Украинские черкасы, или малороссийский народ.

Наротив того украинские черкасы, или малороссийский народ, как то шляхетство, козаки и посполитые, ведут жизнь свою весьма инако. Они имеют порядочное селение в городах, местечках, селах, деревнях и хуторах, производят хлебопашество, посев огородный, сады и багчи; водят пчел, всякий скот, лошадей и разных родов домовых птиц; делают всякое художество, ремесло и торги; имеют мельницы, заводы разные, как-то стеклянные, железные, винокуренные и тому подобное. В обхождении приятны и ласковы, как в мужеском, так и женском роде.

Они в прежние времена, когда с гетманом своим Богданом Хмельницким из под польского владения отдались со всею Украйною /732/своею под Российское державство, состояли тогда войском своим и со всем своим посполитым и прочим народом в двадцати полках, состоящих по обоим сторонам реки Днепра, как-то по правой стороне оного десять, и по левой десять же, а именно: за Днепром: Чигиринский, Черкасский, Каневский, Корсунский, Уманский, Браславский, Калницкий, Белоцерковский, Хватовский и Богуславский; а на сей стороне: Киевский, Нежинский, Черниговский, Стародубовский, Переясловский, Прилуцкий, Лубенский, Миргородский, Полтавский и Гадяцкий. В коем числе всех полков оных находилось самых выборных, то есть, реестровых Козаков, до шестидесяти тысяч человек, кроме незаписных и подпомощников козацких, купцов, мещан, посполитых людей и дворян, или шляхетства, и считать было можно тогда всех на все до двух миллионов душ, кроме женского рода; а по установленному в 1686 году миру между Россиею и Короною Польскою трактатом, уступлена Польше половина Украйны, то есть, вся заднепровская часть земли со всеми городами и разным селением и людьми, кроме служащих Козаков и Киева с его дистриктом, или уездом, и всех сечевских запорожцев с их землями исключено остаться в Российской стороне. А за тем, в оставших на здешней стороне в выше помянутых десяти полках, по новой переписи, находилось выборных Козаков до ста семидесяти пяти тысяч, подпомощников до ста девяносто девяти тысяч, посполитых до пяти сот сорока тысяч, а всех разного звания жителей до миллиона. Они имели главного начальника над собою, одного гетмана своего, как об оном выше сего описано, каким образом оный у них постановлялся.

Сей гетман имел при себе генеральную, то есть, войсковую старшину, как-то: обозного одного, есаулов двух, хорунжего одного, бунчужного одного и несколько бунчужных и войсковых товарищей с прочими канцелярскими и иными чинами. При полках же были полковая старшина, при каждом: полковник, обозный, судья, писарь, есаул, хорунжий, а при полковых канцеляриях: атаманы, у коих тюрьмы с караулами и сторожами в ведении состояли, а для городового смотрения городничий, который и полицейскую должность ведал. Полки оные были разделены на многие сотни и именовались по городам, местечкам и по знатным селам, кои находились в котором полку; над теми сотнями были сотники, при них сотенные атаманы, писари и есаулы, так же и значковые товарищи. Все вышеписанные чины, как гетман на его чин, или как называлось, на булаву, на содержание войсковой арматы, то есть, артиллерию, и полковые и на всю войсковую канцелярию, вся генеральная старшина, полковники с полковою и с сотенною старшиною, имели, по состоянию чинов своих, ранговые маетности, то есть, вотчины вместо жалованья, а козаки своих подпомощников.

В городах при магистратах и ратушах, над мещанством и цехами, по одному войту, то есть, президенту, бурмистров, райцев, или ратманов имелось по несколько, и цехмистеров. В селах над козаками вы-/733/борными и подпомощниками были атаманы, кои куренные назывались, а над посполитыми войты или старосты из мужиков.

Сверх вышеписанных полков состояли еще пятисотые конные ж три компанейские полка, со всеми полковыми и прочими чинами, как и в прочих поселенных полках было; оные состояли из охотников и вольных людей. Их довольствовали из войсковой суммы денежным жалованьем, провиантом и фуражом, и квартировали по селам и деревням.

Прежде сего были у них и пехотные полки, называемые сердюки, но со времени измены гетмана Мазепы, оные истреблены.

Народ здешний великие любители были вольности; ибо всякий город их, Польше или России подданный, между собою составлял правление гражданства. Они не имели своего природного владетеля, как выше значится, однако ж отдавались одному началу, который ими единогласно избирался, и того называли своим гетманом. По нем управлялись своими полковниками и прочими старшинами и гражданскими чиновниками. Кои же в оные чины избирались, как то в древние времена, те не смели от того отказываться, понеже часто случалось, что такого почитали за изменника и недоброжелателя общей пользы, которых иногда за то отрицание и смерти предавали, равно ж и в случае несчастия против неприятеля или иной какой ошибки, гетманы не без страха находились, ибо таковое приключение в вину ему ставили, и за то должен был так же иногда платить своею головою.

