Роль государства

Михаил Майоров
Публикуется в откорректированном мной виде (Р.Б.)

Часть I

16-05-10
У нас тут небольшая дискуссия развернулась о роли государства в жизни каждой отдельной личности. По сути дискуссии сразу стало видно, что «народ не понимает» (если перефразировать известную миниатюру Жванецкого о товарище, который не понимал), что на самом деле происходит. И какое государство нужно каждой отдельной личности.
Дело в том, что веками вбиваемые в мозг каждого отдельного человека догмы делают своё жуткое дело не только с нами, но и с теми поколениями, которые еще не родились.
Возьмём как пример «прогрессивность» Петра Великого.
Мы все как один знаем его великие свершения по строительству российской государственности. К примеру, Пётр I создал регулярную армию. В допетровскую эпоху у России тоже была армия, но она была объявлена неэффективной и отсталой. Стрелецкие полки не могли выполнять задачи, поставленные гениальным Петром.
Стрелецкие полки не могли завоевать Крым... Стрелецкие полки не могли на равных воевать со Швецией, пробивая для России выход к Балтийскому Морю. Стрелецкие полки не могли выполнять задачи, поставленные им гениальным императором.
Чем отличались «отсталые» стрелецкие полки от «продвинутых» полков петровской регулярной армии?
Самой малостью - стрельцы служили государству Российскому за возможность НЕ ПЛАТИТЬ НАЛОГИ. Сами стрельцы обладали своими собственными промыслами, которые их кормили и давали доход их семье. Стрельцы несли гарнизонную службу и охраняли государственный строй. Фактически стрельцы охраняли своё собственное право на жизнь в государстве Российском.
Пришёл Пётр Великий и объявил, что военная парадигма России должна поменяться. Пётр знал, что задуманные им завоевания не удастся решить при помощи стрельцов, которые не могли далеко и надолго уходить от своих промыслов и семей. Не могли и не хотели участвовать в БЕСКОНЕЧНОЙ ВОЙНЕ.
Для осуществления завоеваний Петру нужны были НЕСЕМЕЙНЫЕ БЕЗРАБОТНЫЕ РАБЫ, обученные стрелять из мушкетов. Рабы, которые осаждая какую-нибудь Нарву или Стокгольм, не будут думать, что дома осталась корова не кормленая, а жена крутит шашни с писарем из посольского приказа.
Для осуществления завоеваний императору Петру Великому нужны были не связанные ни чем рабы с мушкетом в руках. Единственное чаяние этих рабов должно было быть – повышенная пайка после осуществления успешной наступательной операции.
Именно по причине того, что стрельцы были привязаны к своим семьям и промыслам и не могли уходить в долгие походы, они были объявлены Петром Великим ОТСТАЛЫМИ и заменены на регулярные полки, состоящие из несемейных и безземельных рабов.
Поскольку сами стрельцы с такой постановкой вопроса были не согласны – их просто развешали на стенах московского Кремля, предварительно отделив головы от туловищ, а тех, кого не казнили, сослали на вечную каторгу на Урал, добывать для российского государства так нужный ему чугун. Предварительно вырвав у каторжан ноздри, обвинив их (каторжан) в отсутствии патриотизма.
Теперь давайте порассуждаем о том, были ли стрелецкие полки действительно отсталыми? Был ли у стрельцов патриотизм?
Понятно, что для петровских завоеваний и расширения империи стрельцы не годились. А как насчёт обороны?
С обороной России стрелецкие полки справлялись успешно.
Нужно сказать, что несмотря на все внутриполитические бурления внутри московского государства... Несмотря на многочисленные боярские «партии власти»... Несмотря на то, что какого-то боярина время от времени сбрасывали с «Красного Крылца» в Кремле на пики стрельцов... Несмотря на то, что Россия была окружена сильными враждебно настроенными по отношению к ней государствами, в ней сохранялся мир и её государственные границы были стабильны.
У Петра Великого никогда не стоял вопрос ОБОРОНЫ РОССИИ от врага. Этот вопрос был снят с повестки дня наличием у России сильного стрелецкого войска, состоящего из свободных самостоятельных людей, прекрасно владевших оружием.
Если стрельцы не могли и не хотели участвовать в долгих завоевательных походах - фактически ГРАБИТЕЛЬСКИХ походах, то оборонять свою собственную свободу и своё имущество от внешнего врага они научились прекрасно. Им ничего не нужно было объяснять. Если государству угрожала внешняя опасность, то стрельцы понимали, что эта внешняя опасность угрожает лично им, их семьям... их промыслам... их торговлишке... их ремёслам... их огородам и лавкам. Поэтому в стрелецкую лавку на торговлю садился сын или жена, а сам стрелец отправлялся в поход – ЗАЩИЩАТЬ СВОЮ СВОБОДУ, тем самым защищая своё государство и царя, который гарантировал стрелецкие вольности.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВОЛЬНОСТИ! А не какую-нибудь не понятную и не ощутимую СВОБОДУ СЛОВА или право избирать и быть избранным. Нафиг мне право избирать, если я лишён экономической самостоятельности? За кого я буду голосовать? За того, кто предложит мне повышенную пайку?
Поднять свободного стрельца в завоевательный поход было невозможно. Завоевательный поход несёт в себе только одну суть – грабёж. Зачем свободному самостоятельному человеку грабить? У него и так всё есть. Это нищему рабу с ружьем пограбить – самое то, «мечта всёй жизни».
Вот поэтому Пётр Великий начал перекраивать свою империю на новый лад.
Новой империи, империи, заточенной на завоевания, нужны были рабы, которые ничем и ни кем не связаны. Которые согласны на всё во имя повышенной пайки.
Конечно, все преобразования Петра потом были обёрнуты в праздничную бумажку прогресса и патриотизма. Но по сути они были всего лишь ответом на волну строительства новых империй и укрепления абсолютизма монархов в Европе.
Это волна до сих пор подминает под себя отдельных, чудом сохранившихся свободных личностей.
Пускай вас не обманывают новейшие идеологические системы современных государственных образований. Что бы эти государства ни декларировали как основу своей идеологии – на поверхности стоит всё то же – как можно больше ограничить экономическую свободу своих граждан, для того чтобы построить самого эффективного в мире волка - сильную государственную систему, направленную на подавление других государств и осуществления завоеваний или захват ресурсов.

