Конкурс "нетрадиционной" красоты

  
   Так и моталась бы Сильва между кухней и клиентами, как шельма по ярмарке, если бы не счастливый случай – участие в престижном конкурсе официанток неопределенного возраста и пола, организованного Международным Обществом Альтернативной Красоты – МОАК.   

    Судья Акулов сделал все, чтобы его новая фаворитка попала в состав конкурсанток, но самое главное – согласилась участвовать в этом не совсем обычном шоу.

    Поначалу Сильва с недоверием отнеслась к подобному предложению, считая, что для нее это то же самое, что принять участие в конкурсе певцов для глухонемых. Стоит ли людей смешить?!    

  -Ты ничего не теряешь, дорогуша! И потом, не забывай, что это конкурс не внешних данных, а профессиональных навыков с элементами артистизма. Главная его цель – определение критерия эталона, так сказать, при подборе кадров для специфических, интимно-развлекательных заведений, - убеждали ее директор ресторана вместе с судьей.

 - В тебе подкупают непосредственность и естественность поведения, остроумие и находчивость. Ты владеешь даром перевоплощения – это тоже дано далеко не каждому. Жюри будет стоить немалого труда, чтобы понять твою истинную сущность: что же ты есть такое на самом деле?! Да и не справятся они с этой задачей, хотя пытаться будут. Ты – загадка, понимаешь?! Женщина – тьфу, ну то есть… Шарада, ребус – вот что представляет для членов жюри интерес и головоломку.    Отыскать и отправить туда какую-нибудь манерную дурочку,пустышку,- много ума не надо. Взять ту же Пипитту. Ну, сразит, ну повыпендривается лишний раз, а дальше что? А дальше – айне генуг: приехали! Скучно. Ей только в экскурсбюро и красоваться, лапшу на уши вешать деревенщине. Мы и то до сих пор не поймем, кто ты есть на самом деле? Без брешешь! В тебе уживаются черт и дьявол, фея и ведьма, мужик и баба…».

 "Критик и изгой», «Профессор и ряженый», - подумал мимолетом Хабалкин.

   - Посуди сама: всюду сокращения, безработица. Нужно как-то выживать, приспосабливаться. Так и будешь до глубоких седин на полусогнутых бегать?! Даст Бог, прорвешься, кругленькую сумму отхватишь, имя себе на старости лет сделаешь. Какое-никакое,а все ж имя! Тебе радость и нам почет. Ресторану категорию присвоят, ставки повысим, глядишь, и еще что-нибудь придумаем…  

    Сдалась Сильва. Где ее не пропадала?! И не такие экзамены в жизни переживала, а тут сиски-писки…     

 

   Конкурс удался и превзошел все ожидания, вопреки пессимистическим прогнозам некоторых авторитетов из Международного Общества сексопатологов. Это был настоящий  праздник нетрадиционной красоты и моды, театр официанток-лицедеев.   

    Первые два дня тон задавали посланцы ряда европейских стран: полька Мотыльковская, болгарка Павлина, французская негритянка Натали, англичанка Шарлотта. За ними блистали российские «красотки» из первопрестольной и колыбели социалистической революции 17-го года. Одни титулы чего стоят: «Секс-символ», «Попочка года», «Мужская бабочка», «Ночной мотылек», «Ротик века»…  

     В представительном жюри – сестры-певицы Марианна Сособеридзе и Манана Попададзе, владельцы Центров интимных услуг и секс-клубок, массажисты, визажисты, психологи.

     Возглавил сей славный коллектив профессионалов  известный певец  и шоумен Матвей Жуйкин, прозванный журналистами западных СМИ «Принц позолоченный».   

    Были здесь и почетные гости, «звезды» с мировым именем, бизнесмены, банкиры, мафиози, депутаты Госдумы и Федерального Собрания.

    В категории элитных лучшим стал красавиц, настоящий универсал из Москвы по прозвищу «пупок». Этот бритоголовый крепыш с зелеными глазами покорил и жюри, и зрителей мужественностью, атлетическим сложением и веселым нравом. А главное – голливудской улыбкой, которая по мнению большинства из присутствующих стоила сотен, тысяч улыбок официанток…   

    «Пупок»  отхватил титул «суперголубой» и путевку в круиз с недельным пребыванием в знаменитом турецком гареме в качестве почетного стажера.    В категории  «комиксов» первой стала «Морячка». В настоящей бескозырке и тельняшке до пупа.  Комичность ему придавал большущий живот, точнее, пузо, на котором   он   носил   по подиуму две рюмки  с водкой  и блюдце с огурчиком.  Морячок  шел, покачивая мясистыми бедрами, будто перед вами была не двухсоткилограммовая масса, а породистая, не в меру разжиревшая, бабочка. Щеки ее напоминали диванные подушечки: так хотелось присесть на них!  

