Игорь Шафаревич против Остапа Бендера

«Мне кажется, пора бы пересмотреть и традиционную точку зрения на романы Ильфа и Петрова. Это отнюдь не забавное высмеивание пошлости эпохи нэпа… В романах фигурируют дворяне, священники, интеллигенты - все они изображены как какие-то нелепые, нечистоплотные животные, вызывающие брезгливость и отвращение... На них… ставится штамп, имеющий целью именно уменьшить, если не уничтожить, чувство общности с ними как с людьми, оттолкнуть от них чисто физиологически: одного изображают голым, с толстым отвисшим животом, покрытым рыжими волосами; про другого рассказывается, что его секут за то, что он не гасит свет в уборной... »

В советских газетах лет тридцать-сорок назад подобные высказывания приводили в обзорах читательских писем специально для того, чтобы показать, какие замшелые взгляды еще встречаются порой у отдельных («не будем обобщать!») пенсионеров и-или представителей интеллигенции. Какое непонимание азов искусства, в данном случае - природы сатирического жанра, который по определению нацелен на эстетическое уничтожение своего объекта! При этом невежестве какая самоуверенность, какой безапелляционный тон!

Но автор вышеприведенной цитаты, Игорь Шафаревич, не коммунист-догматик, а, напротив, знаменитый диссидент-русофил.

Что заставляет людей, лишенных чувства юмора и вообще эстетических чувств, лезть со своими суждениями именно в сферу художественного, именно туда, где их невежество и ограниченность нагляднее всего? Никогда не мог этого понять…

Вот случай посложнее, даже странный. Выдающийся писатель, сам не чуждый сатиры говорит о сатире Александра Галича, что она «обрушивалась на русских… и вся социальная злость досталась им в подчеркнутом «русопятском» звучании, образах и подробностях,- вереница стукачей, вертухаев, развратников, дураков или пьяниц – больше карикатурно, иногда с презрительным сожалением…»

Карикатура – она карикатура и есть. Ей и положено иметь дело с развратниками, дураками, пьяницами и прочими не лучшими представителями рода человеческого и, в частности, русского народа. А Щедрины-Гоголи – они на кого обрушивали социальную злость, на русских или на китайцев? Почему им можно было, а Галичу – нельзя? Уж не потому ли, что он инородец? Тогда будем последовательны и признаем, что Щедрин, Гоголь, Чехов, Зощенко, Михаил Евдокимов, в качестве русских людей, имели моральное право рисовать русских людей (а уж инородцев и иностранцев сам Бог велел!) яркими сатирическими красками, а Саша Черный, Аркадий Райкин, Григорий Горин, будучи инородцами, – такого права не имели, у них это будет уже русофобия.

Евгению Петрову – разрешить окарикатуривать русских людей, а Илье Ильфу – запретить: пусть над своими местечковыми смеется.

Сходные идеи развивает глубокий современный мыслитель С.Г.Кара-Мурза. Он пеняет русским, которые «радостно хохочут самым диким антирусским шуткам Хазанова: «Во дает!». У Хазанова уже глаза страдающие - ничем не может русских разозлить, ведь это драма для артиста».

Отметим основательные познания С.Г. Кара-Мурзы в психологии актерского творчества: оказывается, цель эстрадного артиста - разозлить публику (которая, видимо, за это удовольствие и платит деньги) и артист ужасно страдает, если этой цели не добился!

Но вернемся к «диким антирусским» шуткам Хазанова. Его устами, по мнению С.Г.Кара-Мурзы, над русским народом глумятся «евреи новой формации, конца ХХ века, на вершине их власти в России».

Это замечание у любого нормального человека должно вызвать тревогу за состояние умственного здоровья нашего оригинального мыслителя. Нормальному человеку не придет в голову, что, когда актер неславянского происхождения читает забавный монолог от лица глупого представителя коренной национальности, это означает наглое и открытое проявление инородцами ненависти и презрения к русским!

Обвиняя современных представителей зловредного нацменьшинства, С.Г.Кара-Мурза ставит им в пример их же предков и цитирует примечательное высказывание В.В. Розанова: «Я за всю жизнь никогда не видел еврея, посмеявшегося над пьяным или над ленивым русским. Это что-нибудь да значит среди оглушительного хохота самих русских над своими пороками».

Мне кажется, это воздержание от смеха значит меньше, чем предполагал Розанов. Почему евреи не смеялись над недостатками русских? Возможны варианты: а) в силу особой присущей евреям деликатности; б) из-за чрезвычайного уважения к коренному народу; в) из элементарной осторожности.

