной вежливостью и изначальным уважением к окружающим и окружающему. Собственно, вежливость и уважение в повседневной жизни и могут стать тем самым маркером, который помогает отличить своих от чужих.