а для нормальных - резервации.

Нина Львовна с мужем уезжали в Германию, взявши с собою только фотоальбомы да исподнее. Причину Нина Львовна пояснила кратко: «Мы задыхаемся от хамства и сивушной грязи, царящих вокруг повсеместно». Они пережили здесь и Перестройку, и голодные «лихие девяностые», решив почему-то ехать именно сейчас, когда, вроде бы вверх пошли и пенсии, и заработки, и валовый продукт.

Семью их мы знали. Мужик её - тихий работяга, из упёртых, но неконфликтных профессионалов. Будучи безотказной палочкой-выручалочкой, не добился ни постов, ни званий на родном заводе. Сама она, проработав в КБ инженером, всегда не то, чтобы вздрагивала от случайно прозвучавшего мата, но видно было, что ей эти моменты сильно неприятны. Шумных компаний старались они избегать, гаражные посиделки с пивом мужа не привлекали, жену не привлекали сплетни.

Когда история об их отъезде прозвучала в нашей дачной кампании, Никитин - старший, поворачивая шампуры над вкусным дымком, отметил:

- Пусть валят, чистоплюи. Туда им и дорога, здесь без таких легче дышать будет.

- Зря ты, Серый, - повернулся Мишка, я с мужиком её был лично знаком. Таких поискать. Хоть и не был он мне близким другом, возился с моим тарантасом больше суток. Ты ж знаешь, я в коробках-автоматах не секу. А он сделал, и не взял ничего! Я предлагал, а он говорит: «Нет, не удобно». А чего неудобно? Вон, Филиппов тоже вместе со мной работал, а резину мне продал с порезами, содрал с меня втридорога. Сейчас ходит, - улыбается в сорок два зуба.

- Да, верно, - сказала Никитинская жена, поправивши розовенький топик, - у них вся семья такая. Мы с Нининой сестрой, - соседи. Тоже спокойные люди, пол на площадке перемывают всё время. Никто их не заставляет, говорят: «Не можем, когда загажено». А что «не можем»?.. В двести шестой «вечный праздник» и постоянно гурьба на лестнице. Каждое утро такая картина. Зря…

Солнышко, ещё горячее, шло к западу, наша дружеская кампания под птичий говор ловила недолгий летний кайф, в кои-то веки собравшись на нашем «микроРанчо». Так окрестил его когда-то Никитин-младший, вернувшись в первый раз из-за океана.

- А вы знаете, что в Америке индейцы живут в резервациях не потому, что их туда загнали и не выпускают?,- в перерыве между резкой салата сказал младший Никитин.

- А чего ж они там живут?, - отозвался Никитин – старший, - раз их там никто не держит?

- Ну, как тебе сказать, пап, вот ты почему живёшь в своей квартире, раз тебя там никто не держит? Это твой дом, вот ты там и живёшь. У Женьки свой дом, она там живёт, а у индейцев резервации. Это их дом. И они там живут, потому, им там удобно жить своим укладом. Они вольны устанавливать там свои правила и законы в очень широких пределах.

- Это ты опять Женьку свою приплёл, чтоб нас с матерью потихоньку к мысли приучать, что наши девки тебе не надо, давай американку?

«Женька» по настоящему, - «Дженнис» и Никитин-младший уже привозил её в Россию из Невады на экскурсию. Девчёнка не ослепительная, но очень милая и живая, хорошо по-русски научалась говорить только из-за предстоящего визита к родителям «Дэна». Однако, отцу не нравилось, что «своих девок – пруд пруди, а этот придурок на чужое глядит».

- Опять ты за своё. Ничего я не приучаю. Просто Женька хороший человек и ей от меня ничего, кроме меня не надо. А про резервации всё просто: там живут люди, которые хотят жить именно таким порядком. Они могут жить в любом другом месте, но их устраивает именно этот образ жизни. Они так хотят жить и так живут.

- Ну, и при чём здесь Россия и отъезд в ФРГ? Ты разговор-то слушал?

