Владимир Владимирович Путин. 2004 год

01.03.2004Владимир Путин (часть первая)

Автор: Сергей Кочеров

Поделиться…

В январе 2000 г. на всемирном экономическом форуме в Давосе с российской делегацией произошел конфуз. Во время выступления перед западными бизнесменами и политиками гости из России так и не смогли ответить на простой вопрос: "Who is mister Putin". После их красноречивого молчания можно было подумать, что наследником Ельцина стал "человек-невидимка". С тех пор прошло четыре года, однако немногие могут похвастать, что имеют ясное представление о человеке, который возглавляет российское государство. Мы по-прежнему не можем точно сказать - ни чего он от нас хочет, ни куда он нас ведет.

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

Говорят, что судьбоносную роль в жизни Владимира Путина сыграл отечественный фильм "Щит и меч" (по другим сведениям - "Мертвый сезон"). Посмотрев его, девятиклассник из Ленинграда, мечтавший о полетах в гражданской авиации, захотел стать разведчиком. Фильмы о бойцах "невидимого фронта" действовали на советских мальчишек посильнее, чем "Фауст" Гете, однако мало кто из них под влиянием историй о героях в тылу врага обращался в "компетентные органы" с просьбой принять их на работу. Владимир Путин был из числа немногих, кто принял такое решение и воплотил его в жизнь.

После окончания юридического факультета ЛГУ, где он запомнился своему преподавателю Анатолию Собчаку прилежным студентом, который, однако, не любил быть на виду, Путин получил распределение в КГБ. Во второй половине 80-х гг. он работал в ГДР в должности директора Дома советско-германской дружбы в Лейпциге. Позднее Путин будет гордиться тем, что служил в госбезопасности, но не в "охранке", а во внешней разведке. Однако ни глава КГБ Владимир Крючков, ни шеф разведки ГДР Маркус Вольф, говоря о своих поездках в Дрезден, не смогли припомнить майора Путина. Владелец пивной в Лейпциге в беседе с британскими журналистами вспоминает его как "Влади-шпиона", у которого "на лбу было написано, что он из "Штази". Но офицеры разведки ГДР, знавшие Путина по совместной работе, говорят, что он тогда выглядел как "настоящий немец". Десять лет спустя один остроумный человек скажет, что после загулявшего барина Ельцина россияне решили вручить бразды правления над собой немцу-управляющему.

Немало интересной информации о характере и взглядах Путина того времени можно почерпнуть в книге "Сослуживец", написанной бывшим офицером КГБ Владимиром Уссольцевым, который был коллегой Путина в его "дрезденский" период. Этот человек, представляющий себя "в некотором роде противником Путина", называет своего знаменитого сослуживца "законченным конформистом", который не верил в перемены в советском обществе, но играл роль убежденного коммуниста. По словам Уссольцева, Путин поражал его своими политическими взглядами, в которых соединялись неверие в массовые нарушения законности при Сталине и симпатия к Андрею Сахарову, которого он "уважал за последовательность". Не было в Путине и антисемитизма, негласно поощряемого в "органах", поскольку он не верил, что все евреи являются антисоветчиками, и считал их "абсолютно нормальными людьми".

Бывший сослуживец Путина во время их пребывания в Восточной Германии не распознал в нем черт государственного деятеля и находил его руководителем, чьи способности были неплохими, но не выдающимися. "Но он был настойчив, - пишет Уссольцев, - обладал чертами начальника и стремился довести дело до конца, даже когда его бессмысленность становилась очевидной". Он также отмечает и такую примечательную способность Путина, как умение нравиться начальству и людям старшего возраста, производя на них впечатление человека послушного и зависимого. Таким образом, ему удавалось скрывать свою энергичность и напористость под маской обходительности. Это в какой-то мере объясняет, почему Борис Николаевич так сильно "запал" на Владимира Владимировича.

