Главная (Newsland) RONA SS Стихи Сергея Яшина

17.03.2012 04:00

Стихи Сергея Яшина

ПАТРИОТУ

С тобой мы разошлись, навеки, патриот.
На то, поверь, есть веские причины.
Бациллы ты несешь враждебных нам широт,
Евразия в тебе, смердит своей овчиной.

Меняешь каждый день ты новые личины,
То славишь власть, то любишь ты народ.
То Бланка чтишь, то водишь хоровод,
Богам славянским возливая вина.

С тобой мы разошлись. Тебе руки не дам.
Из братины одной не пить с тобою брагу.
Со мной Христос. С тобой Грядущий Хам.

Ты выбрал хитрость. Я избрал отвагу.
Ты хану присягнул и расписным шатрам.
Я русскому Царю, Европе и Рейхстагу.

ПОЛЯРНАЯ ЛЮБОВЬ

И лишь четверо на нашей земле любили по-настоящему: Сэр Ланселот и дама Гвиневера и сэр Тристан и Прекрасная Изольда.
Томас Мэлори. Смерть Артура.

Только Белые люди умеют любить,
Только Белым любовь суждена.
Эту хрупкую чашу дано осушить
Лишь героям до самого дна.

Пусть протяжную песню затянет матрос
Про созвездья неведомых стран.
У Изольды – корона роскошных волос,
И все так же прекрасен Тристан.

Нет, не ляжет на чистые души вина,
Не для любящих эта печать.
Все земное для них только лес Моруа,
Им нельзя поворачивать вспять.

Спой же, бард, нам о том, как умеют любить
Те герои, что ведают Рок…

Только Белые могут, уснув, положить
Меж собой обнаженный клинок.

ОКАЯННЫЙ МАЙ

К годовщине европейской трагедии.

Готических замков руины,
Оскал нюренбергской расправы.
Отныне все рейнские вина
Лишь горечь ордынской отравы.

Где песни твои, Лорелея,
Что пела ты в лучшие годы?
Тебя на потеху еврея
Насилуют жёлтые взводы.

Европа, куда тебя ввергла
Пустынная злоба Иуды?
Пытают весёлые негры
Мальчишку из "Hitlerjugend".

Под пьяную удаль "катюши",
Икоту, отрыжку, блевоту;
Был мiр человечий задушен
Взбесившимся мiром животным.

Как страшно почтить за "победу"
Разгул окаянного мая…
Вот Рейх мой возносится в Небо,
Там Русь пребывает Святая.

Лесные братья

Запретные чащи, запретные тропы,
Над нами запретное Небо Европы.

На красных штыках – неизбывное горе,
Окрасилось кровью Балтийское море.

Дома догорают, пожаром объяты.
Над мёртвой сестрою глумятся солдаты.

Из церкви сожжённой лишь вынесли братья,
В мишень превращённое нынче Распятье.

В леса непролазные, в дикие топи
Уносим мы верность Христу и Европе.

Запомним Завет: никогда не здавайся!
Молитвенник деда и старенький "шмайсер".

Пусть предал нас Запад и тьма на Востоке,
Заляжем засадой в родимой осоке.

Средь тёмной дубравы, сурово, с Распятья,
Взирает Господь на лесных своих братьев.

МУТАНТ

Сбылись пророчества, настал железный век.
Забыты письмена и опустели храмы.
Вот явлен мiру недочеловек,
Мутант из роликов навязчивой рекламы.

Его взрастил какой-то комиссар,
И перестроил либеральный плакса.
Он мелкий бес, его бросает в жар,
Как только хрустнут под рукою баксы.

Кривит он в похоти слюноточивый рот,
Не только он, с ним многие уроды.
Их родина – урочище реторт,
Они всего лишь выблядки природы.

Сбылись пророчества, настал железный век.
Затих весь мiр, как будто перед битвой.
Ты слышишь вой? То недочеловек
Нечеловечьей молится молитвой.

Vaterland

Знаем, Отечество наше, – там, где Верность и Честь.
Мы возвратились, неся, страшную Благовесть.

Зеркало троллей разбилось, призмами древнего Льда,
Мы возвратились, и значит, мы не уйдём никогда.

Мы возвратились, покинув снова предел тепла,
В сердце, неся, наградой синий осколок стекла.

Кто-то почуял снова между лопаток дрожь.
Руку простёр салютом снова грядущий Вождь.

Кто-то от ужаса вскрикнув, кинулся прямо в ночь.
Тени бегут от Солнца, тени бегут прочь.

Вновь цитаделью духа, образом наших былин,
Встал средь руин разрухи непокорённый Берлин.

Снова по плацам нашим – марши зондеркомманд,
Знаем Отечество наше – наш ледяной VATERLAND.

Тост

Ничто мы не утратили, Рейхсфюрер,
Победа нелюдей да не смущает нас.
Вы знаете: кто жил, воистину не умер;
А кто не жил, тот мёртв и посейчас.

О наш гранит бьют волны низших рас,
Но счёт ведёт неумолимый зуммер.
И где-то есть та колыбель, тот бункер,
Где зреет мщеньем северный наш Ас.

Поэты сложат непременно саги
И прошумит хоралами наш лес,
Оттуда выйдут полные отваги
Воскресшие берсеркеры SS.
Тогда и мы, вкусив, причастной браги,
Воскликнем: Рейх воистину воскрес!

НАСИЛИЕ

Нас не хочет страна. Эта старая целка капризна.
В её пьяных глазах мы прочли запоздалый укор.
Наш зверинный напор растерзает вагину отчизны.
Наша спелая плоть сексуально-оккультный террор.

Нам не нужно любви, нам не нужно слащавых идиллий,
Нас всё время тошнит от фригидного бреда страны.
Почему же опять нас толкают на роскошь насилий
Социальных утопий всегда кровожадные сны?

Мы возьмём тебя силой, в чаду половых отвращений,
Заломив тебе руки до гадкого хруста костей.
Ты раздвинешь, страна, перед нами прохладу коленей.
Мы зачнём в твоём лоне своих первородных детей.

Наша брачная ночь, словно буйная бойня кровава.
Боль соитий тупа, словно лозунг бунтующих масс…
Это даже не страсть, это просто мужская расправа,
Это просто брутальная месть за последний отказ.

МАРКИЗ КАРАБАС

Лицо маркиза стало скорбной маской,
Когда на сон грядущий Шарль Перро
Над ним склонясь, ему поведал сказку
Про ушлого Кота, носящего сабо.

Фонтан иссяк, и стихла бергамаска
И яд вдруг кто-то уронил в вино.
Всё стало пусто так и так мертво,
В саду любовники тотчас прервали ласку.

Стал мышью людоед. Сейчас не до него.
Принцесса спит. Как будто из фаянса
Её черты. Становится темно.

О, как мне жаль маркиза Карабаса!
Он слышит, как стучат тревожней час от часа
По плитам мраморным деревянные сабо.

В первоначальном народном варианте, не обработанном ещё Шарлем Перро (француз всё же сжалился над нами), сказка называлась "Кот в сабо". Сие предаёт известной сказке достаточно тревожную тональность, ибо "котом в сабо" именовали дьявола. Даже если сюжет смягчить и представить сего "кота", воплощением архетипического трикстера, судьба маркиза представляется всё же достаточно незавидной.

Сергей Яшин читает своё стихотворение "Белый рейх"