 

  -  Господа! В нем не только много веса, но и души, - комментировал торжество тела и духа ведущий.

     Морячка по-русски широко улыбалась, стреляя заплывшими глазками. 

   Но самым потрясающим в этой клоунаде был финал, когда туша запела совершенно ангельским голосом, близким к сопрано, «Аве-Марию».

    В первые секунды все онемели, затем в задних рядах огромного зала, украшенного портретами членов жюри, почетных гостей и конкурсанток, послышались рыдания. Жюри замерло. Словно пулеметная очередь, защелкали фотоаппараты, зажужжали кинокамеры.  Солистке аплодировали стоя.   

 -  Нет, не оскудела планета Земля, щедрая и многострадальная, населенная «голубым» сословием, настоящими самородками, не выродились они, голубчики, как предрекали не раз  некоторые горе-пророки и злопыхатели, - патетически произнес Матвей Жуйкин, и смахнул слезу с напудренной щеки, напоминающей перезрелое яблоко.   

    Завоевав титул «Аве-Морячка», универсальный рецепт против окончательного ожирения и приглашение прослушаться в  «Ля-Скала», певичка рухнула в обморок от избытка чувств и эмоций.  Бесчувственную звезду, чудом не угодившую в оркестровую яму, забитую музыкантами, с трудом утащили со сцены семеро дюжих молодцев в русских национальных костюмах.    На третий день реванш взяли провинциалки. Это было что-то!   

   Все конкурсантки – необычайно женственны, пластичны, неподдельно улыбчивы и не столь вульгарны, как столичные, порой, забывающие об элементарных правилах приличия, чувства меры и вкуса.    «Деревенщина», как обзывали их за спиной избалованные цивилизацией сексуалистки, тоже припожаловали сюда со званьями и титулами: «Миски» и «Киски», «Казачки» и «Душечки», «Комсомолки», «Советки» и «Секс-Стукачки»…  

    В градации лиц неопределенного пола и возраста лучшей была признана не по годам живая, подвижная Сильва, владеющая редкостным даром артиста-импровизатора. Она играла то кокетку, то сексуального деспота, то капризную милашку, то прожженную стервозу, то дурнушку-извращенку.    Сильва танцевала умирающего лебедя. Умирала она почти натурально, беспомощно, но гордо взмахивая слабеющими руками крыльями. Потом вскакивала и задорно отплясывала «Гопака» и «Барыню», пела бойкие частушки и романсы. Не столько пела, сколько шипела, зато с каким вдохновением и самоотдачей. С какой органикой!  Здесь  было все: ностальгия по безвозвратному советскому прошлому, всплеск любви и ненависти, гордость за прожитое и пережитое, жажда отмщения и надежда на очередную улыбку Фортуны. А потом,  снова лебедем поплыла по сцене под заунывный аккомпанемент.  

     В жюри разгорелись  жаркие споры. Суперзвезда Аэлита, у которой было два голоса, заявила, что это настоящее издевательство над птицей, над русским лебедем, олицетворяющим собой символ красоты и духа. Сестры-певицы, напротив,  были «за».    Все решил Жуйкин.  

     -   Послушайте, товарищи-господа! – воскликнул председатель. – Это же профессиональная артистка! Нет, вы только присмотритесь! – ликовал Жуйкин. – Настоящий черт в юбке!    -   У нее не было юбки, - вставила Аэлита.    _  Ну, без юбки, какая разница?! – махнул председатель. – Но зато сколько творческой дерзости, нахальства, уверенности. А главное – воли  и желания победить. Что толкает эту немолодую уже особу, что движет ею?! Тщеславие, порочная патология, рок Судьбы  или натура истинного творца?! Что, задумались?! То-то же!   

    -   Все вместе взятое, плюс нужда, - вполголоса ответил член жюри, режиссер одного из элитных столичных театров Мандюк, вспомнив телефонный разговор с судьей Акуловым.   

   Пленила Сильва и своим имиджем: она была единственной, кто участвовал в состязании в образе женщины. Конкурс принес ей титул «Мисс Инкогнито», баснословный гонорар и турне по самым «горячим» точкам планеты. От последнего она деликатно отказалась, сославшись на больного папу, маму и бабушку.        
     В программу конкурса входили также соревнования по танцам.

    Тон задавали,  самые что ни на есть красивые, сильные, чувственные пары, на которые хотелось смотреть и смотреть. Были и исключения, полные откровенного дерзновения и творческого риска.

   Одна пара превратившись в гранд-сеньоров, отпраздновавшая недавно полувековой юбилей своей бальной эпопеи, умудрялась танцевать так, как будто партнерам по семнадцать. Правда, за кулисами счастливых энтузиастов откачивали чуть ли не всей танцевальной толпой. Но зато ветераны сцены завоевали приз зрительских симпатий и приглашение на фестиваль бального танца в Африке, а также облегчили участь остальных возрастных участников, на которых поначалу кое-кто из зрителей и судей посматривал, как на афишу коза.  