В 1990 г. Путин отзывается на родину и становится заместителем проректора ЛГУ по внешним связям. Конечно, это была не самая почетная отставка из "органов". Однако она, по-видимому, все же объяснялась не каким-то служебным провалом, а тем, что Путин, по мнению Владимира Крючкова, не был кадровым разведчиком, поэтому после окончания командировки его просто перевели в резерв. Когда Анатолия Собчака избирают председателем Ленсовета, Владимир Путин в качестве "исключительного исполнителя" (по отзыву ректора ЛГУ) перешел на работу советника в его аппарат. С этих пор начинается многолетнее сотрудничество лидера питерских демократов с офицером госбезопасности, которое перерастает в доверительные отношения, очень похожие на дружбу. Во всяком случае, Собчак, вскоре ставший мэром Санкт-Петербурга любил шутливо повторять, что с Путиным "можно ходить в разведку".

Этот удивительный союз "меча и орала" вызвал яростные нападки двух враждебных станов. Руководители УКГБ Ленинграда считали предательством со стороны Путина его "службу" главе союзной комиссии по расследованию событий в Тбилиси весной 1989 г., выступавшему с гневными "филиппиками" в адрес КГБ. Питерские демократы возмущенно спрашивали Собчака, почему в его ближайшем окружении находится представитель "кровавых органов", на что их лидер неизменно отвечал: "Он не гэбэшник, а мой ученик". Трудно сказать, насколько хорошо Путин учился у Собчака, но всем известно его хорошее отношение к учителю. Именно Путин обеспечивал его безопасность во время кризисов августа 91-го и октября 93-го, именно Путин, очевидно, сыграл важную роль в его отъезде в октябре 97-го в Париж, когда над Собчаком нависла тень Генеральной прокуратуры, и, несомненно, в его демонстративном возвращении на родину в 1999 году.

Анатолий Собчак высоко ценил личные и деловые качества Владимира Путина, что обеспечило будущему президенту быструю и удачную карьеру. Он становится председателем комитета по внешним связям питерской мэрии, а с марта 1994 г. является первым заместителем правительства Санкт-Петербурга. Будучи "правой рукой" Собчака, Владимир Путин курировал не только сферу внешнеэкономической деятельности города, но и силовые органы, прокуратуру и таможню, а также гостиницы, игорный бизнес и общественные объединения. Он занимался всеми крупными инвестиционными проектами, вел деловые переговоры, был причастен к открытию в городе отделения Дрезденского банка, одного из крупнейших в Европе, к инвестициям в ряд заводов и отелей Санкт-Петербурга. По линии силовых органов к нему поступал обширный компромат: данные по теневому бизнесу, сведения о нелегальных схемах прохода границы.

Но в это же время некоторые питерские депутаты собирали компромат на самого Путина. Ему предъявляли обвинения в непрофессионализме, коррупции и даже связях с крестными отцами "бандитского Петербурга", однако, когда дело доходило до суда, то обвинения признавались бездоказательными. Вместе с тем было известно и другое: первый вопрос, который Путин задавал своим подчиненным, прежде чем лично приступить к проработке того или иного постановления, всегда был неизменным: "А это законно?". Несмотря на свою высокую должность, Путин, по крайней мере, однажды пострадал от той войны за дележ собственности, которая в 90-е годы шла в Петербурге. Зимой 1996 г. кто-то спалил его загородную дачу, что сам "погорелец" воспринял, как истинный философ, заявив окружению: "Кто поджег, тот и построит заново" (интересно было бы знать, сбылось ли его предсказание!). Во время работы в Петербурге Путин свел знакомство с А. Чубайсом, А. Кудриным, Н. Патрушевым, В. Черкесовым, Г. Грефом и другими людьми, которые ныне играют видные роли в политике. Говорят, что даже питерские демократы тогда шутили, что если нельзя избежать внедрения к ним "человека из органов", то пусть им лучше будет такой человек, как Путин.