- Серёжа, чего ты к парню привязался?, - вступила сестра Никитина-старшего, а по совместительству Мишкина жена Светлана.

- А чего он всякую ересь лепит? Мне эта Америка сто лет не нужна, а он, вишь, приехал оттуда и давай отца жизни учить! Ишь, сопливый кандидат наук выискался!

Все засмеялись, и Денис тоже:

- Батя, я не кандидат наук, нету там такой классификации. Я, хоть и профессор, собираюсь претендовать на степень доктора философии. Но дело не в этом.

- А в чём?

- А в том, что в Америке по своим законам живёт каждый штат. Законы отличаются довольно сильно. Кстати, в резервации, хоть она и на территории штата расположена, законы штата не действуют. Там свои законы, и никто не может придти туда, и насаждать какие-то там свои правила. Для американцев поиски наиболее оптимального для них места жительства, - не редкость, а обыденность. И эти переезды, что интересно, действительно имеют смысл. Ты знаешь, там есть такие места, где электричество под запретом? Люди живут, и сами так хотят, как сто лет назад?

- Дак у нас таких мест много, где под запретом. Вот здесь тоже, на даче, мы три года при керосинке собирались. Верно? - посмотрел в мою сторону Серёга, - даже интереснее было. Девки в бане с фонариком мылись!

Народ снова развеселился. Первые шашлыки поспели, Сергей раздал шампуры, девчёнки вилкой стали снимать кусочки мяса на тарелку.

- Кто так делает? Есть надо так, как учил нас великий Шурик, - с шампура!, - сказал Михаил, снявши осторожно зубами горячий ломтик с железной палочки.

- О-О-Е-А-О-О-Е!, - промычал он с полным ртом.

- Чего?

- Кто не работает, - тот ест! Кино надо смотреть, темнота! Ну, дык и что про резервации без электричества?

- А то, что резервация защищает не мир от индейцев, а индейцев от мира. Кстати, если даже ты не этнический индеец, просто хочешь жить по установленным ими правилам, - пожалуйста: приезжай к ним, милости прошу.

Они посмотрят, как ты себя ведёшь, не создаёшь ли проблем, и живи, пожалуйста, если всё в порядке.

Я вспомнил, что мой приятель из Красноярского края рассказывал про нечто подобное у них на юге. Там лет десять назад кто-то под религиозным флагом создал небольшое поселение с довольно простыми правилами жизни. Эти правила, не знаю уж, писанные, или неписанные, очень похожи на старые всем известные заповеди. По телевизору даже видел много лет назад какую-то антисектантскую передачу по этому поводу. Говорилось там, вроде, и про взносы, которые яко бы надо платить, чтобы тебя там приняли и про царящее там распутство. Артистку какую-то совратили… Предсказывали даже, что этой компании от силы год-два существовать, после чего она должна развалиться сама собой.

Однако, приятель, когда я ему всё это изложил, меня не поддержал. «Я, - говорит, - как-то прожил у них около месяца. Вместо одного поселения уже выросло около десятка, люди едут и едут. Все ходят улыбчивые приветливые, хоть и мяса не едят. Никто их там не держит, если чего. А дебилы там просто не уживаются».

- Так ты что, Денис, предлагаешь, в России резервации создать для нормальных людей? Допустим, для непьющих, или для тех, кто хамства не выносит, как Нина Львовна, - говорю?

- Это даже не я предлагаю. Это е-д-и-н-с-т-в-е-н-н-ы-й цивилизованный путь для страны. Другого просто не существует, - произнёс Денис, - сами подумайте: в России сейчас вся беда в том, что нету выбора. НЕТУ ВЫБОРА. Везде одно и то же. Везде пьяные ежедневно соседи, везде гопники, везде сидящая по вечерам с пивом молодёжь. Наркомания. И, вроде, обязанность государственной машины, защищать нормальных людей от всего этого. Так?

- Ну, и что? Это ж норма.