     Сцена пестрела блестящими, неимоверно пышными, декольтированными, снабженными   всяческими прибамбасами, разноцветными платьями и юбками. В большинстве своем, правда, рукотворными, раскроенными и сшитыми самими конкурсантками. Не одну неделю корпели, бедняжки, обоих полов по ночам над  сценическими нарядами.    

   Для европейской программы – длинные платья и строгие фраки, для латиноамериканских танцев – вольные обдергунчики и безграничный полет фантазии во всех направлениях.    Сильва и в этой номинации отличилась. Ее партнером был известный в ее городе уголовник Федя, овладевший искусством бального танца в тюремных застенках, благодаря супруге самого начальника колонии, профессиональной танцовщицы.    Пока танцевальные пары в качестве знакомства представлялись жюри и зрителям, участвуя в произвольной программе, все шло нормально, без эксцессов, но как только началась самая нервная часть бальных танцев – соревнования – участники словно сдурели.    Сильва станцевала с Федей «Аргентинское танго», подняв битком набитый зал на ноги. Манерная, хоть и не первой свежести, пара стала всеобщей любимицей, а окружающие из новых друзей-соперников вдруг превратились в противников, не желающих ни в чем уступать.    В перерыве между номерами московские соперники как бы вскользь бросили Сильве, мол, какая партнерша, такое и платье. В нем неплохо было бы в цирке блистать, на пару с клоуном или обезьянами. А визажист ее законченный «педик», которому только с мертвецами и заниматься.    Сильва, ясное дело, не осталась в долгу.   

    -   А ты, если бы обрезала себе уши, цены б тебе не было. Хахаль, небось, оттянул?!    Чтоб у тебя х… на  пятке вырос: как ссать, так разуваться! – передернулась москвичка.    Так они стали противниками.

    В финале, когда все пары-участницы под занавес исполняли вальс «Сказки венского леса», Сильва случайно заехала сопернице локтем по носу и сломала его, вследствие чего та на некоторое время  потеряла зрение и запуталась обеими руками в шлейфе Сильвы. У той от неожиданности рухнул вместе с грудью лиф, улетел в противоположный угол каблук и сполз на глаза парик.    Сильва, однако, не растерялась, и спокойно закончила танец, всем своим видом выражая, что это лишь особенность ее импровизации и неуемного темперамента.  

      Пока жюри, прыская со смеху, переглядывалось, а публика визжала от восторга, танцевальная пара  из столицы казачьего края  сорвала с себя одежду. Сильва объявила в микрофон, что в качестве сюрприза она приготовила со своим партнером  «танго под Луной», подала знак осветителям, звукорежиссеру и дирижеру.    В зале шумел морской прибой, снова лучи «Маяка» и только двое при божественном свете Луны в танце пели гимн свободной любви, импровизируя чувственность, пылкость и страстность…   Луч привел их к авансцене. Под вой ветра и рев публики партнер взял Сильву на руки и бросил в зал. Поймали ее три толстяка. И каждый норовил ухватиться за свое: один, очевидно, самый страстный и любопытный, цапнул ее за «аппетитные" груди и тотчас оба резиновых мячика, искусно спрятанных в тугой прорезиновый бюстгальтер, как по команде, лопнули, до смерти напугав сидевшую рядом пожилую чету.   

    Сильва пригласила братьев  на сцену, где они впятером, под улюлюканье зрительского зала, принялись танцевать «ча-ча-ча».  Глядя на них, засовали ногами члены жюри, потом весь зал. Танцевал и дирижер, умудряясь дирижировать оркестром, который хохотал их оркестпровой ямы, еще больше подзадоривая танцующих.    Прыгнув в яму, Сильва отстранила дирижера и принялась размахивать палочкой….    Сильву с Федей, ставших героями дня, прозвали «парочкой ча-ча-ча-рочкой».    Завершался  Международный конкурс стриптизом. Его не рекламировали ни газеты, ни телевидение, ни афиши, однако, в зале яблоку негде было упасть. А возле театра «Гей, ребята!» легковые автомобили стояли в несколько рядов на целых полкилометра.   

    В качестве приглашенных здесь были известные стриптизеры из Европы, Америки, Азии и Африки. А петербургский молодежный клуб  «Очаровашки» закрытого хореографического училища прислал целую бригаду артистов.   

