Государство превратилось в машину для войны. Оно не годится для мирной жизни

Последние события в политической жизни России ставят, как мне кажется, основной вопрос: ремонтоспособна ли государственная машина в нашей стране?

Жванецкий в своей известной миниатюре говорил: все дело в консерватории - может быть, там надо что-то подправить? А у нас все дело в государстве. Государство, на мой взгляд, исчерпало свой ресурс исторически оправданного существования: это машина для войны. Она не годится для мирной жизни. Это все равно, что пахать землю на танке. Танк не та машина, которая для этого приспособлена. Поэтому, как это ни дерзко звучит, весь мир сейчас находится в стадии кризиса государства. Он у каждого по-своему проходит. В России он превратился в кризис отношений общества с властью.

Но важно понять, что это не Путин или Медведев в этом виноваты. Просто то государство, каким оно сложилось, оно не работает на общество. И никогда не будет работать. Общество будет протестовать, как умеет, а государство будет делать свое дело.

Итак, в России прежде всего нужно прекратить тратить деньги на глупую милитаризацию, потому что ничем никого не испугаешь и эти деньги будут просто разворованы.

Надо резко усилить местное самоуправление: только так люди осознают, что могут собой управлять и лучше жить. И так же резко необходимо бороться со всеми формами полицейского режима.

Т.е. надо наконец осознать, что мы живем не в огромном лесу, а в маленькой коммунальной квартире, переполненной. И если одна комната начинает выдвигать амбициозные претензии, это просто смешно. Поэтому, например, Азии пора задуматься о той же линии, которую проводит Европейский союз. Единое экономическое, культурное, социальное поле. Европейцы к этому пришли, почему нам вслед за ними не прийти?

У нас мешает этому то, что мы властвуем, а не управляем. Если вы управленец, то вы спокойно работаете на своем месте. А если вы власть, то вы себя защищаете. Чтобы вас никто не сменил. Это совсем другое психологически развитие событий. В Европе управленческой культуре научились. У нас – нет.