В этот период жизни Путин получил новый для себя опыт проведения выборов в России. Правда, первый блин, как всегда оказался комом. Осенью 95-го Путин руководил в "городе на Неве" предвыборной кампанией НДР в Госдуму. Несмотря на солидные ресурсы, "партия власти" тогда потерпела в Питере поражение, вчистую проиграв оппозиционному "Яблоку". Из восьми мандатов по питерским округам НДР при кураторе Путине достался лишь один, который получила Людмила Нарусова - жена Анатолия Собчака. После такого дебюта, тем не менее, именно Путину было доверено стать фактическим главой предвыборного штаба Собчака. В силу ряда нестыковок перед решающим туром выборов губернатора Санкт-Петербурга Собчак и Путин остались без средств и без рекламы, что привело к избранию главой города Владимира Яковлева. Многие члены команды Собчака сочли Путина главным виновником поражения своего шефа, обвинив его в "бесконечных интригах", "отсечении умных и грамотных специалистов", "создании политического вакуума вокруг Собчака". Были даже обвинения в прямом предательстве, однако Путин, несмотря на предложение Яковлева остаться в мэрии, перешел на другую работу.

ГЕРОЙ ЭПОХИ ПЕРЕМЕН

Подав в отставку, Путин хотел стать генеральным директором фирмы "Ленфинторг", но устройством его карьеры решила заняться сама Фортуна, избрав своим орудием Чубайса. Анатолию Борисовичу, ставшему главой администрации президента Ельцина после его победы на выборах, срочно понадобился доверенный человек, который бы мог взять под контроль кипучую деятельность Павла Бородина. Вспомнив о Владимире Путине, оставшемся без работы, Чубайс вызвал его в Москву и добился его назначения заместителем управляющего делами президента. Вновь, как и в Питере, но уже совсем в других масштабах, Путин курировал внешнеэкономические связи и договорно-правовую деятельность хозяйства Бородина. Именно в его ведении были переданы компании, управлявшие гигантской собственностью Кремля за рубежом. С этого момента карьера Путина стремительно поднимается вверх.

Весной 97-го он становится начальником Главного контрольного управления президента РФ, в мае 98-го - первым заместителем главы Администрации президента, а месяц спустя указом Ельцина подполковник Путин был назначен главой ФСБ. В связи с одним из таких назначений Путин скажет: "Кровопускание так же, как и приток новой крови, - это всегда полезный процесс. А когда эта кровь еще и здоровая, то это процесс полезный вдвойне". Но как бы не нуждался организм в притоке новой здоровой крови, он не может обойтись без того, кто совершает кровопускание. Анализируя продвижение Путина в конце 90-х годов, трудно избавиться от впечатления, что за ним стояло весьма влиятельное лицо (или группа лиц). Вряд ли таким лицом в 1998 г. мог быть даже Анатолий Чубайс и уж совсем невероятно, что к назначению Путина главой ФСБ мог быть причастен Сергей Кириенко, на что со значением намекают в окружении бывшего премьера. Интересно, что, узнав об этом назначении, Борис Березовский дал указание своим людям собирать компромат на Путина.

Назначая подполковника Путина главой ФСБ, Борис Ельцин хотел сразу произвести его в генерал-лейтенанты, однако новый силовой министр убедил его не делать этого. Последующие события показали, что Путин действительно управлял своим ведомством с позиций подполковника. Сейчас, когда принято обвинять тех, кто проводил реформы в КГБ, в разрушении государственной безопасности, мало кто вспоминает, что Путин также начал с ее реорганизации. Новая метла в его руках "вымела" несколько тысяч сотрудников ФСБ за штат, в результате чего, как при любом крупном потрясении, из органов ушло немало профессионалов. При нем были скоро упразднены управления экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов (а по некоторым сведениям - и управление по борьбе с терроризмом). На смену генералам, занимавшим ключевые посты в центральном аппарате Службы, пришли офицеры из ее управления по Санкт-Петербургу. Именно с ФСБ Путин начал осуществлять свою фирменную ротацию кадров, состоящую в замене "московских" на "питерских", так что здание на Лубянке стали называть при нем "Ленинградским вокзалом".

