Дипломатический кризис

Фото:
REUTERS / Vasily Fedosenko
Президент Белоруссии Александр Лукашенко
на праздновании Дня Независимости в Минске

Очередное обострение отношений Республики Беларусь со странами Евросоюза и США является логичным завершением традиционного геополитического маневра, проводимого белорусским руководством в рамках лимитрофной парадигмы. Начиная с середины 1990-х годов А. Лукашенко, воспользовавшись сложностями диалога между Россией и Евросоюзом, постоянно маневрирует между Востоком и Западом, пытаясь, с одной стороны, оказаться политически востребованным Брюсселем и Москвой, а с другой – получить экономическую поддержку за поочередно декларируемую приверженность то европейским ценностям, то союзническим отношениям с Россией.

Лимитрофная парадигма

Механизм «маятникового движения» белорусской внешней политики руководством республики вполне отработан, и рамки Союзного государства, подразумевающего согласование внешней политики двух стран – партнеров по российско-белорусской интеграции, ему не мешают.

Как правило, пик очередного обострения отношений с Западом приходится на период улучшения взаимоотношений с Россией. И наоборот. К примеру, в 2010 г., в разгар тяжелого российско-белорусского кризиса Минск инициировал полномасштабный диалог с Евросоюзом – состоялся визит президента Литвы в Белоруссию. В ноябре 2010 г., за месяц до президентских выборов в Республике Беларусь, в Минске побывали министры иностранных дел Германии и Польши, предложившие А. Лукашенко вступить с Западом в политическую сделку с предоставлением 3 млрд долл. Через три недели, в декабре 2010 г., белорусский президент совершил крутой геополитический поворот, согласовав с российским руководством финансово-ресурсные дотации и преференции в обмен на вступление республики в Единое экономическое пространство (ЕЭП).

Оказавшись в 2011 г. в тяжелом структурном экономическом кризисе, несмотря на то, что белорусская экономика в тот период находилась в режиме обширных дотаций со стороны России, белорусское руководство использовало попытки некоторых стран Евросоюза завязать диалог с Минском для давления на российское руководство. Белорусские СМИ призывали Москву «выполнить союзнический долг» и оказать республике дополнительную финансовую помощь.

Экономическая основа дипломатического кризиса

Кризис со всей очевидностью продемонстрировал неэффективность функционирования так называемой белорусской социально-экономической модели, основанной на трех факторах: открытый доступ к российским энергоносителям и российскому рынку, закрытый от конкурентов внутренний рынок и монопольное положение госсектора в белорусской экономике. Белорусская экономическая модель является основой стабильности политического режима А. Лукашенко и не подлежит какой-либо реформации без угрозы удержанию власти в руках правящей в республике группировки.

В июне 2011 г. Антикризисный фонд ЕврАзЭС выделил Белоруссии кредит в 3 млрд долл. В декабре того же года Минск согласовал с Москвой особые условия вхождения республики в Единое экономическое пространство, предусматривающие доступ к закупкам российской нефти по внутрироссийским ценам, импорт природного газа по самым низким на континенте ценам (165,6 долл. за 1 тыс. куб. м на фоне европейской цены в 400 долл. за 1 куб. м), снятие всех ограничений на поставку белорусского продовольствия на российский рынок, предоставление кредита на строительство АЭС в 10 млрд долл. на пятнадцать лет, реструктурирование задолженности за поставленный в 2011 г. природный газ. «Газпром» выкупил второй пакет акций ОАО «Белтрансгаз», монопольного транзитера российского природного газа в Польшу и Литву, за 2,5 млрд долл., что позволило стабилизировать курс белорусского рубля и нарастить золотовалютные ресурсы Национального банка РБ.

Российские преференции и дотации, полученные Республикой Беларусь в декабре 2011 г., создали практически идеальные условия для выживания белорусской экономической модели, но не сняли объективные проблемы, стоящие перед властями республики. С одной стороны, предоставленные Россией огромные преференции и дотации, несмотря на их объем (преференции по поставкам нефти и газа в 2012 г. составили более 9 млрд долл.), оказались недостаточными для того, чтобы поднять благосостояние белорусского населения до уровня, сопоставимого с российским, что является политической задачей. С другой стороны, предоставленные дотации предназначены для облегчения вступления Белоруссии в ЕЭП. Соглашения, подписанные и ратифицированные Республикой Беларусь, фактически ведут к неминуемому реформированию белорусской экономической модели, что неприемлемо для белорусского руководства. Перед Минском со всей очевидностью встала проблема сохранения полученных дотаций при условии неизменности паразитирующей на российских энергоносителях и рынке экономической модели. Решить возникшее противоречие можно только политическим инструментарием, добившись от российского руководства согласия на безусловную поддержку белорусской экономики.