- Именно. Норма то, что нормальному человеку НЕКУДА податься, чтобы жить так как он хочет. Просто жить по совести. Только за кордон. И это плохо. А государственная, кстати, машина, на одной площадке с ними не живёт, харчки не подтирает.

- Так что, выходит, выхода нету, а, профессор?

- Знаете, почему русские люди не едут жить в Чечню, а многие чеченцы, наоборот, выезжают оттуда и селятся по другим местам? Много, конечно, причин, но основная, - оттуда выжимаются местные сволочи. Выжимаются туда, где им комфортно жить.

- Ну, ты сказанул!, - махнул рукой Михаил, - пушистые, значит, там остаются, а сволочи сюда!

- Дядьмиш, а если без горячего разобраться?! Многое в укладе кавказцев вызывает искреннее уважение, Вы же и сами об этом говорили: они почитают старших, у них порицается распутство, употребление спиртного, курение. А поощряется мужик на принятие ответственных смелых решений. И больше опасаются именно нарушить традицию, чем даже закон. Там водки в ресторане не попьёшь, с оголённой задницей дочь на улицу не выпустишь. Не так?

- Ну, здесь то они с удовольствием по ресторанам ходят!, - откликнулся старший Никитин, - как с цепи сорвались. Может, и правда, потому, что там нельзя… Но, традиции у них тоже не все такие уж правильные! И понятия трудиться у них в традиции нету, это уж точно. Что-то я ни одного работяги-чеченца не видел. Таджики, - да, осетины, - да, армяне, - те трудяги. А вот чеченцев не встречал. В основном, - юристы, да спортсмены, да директора чего-нибудь.

- Может, батя, и так. Но, подумай: они там сделали так, что живут по своим правилам. Своим. Если их землякам по этим правилам жить не нравится, - те переезжают к нам ближе. К проституткам, кабакам, сигаретным киоскам.

- А нормальным русским уехать, кроме как в Германию, - некуда. Ты это имеешь в виду?

- Да, пока некуда. Всё-таки в Сколково не всех пускают. Да и там один формализм. Нет неформального начала, не людьми создано, поэтому люди отрабатывают заказ, «тянут лямку». В итоге то же хамство, вечерние пьянки, грязь и мат с претензией на шикарность. Но, в общем, в России уже есть подвижки и даже появляются зародыши резерваций.

- Да ну!? Ну-ка, хоть одну!, - Михаил даже жевать перестал.

- Пожалуйста: Закрытые территории на Рублёвке, закрытые спальные массивы.

- Ну, это для богатых.

- Дядьмиш, верно, они платят деньги, чтобы там жить. И там свои правила, хоть и примитивные, но можно детям прогуливаться без опаски, есть очень дружелюбная инфраструктура.

- Не, этот пример дутый. Допустим, я – миллионер долларовый. Купил там дом и плюю на все их правила. И на тишину, и на чистоту. И никто мне ничего не сделает.

- Ошибаетесь. Все там живущие ничуть не беднее, и все захотели там жить только из-за этих правил, поэтому Вы либо исправитесь, либо Вы там жить не будете. Или совсем не будете жить. Такое тоже правило. Не напрягай других, а то они так тебя напрягут, что не распряжёшься.

- Да, - говорю, - интересно. Ну, а простым-то людям как быть? Денег-то таких нету! Не могут они установить себе хороших правил и их поддерживать. Сила где? Приедут либо законники, либо бандиты. И капец ихней «добропорядочной резервации». Не могут люди свои даже суперотличные правила защитить.

- Пока тоже верно. Но уже частично. И примеры такие, хоть их и мало, уже есть. Но будет больше. И всё больше и больше, потому, что выхода у страны другого нет. Его просто нет.

Дениска замолчал, и мы все, кто в Америке не был и резерваций не видел, тоже замолчали. Воцарилась тишина, особенно приятная в вечерний нежаркий час, когда баня уже поспела, когда завтра не на работу, когда окружают тебя те, кто тебя понимает и любит.

И те, с кем бы ты вечно готов жить в своей, тобой созданной резервации.