Члены так называемой Семьи видели задачу Путина в ФСБ, прежде всего, в том, чтобы не допустить чрезмерного усиления влияния Лужкова и Примакова, а затем - добиться отставки вышедшего из-под их контроля Генпрокурора Скуратова. Путин смог обеспечить "нейтрализацию" Скуратова, но не дал себя увлечь "борьбой" с Лужковым и Примаковым. Вместе с тем он также не выполнил требования премьер-министра Примакова об установлении наблюдения за Игорем Малашенко, который впоследствии эмигрировал из страны из-за нежелания "жить в России Путина". Говорят, что именно при Путине ФСБ начало интенсивно собирать базу данных на коммерческие структуры, в число которых, несомненно, входила и растущая "империя" Ходорковского. Однако что касается "похода" Хаттаба и Басаева на Дагестан, то либо он оказался для чекистов полной неожиданностью, либо они знали о нем, но не сумели адекватно оценить степень угрозы.

Но "просмотренная" война в Дагестане парадоксальным образом привела не к отставке Путина, а к его назначению премьер-министром России вместо Сергея Степашина, на которого возложили ответственность за все. Вряд ли это стало следствием хорошо продуманного плана Бориса Ельцина, о чем он сам пишет в своей последней книге. Скорее всего, Владимир Путин просто стал для окружения президента "нужным человеком, оказавшимся в нужное время в нужном месте". Действительно, новый премьер не имел бы шансов победить на президентских выборах, если бы не начались бои в Дагестане, не произошли взрывы домов в Москве, что стало прологом к новой чеченской войне. Взяв курс на то, чтобы "задушить гадину на корню" и "мочить бандитов в сортире", Путин ясно дал понять, что готов быть в ответе за исход военной операции. Это понравилось обществу, уставшему от коллективной безответственности "партии власти". В отличие от Примакова и Лужкова, обещавших установление стабильности, Путин объявил своим приоритетом обеспечение безопасности, подкрепив слова делами по наведению порядка в Чечне. Впервые после Ельцина образца 89-91 гг. в России появился политик, приобретший в глазах миллионов российских избирателей имидж "защитника народа".

Но что тогда думал Владимир Путин, назначенный Борисом Ельциным своим наследником, о своем патроне, сложившейся при нем системе власти и положении дел в стране? Сегодня он говорит, что "политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень тяжелым последствиям". Какую же роль в этом процессе, угрожавшем России развалом, отводил себе воспитанник Службы госбезопасности, сказавший однажды, что "бывших чекистов не бывает"? Всю свою сознательную жизнь Владимир Владимирович строго следовал указаниям того или иного "Центра". 18 декабря 99 г. на встрече с ветеранами из органов госбезопасности он даже позволил себе пошутить: "Группа сотрудников ФСБ, направленная вами в командировку для работы под прикрытием правительства, на первом этапе со своей задачей справляется". После вступления в должность президента Путин сам должен был оказаться "Центром", который обязан принимать самостоятельные решения. Вполне возможно, что, входя в кабинет Ельцина, чтобы дать ответ на его предложение стать премьером и пойти в президенты, Владимир Владимирович представил себя в образе любимого телегероя советского народа. Что бы стал делать Штирлиц, если бы Гитлер назначил его своим наследником?

