Короткий братский полет

Alex The Cosmonaut 08.03.2012 г.

А вот еще была история (С).

 

Никогда я не любил эти странные торжества – годовщина свадьбы. Почему бы тогда не праздновать годовщину аппендицита или подписки на рассылку сайта с анекдотами. Но Слон прислал очень заманчивую телеграмму из этого своего Усть-Илимска. То есть телеграмма-то была обычная, но телеграмм я прежде никогда не получал.

"Приезжайте Алекс и Дрон, мои дорогие друзья, на годовщину моей свадьбы", а вот последнее предложение – заинтересовало – "Все Включено". Что может быть такого “Включено” в таежном городке, где кроме целлюлозно-бумажного комбината и ГРЭС – больше ничего и нету ..

Я посмотрел в публичную информацию - Мясокомбинат — не действует, Молокозавод — не действует, Господи, Сайлент-Хилл какой-то, читаю дальше : Рыбный завод — не действует, зато -  Есть план восстановления. Это как-то успокоило. Хоть какая-то надежда, есть план. Как говорят в фильмах, а теперь будем действовать по плану Б.

Слон между тем,  для жителя города без мясокомбината и молокозавода, звучал из телефонной трубки довольно убедительно – он стал депутатом и бандитом, и продавал лес-кругляк куда-то в Японию.

- Ну и что мы там будем делать, сказал Дрон, я не знаю никого из его друзей, депутатов и бандитов, и его жену не знаю даже, и самого Слона уже стал забывать.

Дрон боялся ходить на незнакомые праздники с тех пор, как в порыве внезапной дружбы обменялся часами с каким-то прокурором. Прокурорские предсказуемо оказались фэйком.

-Заодно посмотрим на его жену, убеждал его я, говорят, что Слон ее боится.

-Она что, его бьет ? – уточнил Дрон.

-Нет, как-то по-другому действует, но он ее слушается и боится, ответил я.

-Эффективный менеджмент, зачем-то сказал Дрон.

На самом деле, все, что я хотел - это посмотреть на эту самую плотину ГРЭС, которая соединяла два берега Ангары. Еще много лет назад, Мальский, друг и земляк Слона, рассказал мне, что когда строили эту плотину, то грузовики с бетоном ехали и выливали раствор так быстро, что некоторые грузовики падали в реку и становились частями плотины, вместе с бетоном и водителями, таким образом, плотина естественным путем впитала в себя мысли, побуждения и тела ее строителей. Еще можно сказать, что плотина приростала ими.

Также Мальский сказал, но, наверное, наврал, что водители были зэками и их пристегивали наручниками к рулю, что придавало всей картине законченную, почти готическую мрачность.

Я задумывался и часто видел эти грузовики внутри бетонной стены, лица их водителей сурово и взыскующе смотрели прямо в бетон, который их окружал, а ноги в стоптанных сапогах по инерции выжимали сцепление, жилистая рука с синей наколкой – верхней частью солнца с редкими лучами и словами СЕВЕР переводила на нейтраль рычаг с черной рукояткой, еще раз в пол сцепление и пониженную, надо спешить, а вокруг десятки метров бетона и такие же соседи жмут на педали и уже много  лет пытаются выехать из стены на свет тусклого северного Солнца, которого они уже давно не видели, и не забыли только потому, что оно выколото на их руках.

Самолет не летел напрямую в Усть-Илимск, поэтому мы прилетели в Братск, и вышли с Дроном прогуляться - после ЯК-40 очень затекают ноги, а Дрон еще выше меня.

Идем мы по улице, обычные блочные пятиэтажки, ларьки с окошками как танковые бойницы, какие-то ведра с картошкой и бело-коричневыми грибами возле ларьков,  дети курят и подолгу смотрят нам вслед, потому что мы не местные, а как они это определяют – непонятно. Да, а день был - 8 марта.

Смотрим мы – на балконе пятого этажа одной хрущобы происходит вялотекущая драка. Балконы все похожи, как близнецы, везде ржавые велосипеды и полки с гнилым хламом, которому места не нашлось внутри хрущоб. Значит, жена бьет мужа, оба пьяные, конечно, до последней возможности, и она его не бьет, а скорее теснит, мелкий подручный хлам планирует на мостовую, слышно сопение и какие-то странные сибирские приговорки – что то типа : "тебе хоть хуй на голове теши, соколик ясный". В общем, она победила, и он сначала перевалился, затем выпал с балкона, и как большая птица залетел в негустую крону стоящего рядом с домом тополя, высокого тополя, надо сказать.

Мы заинтересовались еще больше местными нравами, и совсем остановились, хотя и раньше шли не быстро. Надо сказать, что кроме нас на улице-то никого и не было – даже курящие и внимательные дети куда-то подевались, только ветер гонял мелкий мусор под ногами.

Так вот, поверженный начал падать сквозь тополиную крону, мучительно и медленно, ломая мелкие ветки и ненадолго повисая на крупных. Иногда он пролетал почти без помех пару метров подряд, но снова с оханьем и матерками бился, цеплялся и замедлялся. В общем, странное это было падение, совсем не похожее на то, как люди падали из Торгового Центра и на фильм Матрица совсем не похоже, и на Икара, опалившего крылья не похоже, как то очень привычно и обыденно все происходило, как будто каждый день. Так вот, он с минуту еще побился и поцеплялся за ветки, вынырнул таки из нижнего край кроны и упал во всей красе жопой на мостовую, тополь прямо из нее рос, я мостовую имею ввиду.

Он привстал, посмотрел безумными и ясными глазами вокруг себя, увидел нас, своих неравнодушных зрителей, потом снова упал на жопу, картинно развел руки и сказал:

Оп-ля.

Я не помню, что было дальше, и празднование годовщины не особо помню, и жену Слона, и почему он ее боится не помню,  даже забыл прогулку на ту самую ГРЭС с замурованными грузовиками.

Все вытеснило это самое "оп-ля".

С тех пор много лун прошло, и в сибири я больше почти не был, да и думаю, что с тех пор, с этого самого "оп-ля" - ничего интересного там и не произошло.