Часть II

17-05-10
Человек — поразительное разумное животное, которое обладает черезвычайной способностью не замечать простых вещей у себя под носом. Либо замечать эти вещи, но неправильно их интерпретировать. Ибо как еще можно объяснить то, что несмотря на нашу весьма развитую в техническом смысле цивилизацию, когда человеку вроде бы более ничего не остаётся, как только наслаждаться прогрессом, мы всё еще остаемся в диком состоянии либо волчьей стаи, либо стада баранов.
Самая главная проблема нашего общества состоит в том, что общество игнорирует естественные желания личности. Причём игнорирует всегда и при любых обстоятельствах.
У каждой личности есть одно заветное желание – быть экономически независимым. Общественный строй, какой-бы он ни был, начинает это естественное желание ограничивать, пропихивая в сознание личности, что абсолютной независимости не бывает. Точно так же, как не бывает абсолютной свободы. Мол, ваши желания всегда пересекаются с желаниями других людей. Поэтому эти желания должны быть ограничены.
Извините меня, но я не понимаю, как так получается, что желая от жизни одно и тоже, разные личности могут вступать с друг-другом в конфликт интересов? Например, понятно, что желая заняться сексом с женщиной, я могу нарваться на женщину, которая в данную минуту желает заняться чем-либо другим — почитать стихи к примеру. Налицо конфликт - я хочу её, она хочет стихи. Но если желание секса совпадает, то никакого конфликта нет и быть не может. Но я не понимаю, как моё желание стать экономически самостоятельным, может пересекаться с точно таким же желанием другого человека? Следовательно, не в самом желании дело, а в механизме реализации этого желания.
Если я желаю быть экономически самостоятельным, пользуясь результатами моего труда — это одно. А если я желаю воспользоваться результатами труда другого человека — это уже совсем другое. Я желаю быть экономически самостоятельным. Всё, что мне, отдельной личности, мешает получить экономическую самостоятельность, должно быть запрещено.
Возьмём, к примеру капитализм. Все знают пороки капитализма – конкурентная борьба, эксплуатация человека человеком, концентрация капитала и монополизм. Эти пороки по каким-то непонятным для меня причинам принято считать ЕСТЕСТВЕННЫМИ для капитализма. Мол, бороться с этим всё равно нельзя, нужно либо регулировать, либо объявить общественную собственность на средства производства.
Господа, для того чтобы бороться с капитализмом, который эксплуатирует так называемых трудящихся (если отбросить политкошерность, то эксплуатирует рабов) – совершенно не обязательно вводить общественную собственность на средства производства или проводить показательные расстрелы буржуинов.

