Жизнь убийцы стоит дороже, чем жизнь его жертвы.

Член Общественной палаты России Анатолий Кучерена потребовал отставки главы МВД Татарстана Асгата Сафарова, который в своей книге фактически обосновал необходимость отмены маратория на смертную казнь. Кучерена уверен, что такому сотруднику МВД, тем более занимающему руководящую должность, не место в полиции. Как развивались события в Казани, где полицейские до смерти замучили задержанного>> Книга министра внутренних дел по республике Татарстан генерал-лейтенанта полиции Асгата Сафарова «Закат Казанского феномена» вышла примерно месяц назад. В книге-воспоминаниях действительно есть несколько фрагментов, отражающих позицию Сафарова: «… Отменив смертную казнь, государство официально признало, что жизнь убийцы стоит дороже, чем жизнь его жертвы. Если за убийство двоих или троих человек преступник получает 25 лет заключения, это означает, что он расплачивается за каждого примерно восемью годами своей свободы. То есть, пребывание на земле злодея и бандита настолько важно и значимо, что оно заведомо в разы ценнее для общества, чем жизнь любого законопослушного гражданина.

Пусть бросают в меня камни «гуманисты» и демократы, но мое глубокое внутреннее убеждение: забрав чужую жизнь, преступник должен расплачиваться своей. И это еще очень даже гуманно, ведь наши предки вообще наказание определяли в равных пропорциях. Средневековая жестокость имела логичное объяснение – если нельзя казнить душегуба несколько раз, то можно отнять жизнь максимально мучительным способом – в назидание всем остальным. Я не верю в раскаяние убийц. Если убийство произошло по неосторожности, из-за халатности или в запале разгоревшейся ссоры, тогда – конечно, тогда виновные, как правило, раскаиваются искренне, просят для себя справедливого возмездия, а случается, что и сами себя карают – самоубийства среди нечаянных убийц составляют от пятнадцати до двадцати процентов. Но тот, кто хладнокровно заранее спланировал и организовал злодейство, раскаяться не способен. Притвориться – да, но раскаяться – никогда. Во всяком случае, за почти тридцать лет службы мне не удалось убедиться в обратном, хотя и приходилось общаться с приговоренными к высшей мере (еще до введения моратория), а позже – к пожизненному заключению...» «…На западе существует «теория разбитых окон». Суть ее в следующем: если окно разбито и не застеклено, то окружающие решат, что всем на это наплевать, и никто ни за что не отвечает. Чувство безнаказанности быстро распространится по всей округе, и вскоре будут разбиты все оставшиеся окна, дав сигнал, призывающий уже к более серьезным преступлениям. Отечественные же социологи утверждают, что лишь небольшой процент населения выбирает для себя законопослушный либо преступный путь, руководствуясь исключительно собственным выбором. Разумеется, есть люди, которые не станут убивать и грабить, даже будучи уверенными, что их не разоблачат, так же, как есть и те, кого не удержит от преступления даже перспектива наказания. Но таких – меньшинство. Все остальные соблюдают закон только из страха понести ответственность…» «…И вот здесь нельзя не сказать еще об одной неприятной странице в истории противостояния криминала и милиции. Из песни, как говорится, слова не выкинешь. Подразделение по борьбе с организованной преступностью довольно громко зарекомендовало себя: бандиты их по-настоящему боялись. С Александром Хамматовым и его бойцами много раз пытались договориться и по-хорошему, и с угрозами. А когда оперативники всерьез взялись разматывать клубок преступлений в противостоянии между ОПГ «Перваки» и «Борисково», в прокуратуру республики поступили некие материалы в отношении руководства управления по организованной преступности. Несколько человек, проходивших по учетам МВД как члены ОПГ, жаловались, что начальник управления вместе с подчиненными лично избивали их, выбивая показания.

Возбудили уголовное дело по статье «Превышение должностных полномочий», началось расследование. Очень многие тогда считали, да и сейчас продолжают так думать, что дело было неоднозначным. Его то прекращали, то возобновляли, какие-то показания «потерпевших» рассыпались, появлялись новые. Все закончилось обвинительным приговором, который, впрочем, спустя некоторое время отменили. Я в это время возглавлял Управление специальной службы при МВД, проще говоря, руководил службой охраны президента республики, но продолжал быть в курсе происходящего в МВД. И мое мнение – нельзя было так поступать с ребятами. Система просто сдала своих, отступилась, предала. (Для себя на будущее я сделал определенные выводы: если виновность сотрудника вызывает сомнения, если все указывает на то, что человека хотят подставить, нужно за него бороться. Невзирая на статус или его отсутствие, все равно, полковник или сержант.) В любом случае, тот, кто хотел вывести оперативников из игры, своего добился: Александр Хамматов и большая часть его команды были вынуждены уволиться из органов. На какое-то время управление по борьбе с оргпреступностью оказалось парализованным. Насколько это затормозило работу по противодействию криминалу, сейчас остается только гадать…»