Об общественном телевидении

Председатель думского комитета по культуре Говорухин высказался о нём так: «Всё больше убеждаюсь, что это не просто ненужное, а вредное дело». Мол, вместо того, чтобы вбивать огромные деньги и усилия в создание общественного телевидения (ОТ), «надо сначала навести порядок на остальных каналах». Позиция понятная: претензий к федеральному ТВ много, и слишком уж вся затея напоминает анекдот про цыгана и его детей: этих отмоем или новых наделаем? Но пока Говорухин в явном меньшинстве: на парламентских слушаниях едва ли не все, кроме него, идею ОТ поддержали или горячо поддержали, а президент Медведев в тот же день и чуть не в тот же час сообщил публике, что указ о создании общественного телевидения уже почти готов и вскоре будет подписан.

Президента и многочисленных сторонников ОТ тоже можно понять: федеральные каналы — это вам не чумазые дети. Там крутятся вполне ощутимые деньги, и в том, чтобы всё шло, как идёт, заинтересованы слишком многие непростые люди. Так что и впрямь проще начинать на чистом месте. Дороже, конечно, но деньги-то пока есть. И не стоит сомневаться: если президент подпишет обещанный указ, финансовые проблемы будут решены быстро. И казна свой пай не задержит, и бизнес свои добровольно-принудительные взносы, как обычно, сделает, и через сколько-нибудь месяцев будет у нас, как и в большинстве европейских стран, своё общественное телевидение. Только особых надежд нам на него возлагать не следует, дабы жестоко не опешиться. Общественное телевидение до общества — это даже не телега впереди лошади; это бассейн для прыжков в воду — без воды.

Общества же — сколь угодно разнородного и разнообразного, но в основаниях единого, — у нас сейчас нет, да и двигаемся мы, похоже, скорее от него, чем к нему. Даже если и возникает в центрах общественного внимания какая-нибудь общая мысль, она тут же раздирается надвое и растаскивается по полюсам. Нагляднейший пример — те же Pussy Riot. Ведь про этих женщин все разумные люди всё с самого начала понимали, причём понимали более или менее сходно. Но, поскольку многим казалось, что разумные слова по этому поводу могут быть расценены противной (очень, невыносимо противной!) стороной как проявление слабости, то разумных слов уже почти не слышно, а истерического визга — хоть отбавляй. И, боюсь, в предстоящих нам картинах работы ОТ и обсуждений этой работы как раз такое течение событий будет превалировать. Создаётся впечатление, что никаких дискуссий уже никто не хочет. Хотят эксплицитного изъявления вражды — любой вопрос интересен лишь в той степени, в которой даёт материал для такого изъявления.

Конечно, многое тут будет зависеть от состава попечительского совета ОТ, но не видно, откуда может взяться состав, способный к устойчивой неистеричной работе. Это легко сказать: совет должен отражать спектр общественных настроений, — а как найти правильные пропорции? По составу Думы с поправкой на внепарламентские группы? По результатам бесконечных эфирных боданий Кургиняна со Сванидзе? С помощью интернет-голосований? Но первые два варианта не устроят прогрессивную общественность, третий, надо думать, — вообще никого.

Появились утечки, касающиеся предполагаемого механизма формирования совета. Опуская подробности (тем более что неизвестно, верны ли утечки), замечу, что там применяются нехитрые аппаратные трюки для обеспечения весомого большинства представителям, скажем для краткости, леволиберального направления. Такой состав будет неприемлем для граждан, недолюбливающих либералов, но не удовлетворит он и их самих.

Вот очень характерное высказывание из этого лагеря, сделанное на истекшей неделе: «Если бы против “Болотной правды” была некая “Правда Кремля”, то тогда изложение этих двух правд было бы крайне полезной деятельностью. Но ведь никакой “Правды Кремля” не существует! Иначе нам бы о ней давно рассказали и мы бы её знали! А значит, и смешивать их нельзя: испортите продукт». Тут трогательнее всего даже не отказ политическому оппоненту в самомалейшей искре правоты, а наивное сведение жизни страны к противостоянию светлого «болотного» рыцаря с ненавистным противником. Раньше нам хоть говорили, что со всем остальным легко будет разобраться после свержения супостата; теперь и таких посулов более не слышно. Нет никакого «остального». И людей, не принадлежащих прямо ни к Болотной, ни к Кремлю, хотя их заведомо подавляющее большинство, тоже нет. Наличие «Правды Кремля» хоть отрицается; а наличие какой бы то ни было своей правды у этого большинства даже и не отрицается — оно просто вне рассмотрения. Главный постулат американских аналогов нашей прогрессивной общественности Бьюкенен формулирует так: «В лишённой Бога вселенной они выступают единственным судьёй человеческих деяний». Приятно видеть, что наши ихним ничуть не уступают.

Сказанное не означает, что ОТ кажется мне заведомо ненужным. Вовсе нет: прав министр Щёголев, указывая на «некоторый дефицит общественно-полезного контента». Культуролог Дондурей год за годом рассказывает об ужасающем воздействии отечественного ТВ на культуру России, на граждан России, на Россию вообще; о том, как в погоне за рейтингом телевидение проводит жесточайшее форматирование мировоззрения. С ним, в общем, все соглашаются (все и сами примерно так думают) — и ничего не происходит. Ну так пусть произойдёт. Не так даже важно, ОТ или не ОТ, но федеральный общественно-политический и художественный канал без рекламы и, следовательно, не подчинённый диктату этого чёртова рейтинга — это шанс. Понятно, что он не реализуется, если государство не докажет своей готовности к большей независимости вещания, но и этого, отнюдь пока не гарантированного условия — мало. Новый канал может утонуть в раздорах и обструкциях; он может оказаться интересен слишком малой части аудитории; он может так или иначе вовлечься в игры старших собратьев и уже через год станет радовать публику своими клонами домов-два. Но шанс может сверх всяких ожиданий и реализоваться, а тогда разговор пошёл бы уже иной. Разумеется, жизнь страны от одного телеканала не поменяется, но был бы подан очень важный пример — и не только по части телевидения. Александр Привалов