Выживаемость России – это компетентность госчиновников первой линии

Генеральный директор ООО НПП «Резонанс», доктор технических наук Владимир Коровин отмечает, что наши высокопоставленные госчиновники никогда не дают реальной оценки глубины проблем во вверенной им сфере. «Владимир Путин, например, не говорит о том, что экономика страны базируется, главным образом, на проедании остатков советского наследия, что растёт её сырьевая направленность, что Россия по уровню технологического развития находится на 62-м месте в мире (между Коста-Рикой и Пакистаном) и на 97-м месте в мире по доходам на душу населения. Так же ведут себя и его подчинённые.

Невозможно представить, например, чтобы глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова признала бы, что Россия занимает 1-е место в мире по абсолютной величине убыли населения и 127-е место по показателям здоровья населения, а глава МВД Рашид Нургалиев признал бы, что Россия находится на 175-м месте в мире по уровню физической безопасности граждан и т. д. (статистика ЮНЕСКО).

 Это, кстати, разительно отличается от поведения непопулярного в наши дни великого политтехнолога Владимира Ленина. Говорят, что когда какой-либо докладчик давал негативную оценку состояния дел в какой-то сфере, то Владимир Ленин нередко говорил, что докладчик неправ, что в действительности всё обстоит значительно хуже. И дальше показывал, что дело не безнадёжно и есть возможности для преодоления проблем в этой сфере. 

Если нет реальной оценки сложившегося провального положения, то неясно, что именно следует делать для его улучшения. Поэтому попытки руководителей отдельных органов власти заниматься самопиаром и так «подобрать» или сфальсифицировать показатели работы своих служб, чтобы их работа была представлена в наилучшем виде, не только аморальны, но и исключают возможность улучшения их деятельности», - подчёркивает эксперт.

Юрий Юрьев, политконструктор: Эффективность работы госчиновников, возможно, оценивать по их реакции на события и обращения. Ситуации, когда на бумаге и в СМИ все молодцы, а в реальности гибнет Новый Орлеан и власть там появляется лишь через месяц - недопустимы.

При СССР было так: планирование-исполнение-контроль. Ведомство должно было само планировать свою работу, согласовать план, исполнять согласованное одновременно с необходимым, а потом - отчитаться за результаты всем желающим. В теории - любого чиновника мог призвать к ответу «народный контроль».

Но, в отличие от времён сталинских, «народный контроль» не очень этого и хотел, опасаясь вступать в конфликты с партией и ведомствами.

Если в США любой желающий может чиновника пристрелить, а потом суд присяжных оправдает этого желающего в случае предоставления неопровержимых доказательств преступлений чиновника и его общественной опасности, то в России это несколько сложнее технологически. Приходится воздействовать по закону. А закон не предусматривает равенства «количества удоев количеству молока», и в результате нет связи успехов чиновника с реальными событиями и реальными обращениями граждан. Но что простительно церквям, как сообществам добровольным - непростительно государствам, как сообществам принудительным. Нельзя людей принуждать к отрыву от реальности, люди от этого звереют. Поэтому «закручивать гайки», как обещал Путин, действительно необходимо. Иначе страна дойдёт до того, что будет отстреливаться от иных стран из воображаемого оружия воображаемыми выстрелами, существующими только на бумаге.

Сергей Сибиряков, политолог, координатор международной экспертной группы: На мой взгляд, система органов государственной власти в целом не способна обеспечивать стабильное развитие и соответствовать требованиям времени. И потому на руководителя возлагается заведомо больше обязанностей и ответственности, нежели он в состоянии выполнить. А на уровне подсознания это послание звучит как «изменения без изменений». Или же — «все зависит от тебя, при том, что все уже решено без твоего участия и согласия».

К тому же если раньше, чтобы попасть в номенклатурный список, большинству нужно было пройти обязательные руководящие ступени, то теперь все более достаточно личной преданности, в которой просматривается чаще всего семейственность, вузовская дружба, землячество.  В результате о качестве кадров можно и не мечтать. Понятно, что кланово-олигархическая политическая система добровольно от такой практики не откажется. Поэтому можно предложить промежуточный вариант, к примеру, описанный в романе Артура Хейли «Сильнодействующее лекарство». Его суть состоит в том, что список претендентов на замещение должностей разбит на два, один из которых предполагает ускоренное продвижение по карьерной лестнице талантливых служащих, независимо от их близости к «хозяину», а во втором списке традиционные семейные протеже.