Достаточно просто отменить РАБСТВО.
Нужно назвать вещи своими именами: трудящийся — это раб, который в современных условиях вынужден продавать свой труд, а современная мораль считает, что извлекать прибыль из наёмного труда — это нормальное явление.
Я согласен с коммунистами, что эксплуатация человека человеком — плохо. Но я никак не могу понять, почему для того, чтобы избавиться от эксплуатации, нужно отменить частную собственность или передавать средства производства в собственность государства?
Для меня понятно, когда мне говорят: ЭКСПЛУАТАЦИЯ ПЛОХО – давайте отменим эксплуатацию.
Но когда мне говорят: ЭКСПЛУАТАЦИЯ ПЛОХО – давайте отменим частную собственность, я понимаю что меня где-то обманывают. Причём опять... Причём прямо сейчас... Подменяют причину и следствие...
А капиталисты этим пользуются. Они как бы говорят обычному человечку, обывателю, «коммунисты хотят отменить или ограничить собственность, а это значит, что твоя обывательская мечта когда-нибудь самому стать собственником не осуществится».
И вот обыватель пытается втиснуться между двумя идеологиями – капитализмом и социализмом, и попадает между молотом и наковальней. Ибо ни одна из этих идеологий не заинтересована в том, чтобы дать человеку то, что он действительно хочет – экономическую самостоятельность. Находятся тысячи придуманных причин, чтобы эту самостоятельность не дать.
Капитализм, эксплуатируя рабов, стремиться к концентрации капитала и монополизму.
Социализм, налагая ограничения на монополистический капитализм, создает для рабов немного более приемлемые условия существования, но проблему ОТМЕНЫ РАБСТВА не решает. Рабство считается необходимым злом в обеих общественных системах. Рабство — это наша плата технической цивилизации. Мол, сегодня ничего нельзя делать в одиночку. (На самом деле, рабство — это наша плата существующей власти.)
Я вам хочу задать один простой вопрос, только вы не обижайтесь пожалуйста.
Почему рабство было всегда?
Почему нас всегда кто-то собирал в одну колонну и заставлял строить египетские пирамиды, даже тогда, когда нам лично это было не нужно и мы могли выжить совершенно самостоятельно, не строясь в колонну, а просто пользуясь плодами своего сада-огорода?
Легче всего объяснить сегодняшнее рабство необходимостью общественных сервисов, которые невозможно создать или получить в одиночку. Но как тогда объяснить существование рабства во времена, когда человеку для выживания нужен был только клочок земли? Объяснение лежит на поверхности — признание необходимости рабства (торговли трудом) — это позиция государства. А позиция государства — это позиция тех, кто этим государством владеет и управляет. Управляют рабовладельцы — значит, рабство будет присутствовать как необходимый инструмент государства.
Почему всегда и во все времена находились люди, которые говорили, что огромные плантации по выращиванию сахарного тростника с тысячами работников (рабов) экономически более выгодны, чем маленькие фермы, принадлежащие мелким собственникам?
Заметьте, я говорю не о конвейерном производстве автомобилей Форд. Я говорю о сельском хозяйстве семнадцатого-восемнадцатого века.
Естественно, плантации эффективней мелких ферм. Но эффективность эта объясняется наличием рабов, а не разделением труда или механизацией производственных процессов.
Раб дешевле, чем собственник. Раб потребляет меньше, а работает больше.
Рабство зависит не от того, как цивилизации лучше жить или как эффективней производить товар. Рабство появляется тогда, когда в обществе считается оправданной идея неограниченной концентрации капитала в одних руках — к примеру, неограниченная концентрация земли в руках одного землевладельца. Землевладелец никогда бы не начал концентрацию земель, если бы государство, в котором он живёт, не гарантировало бы ему НЕОГРАНИЧЕННЫЙ ПРИТОК РАБОЧЕЙ (рабской) СИЛЫ.
Задайте себе только один вопрос – из-за чего возникает эксплуатация (рабство)?
Из-за частной собственности? (ваш огород... мастерская... рыбацкая лодка...)
Или из-за возможности концентрировать неограниченный капитал в одних руках? (огромные плантации... заводы... рыболовецкие флотилии?).
Любые законы, помогающие создавать концентрацию капитала в одних руках, ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫ человеческой природе.
Я так и вижу, как сейчас понабежит орава «умных» чуваков и начнёт втирать, что любое современное высокотехнологическое производство невозможно без концентрации капитала – либо государственно-социалистического, либо частно-капиталистического...
Возможно! Еще как возможно! Без концентрации капитала и без эксплуатации человека-человеком возможно любое товарное производство. Нужно только перестать относится к рабочей силе (труду), как к одному из факторов производства и начать относится к нему как собственнику результатов труда. Реально относиться как к собственнику, а не просто задекларировать это в Конституции, а на деле продолжать платить нищенскую зарплату.
Если действительно конвейерное производство ЭКОНОМИЧЕСКИ эффективней производства мастера-одиночки (кустаря), значит конвейерное производство возникнет даже тогда, когда концентрация капитала в одних руках будет законодательно запрещена. Возникнет! Не может не возникнуть.
А если не возникнет, значит эффективность конвейерного производства - не более чем химера современных экономистов, которые не могут отличить реальную экономическую эффективность от обычной эксплуатации рабского труда.
Я не понимаю, на каком этапе мы стали делать различие между РАБОЧИМ и ИНВЕСТОРОМ?
Почему мы всегда привлекаем финансового инвестора, разделяя с ним прибыль, занимаясь производством товаров — и это считается нормальным, и почему мы отказываем в этом же праве работнику? Почему труд мы не считаем инвестицией? Почему мы предпочитаем называть труд фактором производства? Почему считается законным покупать труд? И как покупка ТРУДА отличается от покупки РАБА? В чём разница, собственно? В том, что теперь раб самостоятельно ищет себе рабовладельца?
Фабрика или Завод хочет расширить производство? Пожалуйста – расширяйте... Только вместо ПОКУПКИ ТРУДА (найма новых рабов) извольте объявить, что фабрика хочет увеличить количество СОБСТВЕННИКОВ, которые будут участвовать в разделе конечной прибыли.
Естественно, что работник будет участвовать не только в разделе конечной прибыли, но и должен нести свою часть ответственности, если возникнут убытки. Но именно в этом и заключается ВЗРОСЛЕНИЕ. Именно в этом и заключается экономическая самостоятельность — в понимании простых экономических законов, ответственности и предпринимательстве.
Разрешая рынок труда (фактически рынок рабов) мы тем самым разрешаем ВОЗМОЖНОСТЬ концентрации капитала в одних руках и естественным путём приходим к монополистическому капитализму.

