М. Шполянский: АСКЕТИЧНЫЕ КОРОВЫ и ГУСИ-ЭМИГРАНТЫ

Вообще коровы превосходное творение Божие. Удивительное сочетание физической мощи и миро­любия, минимальная требовательность к корму при максимальной «производственной» отдаче. Достаточно умные, чтобы после выпаса самостоя­тельно возвращаться домой, достаточно непри­хотливые, чтобы жить в практически необорудо­ванном помещении. Не зря в народе корову зовут кормилицей. У хорошей хозяйки корова — фунда­мент хозяйства.

Мы же хозяевами оказались никудышными. Не то, чтобы невнимательными — старались, но все как-то получалось не так, по-городскому.

Коровник я обустроил, опять же, со всей тщательно­стью….. Сено мы покупали и завозили в необходимом количестве….. В нашем хо­зяйстве проблема была иной: аскетизм. Мы шутили, что, судя по всему, блудная страсть у нас вся досталась людям. Коровы гулять отка­зывались, и ни красавцы-быки, ни искусственное оплодотворение радикально положение не меняли. Как правило, не погулявшими коровы у нас оста­вались по году, если не более. Резать жалко. При­ходилось или ждать, пока соблаговолит погулять или — весьма дикий шаг, достойный горожан - регулярно покупать новых коров. В результате стадо все росло, а молока было все меньше: одни не гуляют, хорошо, если литр-два дают, а другие и вовсе безмолочные. …. Приходилось выписывать коров-первотелок на колхозных фермах. Но, во-первых, там коровы были словно колированные на малоудойность: двенад­цать литров после отела — потолок. А во-вторых, каждый раз возникала проблема с доставкой. ….

Из всего описанного видно, что избытком мо­лока мы избалованы не были. …. В то же время иногда, при совпадении оте­лов, возникали молочные …. авралы -молоко насильственно пили, делали сливки и тво­рог, брынзу и масло (масло, правда, «правиль­ным» получалось совсем редко). Молокопродукты раздавались всем, кто соглашался взять. С одной стороны хорошо, но, с другой — таковые хлопо­ты требовали немало времени. И при всем том достаток молока у нас бывал совсем редко. Бес­толково как-то...

… В какой-то момент буренки нам так надоели, что мы в один прием все стадо распродали. Последнюю, самую продуктив­ную корову, отдали соседке с тем, чтобы она дава­ла нам с удоя немного молока. Так живем и до сих пор: молоко и молочные продукты приходится покупать. И слава Богу!

Ну, и конечно, мы не обошли вниманием хрюшек.

….завели сразу трех свиноматок и кабанчика; вырастали их из поросят. Свинок звали Каролина, Сильвия и Ан­жела, а кабан получил гордое имя Рембо. Внешне он имени вполне соответствовал: когда вырос до внушительных размеров, вид имел совершенно ус­трашающий. Но это только внешне: характер имел мирный и даже нежный, более всего любил, когда его чесали за ухом (что по жесткой щетине сделать было не так просто, разве что граблями). При этом …. все три свинки в положенный срок благополучно опо­росились. …. Все складывалось удачно: свинки росли, поросились, наращивали сало. В та­кой семье, как наша, держать свиней вообще удобно: много пищевых отходов, которые хрюши поедают без остатка и с удовольствием, и потому прокорм их не слишком накладен. А результативность вы­сокая.

Окончилось наше свиноводство трагически: миролюбивого Рембо сожрали дворовые собаки. Это так всех расстроило, что ….

и свиное поголовье у нас постепенно вывелось.

Похожие истории сопровождали и птицеводче­ские потуги. Куры бегали по двору, склевывали массу корма, но не неслись (была, правда, одна ис­правная несушка по прозвищу Бабка, характера истеричного, вида ощипанного и взъерошенного, но вот она круглый год выдавала по яйцу в день).

Заведенные как-то мускусные утки (на местном наречии индокачки) зимой чуть не перемерли с голоду: мы никак не могли понять, чего они все время сидят плотной кучкой во дворе и не подходят к кормушке. Оказалось, что они лапами вмерзли в образовавшийся от вне­запного мороза лед (что им не повредило; индокачки оказались замечательно морозоустойчивы).

Но больше всего натерпелись мы от гусей. Гусь птица серьезная. Такого даже нашей семье хвата­ет не на одну трапезу. Где-то в году 93-м решили мы развести гусиное стадо. …..Гусиные яйца сдавались в инкубатор и через положенное время мы получали вылупившихся птен­цов…. Счастливый первой удачей, получил я свой выводок и повез до­мой. Стояла ранняя весна, холодно на улице, хо­лодно в доме…. Зная, что гусятам никак нельзя переохлаж­даться, я оборудовал для них специальный ящик с «теплым полом»: снизу, на приличном расстоянии поставил электрокамин. А сверху для добавочно­го обогрева ещё пару электрических ламп. Гусята чувствовали себя превосходно. Примерно полчаса. Затем начали массово дохнуть. И минут за десять передохли все. В отчаянии я собрал теплые тельца и повез на инкубатор. Там, узнав подробности их содержания, сразу все объяснили: я их просто упа­рил. Пришлось покупать у них еще одно поголовье (сжалившись над идиотом-попом, сделали скид­ку). Второй выводок я постарался вырастить без излишеств и со всей осторожностью…. Хлопот и с гусями оказалось неожиданно много. Им тре­бовалось все время щипать свежую травку, при этом без пастушка оставлять было нельзя: разбега­лись, прятались, их давили коты и собаки….

Когда гуси подросли, их стали выгонять на бе­рег лимана (это от нас недалеко, метров двести). Там они проводили целый день, плавали, корми­лись. Мы предвкушали пищевую обеспеченность. Но уже с первыми холодами появились новые про­блемы: в наших птицах взыграл дух Акки Кнебекайзе. Улететь они не улетали, умельцы из села как-то подрезали какие-то необходимые перья на крыльях, но заплывать стали далеко, с прицелом на Турцию. И возвращаться даже с темнотой не хотели. В холодные осенние вечера детям (чаще всех это послушание выпадало старшей, Ирине) приходилось принимать водные процедуры: забегали в воду и выгоняли гусей на берег. Те, видя такую решительность действий, подчинялись, выходили и спокойно шествовали домой….

Другие подвиги нашего сельского жития описывать не буду, боюсь утомить читателя этим мартирологом провалов. Хотя были и забавные моменты: деревья, которые по неопытности посадили вверх корнями, разведение крапивы вместо пряностей, чуть ли не поглотивший весь наш хоздвор хмель и многое другое. Но вот - пишу со всей честностью - неприятной оскомины в памяти о тех временах это не оставило. Напротив, вспоминает­ся веселый абсурд происходившего и общее благодушие в случае очередного провала.

Начало животноводческой саги здесь и здесь))