Геополитический маневр

С середины 1990-х годов условием для дотирования белорусской экономики являлась декларируемая Минском приверженность российско-белорусской интеграции, с 2000 г. – в рамках Союзного государства. С вхождением РБ в систему Таможенный союз – Единое экономическое пространство – Евразийский Союз добиться сохранения дотаций при сохранении старой постсоветской структуры экономики можно, только подменив условия вступления в евразийскую интеграцию геополитическим маневром в рамках лимитрофной парадигмы. В этом случае статус экономического партнера в интеграционном проекте меняется на геополитический, что отодвигает реформу экономической модели на неопределенное время. В этом заключается механизм постоянного маневрирования Минска между Востоком и Западом.

В 2012 г. обстановка для очередного «маятникового» движения Минска на внешней арене была осложнена проходившими в России президентскими выборами. Перед белорусскими властями стояла задача добиться от В. Путина, в чьей победе в Минске никто не сомневался, не только безусловной пролонгации дотирования белорусской экономики, но и снятия с Минска обязательств по реформированию белорусской экономической модели в рамках ЕЭП. Для этого в качестве предлога были использованы экономические и визовые санкции, примененные к Белоруссии странами ЕС и Северной Америки после разгона митинга оппозиции 19 декабря 2010 г. и очередного появления в Республике Беларусь политических заключенных.

Стоит напомнить, что после того, как А. Лукашенко в четвертый раз занял пост президента, в тюрьме оказались практически все экс-кандидаты в президенты вместе с их предвыборными штабами.

На самом деле экономические санкции не играют какой-либо негативной роли для белорусской экономики. В 2011 г. экспорт в страны ЕС белорусских нефтепродуктов, выработанных из российской нефти (основная, наряду с калийными удобрениями, статья белорусского экспорта на западные рынки), увеличился на 40 %. Расширение списка невъездных белорусских чиновников, уличенных в репрессиях против оппозиции, не сказывается на размахе этих репрессий.

ЕС и США, стремясь сохранить для Европы одного из поставщиков относительно недорогих нефтепродуктов, крайне осторожны в сфере экономических санкций. Но и отказаться от давления на режим А. Лукашенко, демонстрирующего устойчивое нежелание обеспечивать элементарные права человека, Запад не может по идеологическим причинам. С этой целью на встрече министров иностранных дел стран-членов Евросоюза 27 февраля 2012 г. было запланировано расширение списка невъездных белорусских чиновников, что с 19 декабря 2010 г. делалось неоднократно. Брюссель в очередной раз заявил, что для снятия санкций необходимо не только выпустить политических заключенных, но и реабилитировать их.

Однако уже с середины февраля 2012 г. А. Лукашенко начал яростную кампанию против западных санкций, постоянно апеллируя к тезису о том, что Белоруссию «наказывают» санкциями за приверженность сохранению суверенитета и участию в интеграции с Россией. Любопытно то, что официальный Минск умалчивает, что проблема санкций решается освобождением политических заключенных.

Развернувшаяся в Республике Беларусь эмоциональная информационная кампания против декоративных, в принципе, санкций Евросоюза имела целью создать образ Белоруссии как «жертвы» давления Запада, страдающей от стремления к единению с Россией. По традиции такого рода кампании сопровождаются активизацией белорусского лобби в Москве, призывающего не «сдавать» «единственного союзника», а поддержать его политически и экономически. Понятно, что от «жертвы» как-то неудобно добиваться выполнения соглашений по вступлению в ЕЭП. Учитывая антизападную риторику российской предвыборной кампании, Минск был вправе рассчитывать на полную поддержку со стороны российского руководства.