Это косвенно признавал Анатолий Собчак, который в своем последнем интервью сказал о Путине: "Он всегда вел себя как государственный человек и держался подальше от тех, кто преследовал только личные цели. Он не мог с ними бороться, поскольку у него не было необходимой власти, но всегда держался в стороне". Впрочем, не все люди, знавшие Путина, придерживались о нем такого мнения. Как сказала демократ "первой волны" Марина Салье, хорошо помнящая Путина по работе в мэрии Санкт-Петербурга, "он надежно будет преследовать врагов и не предавать узкий круг людей, с которыми связан какими-то общими интересами и делами". В "Открытом письме к российским избирателям", опубликованном на выборах в 2000-м г., Путин называет себя человеком с "государственной позицией". Патриотизм, державность, государственность - вот три путеводных звезды Владимира Путина. Конечно, он говорит о социальной справедливости и уважении к свободе личности, однако, похоже, в его ментальности не государство существует для человека, а человек для государства. Владимир Путин - это политик, который ради великой цели вполне способен раздавить не один "невинный цветок", случайно попавший ему под ноги. Такой целью для него является наведение порядка в России. "Земля наша богата, порядка только нет", - говорили в России - пишет он в своем "Открытом письме" и заявляет. - Больше так о нас говорить не будут". Если это не просто красивая фраза, а символ веры, то Владимир Путин ставит перед собой задачу, которую в течение одиннадцати с половиной веков до конца не смог решить ни один из российских государей.

Получив, без видимой опоры на институты общества, свыше 71 % голосов избирателей на выборах 14 марта 2004 г., Владимир Путин завершил процесс концентрации власти в своих руках. Отныне ничто уже не мешает ему совершать преобразования в экономике, социальной сфере и политике, о которых он говорил в последнее время. Самодержец, избранный "на царство" волей почти половины российских граждан, способен сделать очень многое, вплоть до того, что может изменить вектор и темп развития страны. Однако при более внимательном взгляде на положение президента России становится ясно, что он является не столько хозяином, сколько заложником системы власти, созданной при самом деятельном его участии.

НАДЕЖДА НАШЕГО НАРОДА

Пожалуй, самой характерной особенностью Владимира Путина в качестве главы государства является его стабильно высокая популярность среди народа, две трети которого проживают в бедности.

Этот феномен, совершенно невозможный в любой из развитых стран, нельзя объяснить одним почтением россиян к "батюшке-царю", как бы не переиначивали его должность на новый лад. Борис Ельцин, который по своим внешним данным гораздо больше походил на "Хозяина земли Русской", снискав сначала искреннюю симпатию народа, скоро стал вызывать у него острую неприязнь. С Владимиром Путиным все обстоит иначе. Нельзя сказать, что второй президент России, ставший таковым как наследник "царя Бориса", пользуется народным обожанием. Чувство, которое большинство россиян питает к Путину, можно скорее назвать уважением, чем любовью. Однако это чувство не проходит с годами, несмотря на все невзгоды, выпавшие на первый президентский срок Путина, и отсутствие громких и бесспорных побед, связанных с его именем.

Расположение к Путину со стороны самых разных слоев российского общества, очевидно, следует объяснить тем, что он действительно оказался "нужным человеком", который встал "в нужное время" во главе страны. Придя на смену потерявшему адекватность Ельцину, Путин в течение первых четырех лет своего правления выполнил важную миссию. Он явился устроителем порядка в России, вздыбленной потрясениями 90-х годов прошлого века, тем завершителем революции, который убивает ее дух, чтобы сохранить ее плоды. Вместе с тем трудно отделаться от впечатления, что Путин играл эту роль, скорее интуитивно находя тактические решения, нежели следуя стратегии, продуманной заранее. Отсюда явное предпочтение, которое отдается мерам административного и полицейского воздействия на "самостийных" региональных руководителей, непокорных "олигархов", оппозиционных партийных лидеров и независимых журналистов. Поэтому действия президента, как правило, весьма эффективные с точки зрения укрепления его личной власти, не всегда являются продуктивными, если смотреть на них с позиций решения тех государственных задач, которые он декларирует. Вот и прошедшие выборы, на которых Путин был обречен на победу, оказались настолько "отягощены" чрезмерным использованием административного ресурса, что он упустил уникальную возможность получить абсолютный мандат от россиян (поддержку свыше 50 % от общего числа избирателей).

