Свобода - красивое слово…

Согласен: «свобода» – красивое слово. Но что за ним? Есть ли она на белом свете среди человеков?

Если ты любишь и если любим, – какая это свобода?
Свобода – когда не любишь и когда не любим.
Если у тебя мать и отец, – какая это свобода?
Свобода – когда ни матери, ни отца. Когда сирота.
Если у тебя дети и внуки, – какая это свобода?
Свобода – когда ни детей, ни внуков. Никого. Бобыль бобылем.
Если, как пел Высоцкий, ты «весь в друзьях», – какая это свобода?
Свобода – когда никаких друзей.
Если у тебя работа, начальство, сослуживцы, коллеги, – какая это свобода?
Свобода – когда ни работы, ни начальства, ни сослуживцев, ни коллег.
Наконец, если ты живой человек, – какая это свобода?
Свобода – когда ты умер. Свободен мертвец.

Нет, не хочу быть свободным. Мы рождаемся не для свободы, а для зависимости. Нам даны глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, мозги, чтобы думать, сердце, чтобы чувствовать, – все, чтобы жить среди людей и быть от них в круговой зависимости.

Так какой же мы жаждем свободы? Чтобы нам не мешали делать все, что хотим? В истории человечества еще не было случая, чтобы кто-то делал все, что захочет. Кто бы ты ни был, тебе что-то можно, а что-то нельзя. Тебя ограничивают. Причем очень часто ты сам себя должен ограничивать. Например, четвертую рюмку – отставить. Нам много чего хочется, но мало что можно. Говорят, человек ценится тем, как он сам себя ограничивает. И вообще вся наша цивилизация, говорят, чтобы спастись, придет к самоограничению.

У меня в жизни не было ни минуты, когда я был бы свободным. Значит, я смирился с тем, что свободы нет и не может быть? Виноват, смирился. Скажу и более того, на грани фола: и не надо ее, свободы.

Что, это слишком?
Ничуть.
Допустим, я свободен. Абсолютно. Что хочу, то и можно. А что я хочу? Теперь принято говорить, что деньги нужны, чтобы чувствовать себя свободным. Но деньги только то и могут, чтобы сделать человека рабом. Первая мысль, которая у богача возникнет, когда у него появятся большие деньги, – как их защитить и при этом самому не погибнуть.

Жить за будто бы неприступными заборами, за стальными кружевами оконных решеток, за каскадом засовов и замков, за броней автомобилей, в кольце назойливых охранников – это свобода или это тюрьма?

Ужасно – когда все можно. И помечтать не о чем. Не приведи, Господи.
Теперь такой вопрос: а если тюрьма – тогда как?
В самом деле – как? Тюрьма – символ неволи. Конечно, не дай Бог никому такие процедуры, как арест, допросы, насилие… Тем более, если нет твоей вины. И все-таки…

О ком-то сказано: «Он – свободный человек». И через паузу: «Внутренне». Оказывается, можно быть внутренне свободным человеком и внутри тюрьмы, внутри ее тесной камеры. Такой человек неуязвим: его нельзя лишить свободы. Он свободен в любых условиях. Вместо того чтобы возмущаться, негодовать, обличать и бороться за свою свободу, он говорит: «Тюрьма? Хорошо. Я буду свободным и в тюрьме». Такой человек не тратит силы на разъедающие душу обиды, терзания и возмущения, а бережет их, чтобы укрепить себя, как неприступную крепость.

Хорошо бы понимать, что само желание свободы – неволя, несвобода. Не желать, а быть – вот задача.

Свободу не ждут со стороны и не требуют от других, за нее не сражаются на баррикадах, ее берут – у себя и дают – себе. Это очень личное, интимное – договориться с самим собой о том, чтобы жить достойно в любых заданных обстоятельствах. Что бы ни случилось, ты знаешь свое. Здоровье подкосило – не ныть, а жить и с недугом. На службе держат на поводке – не жаловаться, а и на поводке подняться к вершинам. Тебе ставят условия с намерением проучить, ограничить твою свободу, а ты и на этих условиях встань во весь рост и хватай с неба звезды. Это, я понимаю, – свобода.

Впрочем, внутренне свободный человек – высший пилотаж свободолюбия. Таких людей – единицы. А нам, всем остальным обитателям и обывателям, только и остается свобода накричаться, накуролеситься, надраться, наесться, напиться, нагуляться и наматериться. А потом от кого-то требовать, чтобы было больше свободы – в квартире, в трамвае, на базаре, на службе, в эфире, на выборах, на площади, в городе, в обществе…