    В первых рядах сидели дамы в мехах, у каждой по два-три мужчины с боков.    Танцоры раздевались под громкую, возбуждающую музыку в танце: соло, дуэтом и группой. С полным раздеванием или неполным. Они освобождались от яркой, экстравагантной одежды не спеша, по частям, вызывая непредсказуемые эмоции. Каждую брошенную небрежным жестом тряпку впечатленный телосложением и внешностью  артистов зал встречал взрывом аплодисментов и восторженных криков.    Красавчик из стокгольмского ночного клуба «Цеппелин» («Паук») буквально с первого взгляда завел женскую половину зала: артист являл собой эталон стриптиза: красивое тело с чистой, без шерсти и пятен, дышащей молодостью кожей, великолепная шевелюра, легкость движений. А о мужском обаянии и свежести дыхания и говорить нечего. Он играл очаровательную кружевницу и шалунью в прозрачных ослепительных чулках, Мефистофеля, «звезду» старого борделя, страстного Дон Жуана…    

    Глядя на него, необыкновенно соблазнительного и нежного, каждый видел в нем желаемое: голубые – голубого,  розовые – розового, а люди традиционной сексуальной ориентации – переодетого артиста, профессионала высочайшего класса.    Кульминацией его выступления стал самый эффектный момент – стаскивание трусов. Чтобы продлить «страстей прекрасные порывы», стриптизер нарочито долго, как можно медленнее, снимал их: одни, вторые, третьи, четвертые… Одна из поклонниц, доведенная до экстаза, принялась визжать, кричать, а потом выскочила на сцену и давай раздеваться.   Сильва интриговала собравшихся в сексуальном отношении местом у «мужчины» - задницей: приятной округлости, плотной. Ее украшал красно-коричневый, до самых пят, атласный пояс.    Не поворачиваясь лицом к залу,,, она играла мышцами ягодиц в так легкой музыке, плавно расправляя в танце словно пораненные крылья, руки в длинных черных перчатках.    От волнения, но больше от невероятного напряжения, у нее свело ногу. Ступня онемела и казалась ватной. Стиснув зубы, Сильва попыталась изобразить уставшую от длительного перелета ласточку. Чувствуя, что теряет равновесие, она, дабы не опростоволоситься окончательно, взмахнула в последний раз отчаянно крылом и ну кувыркаться под бурные аплодисменты сообразительной публики.    Остановил ее за кулисами железный распределительный щит – РЩ. Лягнув его ногами, конкурсантка сделала замыкание, вырубив тем самым на какое-то время свет. Но ни Сильву, ни орущее-свистящую публику этот непредвиденный конфуз не выбил из колеи.    Сильва кланялась в танце, освещенная сотнями светлячков от зажигалок, посылая воздушные поцелуи вперемешку с матами.                                                                В родной город Сильва въехала на белом коне. Новоявленная «звезда2 при славе и деньгах закатила пир в «Голубом огноньке», ставшим для нее отдушиной, счастливым пристанищем в ее очумелой жизни.  

  -   Дорогой товарищ Сильва!- открыл официальную часть праздничного ужина прибывший на торжество мэр города Сэмов. – Пришло время, когда и ваша редкая, нелегкая, я бы сказал, уникальная профессия получила признание, стала еще больше заметной и полезной городу и его жителям. Видит Бог, и в самом деле есть в нашей замороченной, однообразной, если не серой, жизни  альтернативная красота… Подтверждением тому – ваша блистательная победа, вписавшая новую страницу  в историю  южной  столицы, в культуру, и город этого не забудет.    В своем роде, вы героическая личность, давшая настоящий бой ханжеству, невежеству и непросвещенности вкупе со всякого рода кривотолками касательно свободы личной жизни с ее вечными таинствами.    Признание нетрадиционного, в какой-то степени казачьего, секса на таком высоком уровне говорит о многом. Уверен:для определенной части нашего населения это знаменательное событие.    Дорогие друзья! Только что я подписал распоряжение о создании Комитета по альтернативной красоте, сексу и свободе любви. Но и это еще не все. Разрешите присвоить вам, госпожа Сильва, звание «Почетный гражданин города» с вручением специальной медали, памятного Диплома, тесненного чистым золотом и автомобиль «УАЗ-вездеход».   

   Когда мэр зазвенел связкой ключей на платиновом брелке, многим из присутствующих стало плохо, а одной из приближенных городского головы, ведающей культурой и физкультурой, сделалось совсем дурно. Ее вынесли на воздух, а затем отправили в «лазарет».   

    От славного казачества «Мисс Инкогнито» вручили серебряную саблю. Хотели было вороного коня ввести, да организаторы чествования запротестовали, дескать, чего доброго, лягнет еще!   

    Президент Краевого Общества сексменьшинств огласил решение Правления о присуждении Сильве пожизненного пенсиона, безвозмездную ссуду на пластическую операцию и трансплантацию полового органа.    А потом грянул пир. Три дня и три ночи гудел ночной  «Голубой огонек».