Сам Путин косвенно признает, что он не был рожден стать главой государства, что ему пришлось учиться государственному управлению на ходу, постигая "формулу искусства политики" - золотую середину "между необходимым и возможным". Недавно, на встрече с избирателями, он сказал, что не мечтал быть президентом, что весьма похоже на правду. Это подметил и Анатолий Собчак, который, сравнивая Путина с одним из бывших глав правительства, сказал: "Кириенко четыре месяца улыбался, как будто не мог поверить, что он премьер-министр. Страна падала в пропасть, а он улыбался. Но Путин из другого теста. Он очень уравновешен. У него нет властных амбиций. Это удивительно, но это так". Складывается впечатление, что государство в лице Бориса Ельцина сказало "надо!", и Путин как исправный службист ответил "есть!". Однако у блестяще проведенной операции "Наследник" была более глубокая подоплека. Теперь уже начали забывать, что "человек из органов" стал президентом России не только в результате второй чеченской войны, вызвавшей насущную потребность в "силовике" во власти, но и вследствие дефолта 98 года, закрепившего стойкую неприязнь к политикам-реформаторам. Путин соответствовал этому двойному критерию лучше других возможных претендентов как из "списка Ельцина" (Степашин, Аксёненко), так и из "теневого кабинета" оппозиции (Примаков, Лужков).

Между тем рядовой российский гражданин, не имеющий склонности к исторической перспективе и политическому анализу, принял Владимира Путина не умом, а сердцем, оценив в нем, прежде всего, те качества, которые выгодно отличали его от предшественников. Новый президент не выступал с пространными и замысловатыми речами, как Горбачев, не совершал необдуманных и позорных поступков, как Ельцин, но обладал ясным и трезвым умом и умел сдерживать свои порывы, что можно было принять за большую внутреннюю силу. Он побуждал считаться с собой как зарубежных лидеров, так и глав российских регионов, возвращая почти забытое уважение к российской верховной власти. Те из россиян, кому за державу было более обидно, чем за себя, находили в нем несомненные признаки выдающегося государственного деятеля. Доверие к Путину в обществе росло, как на дрожжах, и его не в силах были серьезно поколебать ни растущие потери в Чечне, ни увеличение разрыва в уровне жизни богатых и бедных россиян, ни урезание гражданских прав и свобод, полученных при прежних правителях.

За свой первый президентский срок Владимир Путин действительно сделал немало. Он известным образом наладил работу вконец разболтанной государственной машины, почти прекратил опоздания в выплатах и несколько повысил зарплаты и пенсии, добился реального участия России в "большой восьмерке". Все это время шел рост российской экономики, что, в конце концов, побудило его поставить амбициозную задачу конвертации рубля и удвоения ВВП. Вместе с тем надо признать, что все эти успехи во внутренней и внешней политике были непосредственно связаны с установлением стабильно высоких цен на нефть и потребностью Запада, прежде всего США, в сотрудничестве с Россией после атаки террористов 11 сентября 2001 года. Надо думать, что Путин извлек из данного положения больше выгод, чем на его месте сделал бы тот же Ельцин, однако к созданию благоприятной конъюнктуры он все же отношения не имел.

Поэтому главной заслугой Владимира Путина за первые четыре года его правления считается обеспечение политической стабильности в России, укрепление "вертикали власти" и предотвращение угрозы распада страны. (В отношении последнего, на мой взгляд, все же допускается некий перебор, поскольку, не окажись у власти Путин, эту угрозу, вероятно, смогли бы, пусть и не за 4 года, нейтрализовать пришедшие вместо него Примаков и Лужков). Но то, что нельзя отнять у Владимира Путина, так это то, что он действительно укрепил вертикаль власти и, таким образом, воссоздал стабильность. Правда, новый президент сделал это старым "дедовским" способом, посредством подчинения себе всех центров власти, т.е. путем установления автократии. Можно, конечно, поставить ему в заслугу последовательность и решительность, проявленные в борьбе со всякого рода центробежными тенденциями. Но то, что власть президента Путина носит не институциональный, а персонифицированный характер, то, что россияне уважают не государство, а государя, есть не столько сила, сколько слабость власти. Эту власть нельзя передать по наследству человеку, не обладающему высоким рейтингом и значительным влиянием в обществе, появление которого будет, скорее всего, невозможно до тех пор, пока главой государства останется такая "сильная личность", как Путин.