Теперь о конкуренции.
Карл Маркс обрисовал конкуренцию как войну между несколькими производителями за конечного потребителя. На самом деле, до войны между конкурентами доходит крайне редко. Я вообще не понимаю, с чего Маркс срисовал свою конкурентную борьбу...
В реальной жизни, если встречаются два производителя одинакового товара, они не вступают друг с другом в ценовую войну. ОНИ СЛИВАЮТСЯ при помощи покупки или поглощения.
Покупка конкурента — это тоже форма концентрации капитала в одних руках и путь к монополистическом капитализму, который сам себя пожирает, переходя в социализм (регулируемая форма капитализма).
Если бы конкурентная борьба происходила так, как это описал Карл Маркс – то есть ВОЙНА, где побеждает сильнейший, то мы бы до сих пор привязывали соху к коровёнке. Война не выгодна. В войне проигрывают ОБЕ СТОРОНЫ.
Вы будете тридцать лет рыскать по библиотекам и прочим источникам информации и так никогда и не найдёте реальный факт конкурентной борьбы, схожий с описанием Карла Маркса. То есть, чисто теоретически, конкуренты – враги и пытаются друг-друга уничтожить. Чисто практически, они не могут уничтожить своего противника, при этом не уничтожив самого себя, либо не нанеся вред самому себе. Поэтому конкуренция всегда сводится либо к слиянию, либо к покупке, либо к ценовому сговору, что в свою очередь приводит к монополистическому капитализму, который может существовать только в условиях РАБСКОГО ТРУДА (эксплуатации).
Если государство, в котором я живу, разрешает покупать труд и рассматривает труд как фактор производства – мы в конце-концов приходим к концентрации средств производства в одних руках. Скорей всего, это уже будут не капиталистические руки, а социалистические. Тем не менее, для раба (наёмного работника) его мечта об экономической самостоятельности так навсегда мечтой и останется.
Эксплуатация наёмного труда должна быть отменена. Более ничего делать не нужно. Не нужно отменять частную собственность или национализировать средства производства. Если не будет рынка рабов — искусственная экономическая модель капитализма (концентрация капитала и эксплуатация человека человеком) сразу будет замена на естественную экономическую модель, о которой подсознательно мечтает каждый человек — модель, в которой каждый человек с рождения будет обладать экономической самостоятельностью. Правда, при этом ему придётся смириться с потерей рабской пайки...