Однако Москва не торопилась. Только 24 февраля 2012 г. появилось весьма осторожное совместное заявление президентов России и Белоруссии, что не могло устроить официальный Минск. О поддержке Белоруссии должен был жестко и вызывающе заявить В. Путин, а не Д. Медведев. Возникло ощущение, что Москва не желает ввязываться в разгорающееся на глазах противостояние между Минском и Брюсселем. Надежды стравить Россию и Запад по белорусской теме оказались под угрозой.

Минск взяли под защиту

Кризис спровоцировали события 28 февраля 2012 г. В этот день министры иностранных дел стран-членов ЕС расширили визовые санкции еще на двадцать одного белорусского чиновника. В резонанс с санкциями Брюсселя в газете «Московские новости» появилась статья В. Путина «Россия и меняющийся мир», посвященная внешней политике Российской Федерации, где не нашлось места Минску. Уже 29 февраля белорусская сторона потребовала выезда из страны «для консультаций» послов ЕС и Польши. В ночь на 1 марта Республику Беларусь в знак солидарности с Варшавой и Брюсселем покинули все послы Евросоюза. А. Лукашенко в очередной раз с надеждой обратил свой взор к Москве…

К очевидному разочарованию белорусского руководства из России до завершения предвыборной кампании так и не последовало каких-либо официальных заявлений. 1 марта, за три дня до выборов, В. Путин, отвечая на вопрос одного из представителей белорусского лобби, отметил, что взаимоотношения Белоруссии и Евросоюза не касаются Единого экономического пространства.

Однако к середине марта ситуация резко изменилась. 11 марта на неустанные просьбы Минска откликнулись партнеры по Единому экономическому пространству. Правительства России, Казахстана и Белоруссии сделали совместное заявление о недопустимости экономических санкций против одного из членов интеграционной группировки. В тот же день с почти аналогичным заявлением выступил МИД России. Любопытно то, что в заявлении внешнеполитического ведомства Российской Федерации речь уже идет об угрозе экономической безопасности государств ЕЭП. В Минске сразу же подхватили аспект безопасности. Уже на следующий день в Белоруссии появились комментарии, увязывающие введение санкций против Белоруссии с Будапештским меморандумом 1995 г., фиксирующим гарантии Республики Беларусь, отказавшейся в середине 1990 годов от ядерного оружия, т. е. была сделана заявка на право белорусского президента иметь политических заключенных в центре Европы по причине неядерного статуса Республики Беларусь.

В итоге Евросоюз продолжает готовить расширение визовых санкций. 23 марта 2012 г. на очередном заседании Совета министров иностранных дел въезд на территорию ЕС группе белорусских олигархов, скорее всего, будет запрещен. Требования Брюсселя к Минску остаются прежними и касаются исключительно освобождения и реабилитации политических заключенных. Никаких реальных экономических санкций ЕС не планирует.

В то же время официальный Минск смог навязать Москве и Астане собственное видение своего конфликта с Брюсселем, подменив реальные визовые санкции за политические репрессии на мифические экономические. По этому поводу правящую группировку Белоруссии охватило ликование. В частности, 11 марта появилось откровенное заявление политолога С. Кизимы о том, что «белорусская внешняя политика может влиять на российскую внешнюю политику». Официальные белорусские публицисты, вроде В. Гигина, пользуясь безнаказанностью, стали угрожать Западу российским оружием: «Давно что-то не было новостей о Коллективных силах оперативного реагирования ОДКБ. Настало, пожалуй, время усилить эту организацию и провести крупномасштабные учения. В Беларуси имеются отличные полигоны. Есть такое замечательное оружие "Искандер", оперативно-тактический ракетный комплекс. Дальность полета у его ракет километров 500, а скорость где-то 2 км в секунду. Но это я так, к слову…».

Сейчас, оказавшись в роли виртуальной «жертвы» экономического давления Запада, А. Лукашенко может претендовать на новые дотации и преференции со стороны России, откладывая реализацию соглашений об интеграции Белоруссии в Единое экономическое пространство до очередного спровоцированного кризиса с Западом.

Разрешение дипломатического кризиса с Евросоюзом произойдет не между Минском и Брюсселем, а по доброй воле Москвы. Как только А. Лукашенко получит новую долю безвозмездной экономической поддержки со стороны России, надобность в конфликте с Западом отпадет, и послы вернутся в Республику Беларусь.

Андрей Суздальцев Зам. декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ–ВШЭ