Третий вариант представляется наиболее правдоподобным.

В самом деле, русский человек охотно упражняет чувство юмора на самом себе, на армянах, евреях, чукчах, кавказцах и прочих, – но достаточно болезненно воспринимает шутки чужих в свой адрес. В этом отношении и русские, евреи, кавказцы, чукчи схожи со всеми остальными народами.

(Кто не рассказывал анекдотов о Брежневе, но я бы не рекомендовал, допустим, англичанину, повторять эти анекдоты в России на русском языке в людном месте. Насколько мне известно, не в обычае наших соотечественников в США, Германии, Франции и публично демонстрировать, какими забавными им кажутся жадные, невежественные, мелочные аборигены, – и это среди оглушительного хохота самих американцев, немцев, французов над своими пороками. И даже такой беззаветный и с хорошей спортивной подготовкой обличитель американской тупости, как Михаил Задорнов, наверное, поостерегся бы произносить свои блистательные эскапады на английском языке в местах скопления американцев).

Итак, раньше инородцы не смеялись над русскими, а теперь злобствуют. Что же произошло? Здесь тоже возможны варианты ответа: а) обнаглели, почувствовав себя на вершине власти; б) инородцы так ассимилировались, что уже и сами не ощущают себя чужаками среди коренного народа.

Вторая версия представляется мне более убедительной. Хотя бы потому, что ведь и публика, т.е. главным образом коренной народ (Шафаревич и Кара-Мурза не в счет) не воспринимает евреев-сатириков как нечто инородное, чуждое, тем более враждебное. Когда Хазанов (Винокур, Жванецкий, Арканов, Альтов) произносит с эстрады «дикий злобный» монолог, он делает это не в качестве представителя нацменьшинства. Как раз наоборот: актер или автор-исполнитель (то есть его образ, его маска) должен быть для зрителя своим, одним из нас. Иначе – не смешно. Неужели это непонятно нашему глубокомысленному ученому?

Увы, С. Кара-Мурза не первый и не последний из тех, кто, затронув проклятый национальный вопрос, начинает как бы заговариваться. Удивляет, однако, его упорное желание отметиться именно там, где его... скажем так, упертость особенно заметна. Ведь в эстраде все разбираются, все могут судить, отъявленный ли Геннадий Хазанов враг русского народа или так себе…

Впрочем, что взять с С.Г.Кара-Мурзы, он ведь не обязан разбираться в вопросах искусства – вот он и не разбирается. Гораздо труднее поверить, что ранее приведенная уничижительная оценка сатиры А.Галича принадлежит автору «Красного колеса». Остается только горевать, что и на светлоумного Александра Исаевича иногда находят такие помрачения…

Вспоминается важное для нашей темы высказывание Солженицына: «Чем крупней народ, тем свободней он сам над собой смеется. И русские всегда, русская литература и все мы, — свою страну высмеивали, бранили беспощадно, почитали у нас все на свете худшим, но, как и классики наши, — Россией болея, любя».

Так вот оно в чем дело: русские смеются над Россией – любя, инородцы – не любя. Поэтому горькая правда из уст русского – это горькая правда. Горькая правда из уст инородца – это злобная русофобия.

Рассмотрим в качестве примера некое стихотворение, которое начинается так:

                                                                                                                                   «Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням,

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в Божий храм…».

Что за гнусная личность предстает перед нами! Бессовестный торгаш, ханжа, жадный, жестокий. Притом в явном «русопятском» звучании и подробностях.

Говорят, у автора этого произведения были еврейские корни. Что должно навести патриота-почвенника на определенные размышления.

И только последние две строчки всё расставляют по своим местам:

«Да, и такой, моя Россия,

                                                                                                                                   Ты всех краев дороже мне».

Оказывается, лирический герой Александра Блока любит Россию!

Какую же ошибку допустил Александр Галич! Создав вереницу стукачей, вертухаев, развратников, дураков или пьяниц, он забыл объявить, четко проартикулировать, что, несмотря на все негативные явления, очень любит Россию.

Не объявил – вот и не разобрались некоторые читатели. А стоило недвусмысленно сказать – люблю, мол, Россию больше всех других стран, - глядишь, и обошлось бы, и сам Александр Исаевич отозвался бы о нем с похвалой: «Хоть и еврей, но…»