Когда ж избранному объявят чин, то должен был оный благодарить собрание за оную данную ему честь, обещая и клянясь при том, как братиям и отечеству своему, не щадя живота, защищать ревностно и обстаивать их навсегда и верным к ним быть. На что следовали подтверждения от владетельных ими государей жалованными грамотами, чрез что гетман достоинство звания своего имел по жизнь свою. Сверх оного в давние времена имел всякий город своего воеводу с переменою погодно над судными их делами и для городового правления, которого называли есаулом; власть его и почтение очень сходствовало с древними афинскими архонтами, и так же должен он был, яко глава градская, идти иногда против неприятеля в поле.

Должность гетманская была, так как вышнего судьи, наблюдать производство исполнения по законам, и так как главному вождю и предводителю их в походах быть. А со времени подданства их под державу Российскую, хотя они и обществом же своим в гетманы себе избирали, но с соизволения монаршего и на то подтверждение просимо было, так как от их государя и обладателя. И хотя они такие ж подданные как и прочие россияне считались, однако не только вышепомянутым правлением защищались, но и при древних их гражданских законах и обыкновениях оставлялись, на правах магдебургских и саксонских, называемых Статут, и тем судились. Они с природы все добросердечны, дружны, Щедры, разумны и понятны ко всему, да и несколько хитры. /734/

Они почти все белотелы, хорошего виду, становиты, смелы и благосклонны. Оружие их было: пушки, ружья, пистолеты, сабли, копья. Болезни имеют обыкновенные, наибольшая часть умирает от старости, а в прежние времена более против неприятеля.

Женщины так же почти все лепообразны и много красавиц: глаза темные, большие, ноги и руки статные, волосом темнорусые, нос и рот умеренные, благоприятны к чужестранным. Платье носили, и ныне некоторые еще носят, так же как и черкеские женщины, то есть, юпки со шнуровками, а поверх кафтан длинный с коротким лифом, и кунтоши, на голове круглый чепец или сборник, поверх оного завивают серпанками, то есть, белыми тонкими фатами, так же кибалки, обвитые серпанками ж (подобие оной кокошника российского, когда под фатою, только выше и круче в верх спереди); лица ж своего никогда не закрывают. Иные ж носят шапочки-кораблики маленькие, из шелковой материи и собольи. Ныне ж верхнее платье носят знатные с перехватом, долгое ж, наподобие английского ребронта с гладкою спинкою и с длинными узкими руками. Но начинают уже иные многие ходить в немецком убранстве. Простые ж или сельские носят обыкновенно плахты, то есть, панёвы, и спереди запаску, или передник, что прежде сего и все знатные носили; а поверх надевают белый обинковый долгий кафтан, головы ж повивают серпанкою, так как выше сказано: равно и кибалки.

Мущины ж ходят без бороды, но с усами; носят все черкеское платье, кафтан и жупан, а иные и польское, опоясываются кушаками. Головы подбривают, а поверх волосы в кружало подстрижены, что называется чуб; носят шапки польские и черкеские, а у простых кучмы; нижнее ж платье шеровары, убранье и штанцы называется; на ногах сапоги или чоботы с высокими, а иные с низкими и плоскими, железными скобками, кои вместо каблуков служат.

Девки у иных все в таком же платье ходят, как и женщины, только волосы заплетают в две косы, и вокруг головы по волосам и по лентам обвивают и обтыкают поверх их цветами, что как венок наложенный на голову представляет, иные ж и совеем сеткою золотою или серебряною те косы свои обвивают и концы оных, так равно и ленты разных цветов, от самого корня кос до пояса и ниже по спине висящие, распускают.

Сей народ веселого нрава, любит музыку и прочие веселости. Они почти все плясать по польски, а паче по своему черкаскому умеют. Из них весьма много музыкантов хороших бывает. Игра их более на скрипках, на скрыпичном басе, на цымбалах, на гуслях, на бандуре и на лютне, при том и на трубах. А сельские по деревням так же на скрипках, на кобзе (род бандуры) и на дудках, а литвяки на волынках. Сии и медведей ученых по городам водят и на трубах при том играют.

Они все певцы хорошие и весьма склонны к разным наукам, даже что многие и до высоких школ доходят. Из них не редко изрядные проповедники и духовные особы бывают. /735/

Впрочем, для обхождения они во многом подобны европейцам. Они горячего напитка хотя и пьют довольно, но со временем и для случая, и потому у них пьяниц мало. Со всем тем трудолюбивы, домостроители и хорошие хозяева.