Таким образом, к концу своего первого срока Владимир Путин подошел как "герой надежды", с которым большая часть народа связывает веру в то, что завтра будет лучше, чем вчера. При этом, как показывают опросы населения, люди высоко оценивают не столько то, что уже сделал президент для страны, сколько предполагаемую в нем готовность внести реальные улучшения в их жизнь. От Путина ждут роста благосостояния и повышения безопасности, снижения налогов и тарифов, перераспределения прибылей монополий в интересах большинства россиян. Судя по словам, сказанным президентом после его переизбрания на новый срок, он понимает, что стабильность - это не цель, а средство для роста благосостояния населения. Как же будет добиваться этой цели Владимир Путин в те четыре года, на которые он продлил свою президентскую власть?

ВОЖДЬ РОССИЙСКОЙ БЮРОКРАТИИ

Говоря о Владимире Путине как публичном политике и государственном деятеле, никогда не следует забывать, что он существует не сам по себе, на горной вершине высшей власти, а находится в Кремле, в окружении государственных служащих, называемых чиновниками. Именно тысячи этих профессиональных управленцев, а не миллионы российских избирателей составляют реальную опору системы власти, восстановление которой ставят в заслугу Путину. Широкая народная поддержка, столь очевидным образом оказанная президенту на этих выборах, придает неоспоримый характер его лидерству, но реальное содержание его политики определяется все же не теми, кто за него голосует. Если российский избиратель готов выбирать по принципу "Я не знаю, что будет делать Путин, но раз народ за него, я тоже пойду и проголосую", чиновнику остается лишь проследить, чтобы это верноподданническое чувство предметно выразилось во вбросе бюллетеня в урну. Поэтому Владимиру Путину нет нужды вести публичную кампанию, выступать на теледебатах и давать конкретные обещания избирателям.

Но когда слова должны уступить место делам, россиян могут ожидать большие неожиданности. Так, главным предвыборным обещанием Путина на второй срок президентства стало его заявление о борьбе с бедностью. Повышение благосостояния российского народа - это цель, которая не может не вызвать чувства добрые к популярному президенту. Между тем, по мнению аналитиков, в 2004-2006 гг. Путину придется принять целый ряд жестких мер в целях обеспечения стабильного роста экономики. Ожидается повышение налогов (в том числе, и подоходного), доведение до 100 % платы за коммунальные услуги, рост тарифов на газ, электричество, бензин, фактический переход на платное здравоохранение и образование. Если эти прогнозы сбудутся, правительство Путина будет осуществлять политику, обратную той, которую ждут от президента поддержавшие его избиратели. Может быть, это и будет борьба с бедностью, но за счет … самих бедных.

Это не означает, что Владимир Путин не озабочен низким уровнем благосостояния российского народа. Просто как прагматичный политик он вынужден считаться с реальностью, сверять необходимое с возможным. А реальность такова, что источником власти Путина и, стало быть, рычагом воздействия на него является не гражданское общество, но каста чиновников. Именно бюрократия, живущая за счет "кормления" от управления, служит опорой авторитарной верховной власти, если, конечно, та позволяет ей пользоваться выгодами своего положения. Российские чиновники так горячо поддерживают Владимира Путина потому, что видят в нем отвечающего их интересам правителя. В отличие от неисповедимых Горбачева и Ельцина, разрушивших традиционную систему управления, предсказуемый Путин, выступивший за создание "управляемой демократии" и возвращение к привычной вертикали власти, вполне устраивает отечественных бюрократов. Сам способ передачи ему власти по наследству при молчаливом согласии высших чиновников говорит о том, что они приняли и поддержали его как первого среди равных. Несмотря на высокий рейтинг доверия у народа, решающий выбор в пользу Путина в 1999-2000 гг. был сделан не избирателями, а бюрократами, смекнувшими, что смогут использовать его популярность как щит, за которым им будет нетрудно укрыться от ярости народной. В 2003-2004 гг. президент окончательно доказал, что только он будет определять, кто кому равен в России. Но чиновники, осознавшие, что проводимые реформы не ущемляют их жизненных интересов, были готовы к тому, чтобы поступиться своим самолюбием ради сохранения влияния.

Сегодня Владимир Путин в состоянии поставить на место любого зарвавшегося бюрократа, если он, например, даст повод обвинить себя в нелояльности к президенту. Глава государства, опираясь на свою высокую популярность, используя международный авторитет и мастерски играя на противоречиях "петербуржцев" и "москвичей", "чекистов" и "семейных", добился известной независимости от чиновников. Однако Путин вряд ли сможет проводить политику экономической и политической модернизации страны, если она войдет в противоречие с потребностями бюрократии (в погонах или в штатском - это неважно). Поэтому, борясь с претензиями финансовых олигархов на власть в обществе, Путин вынужден считаться с интересами аппаратных олигархов, т.е. высших чиновников. Он способен уволить любого из них с работы без ясного обоснования своего решения, как недавно сделал это с Михаилом Касьяновым или с Владимиром Яковлевым. Но президент не может освободить себя от влияния бюрократии как правящего сословия. Поэтому российских чиновников не испугаешь никакой административной реформой, поскольку они знают, что проводить ее в рамках кампании по борьбе с бюрократизмом и коррупцией будет доверено именно им. Лисы охотно борются с теми, кто ворует кур в курятнике.

Альтернативой такой политике может быть лишь опора на гражданское общество, которое трудно и медленно складывается в России. И темпы его роста не в последнюю очередь зависят от отношения к нему со стороны первого лица государства. Говоря после победы на выборах о внутренней политике, президент сообщил, что главной задачей видит развитие многопартийной системы и укрепление институтов гражданского общества. "Нужно, чтобы партии федерального уровня, - сказал Путин, - имели реальную власть в регионах и из этих регионов влияли на центральную власть". Но как выглядят эти слова в свете последней кампании в Думу, когда вся мощь административного и информационного воздействия была обращена на завоевание абсолютного большинства мест партией чиновников ("Единая Россия") и на дискредитацию политических оппонентов (КПРФ, "Яблоко", СПС)? Сосредоточение в руках президента контроля над всеми ветвями власти также довольно трудно считать поддержкой институтов гражданского общества.

В этой связи возникает закономерный вопрос о политических взглядах Владимира Путина. В свое время А. Собчак сказал о нем: "Да, у него есть демократические традиции. Он окончил университет, где царит свобода мысли, и где учились многие диссиденты". На это можно заметить, что атмосфера вольномыслия не всегда порождает людей, ценящих свободу других, иначе бы из школы свободолюбивого Сократа не вышли бы ни автократ Алкивиад, ни тиран Критий. Очевидно, Владимир Путин уважает личную свободу граждан, но не настолько, чтобы считать ее высшей ценностью. Особенно это заметно по его отношению к свободе слова и к средствам массовой информации, независимым от государства. Любопытно, что здесь "русак" Ельцин и "немец" Путин как бы меняются местами. Борис Николаевич вполне мог бы сказать о себе, как прусский король Фридрих Великий: "Мы с моим народом пришли к соглашению: они будут говорить, что пожелают, а я буду делать, что пожелаю". Владимиру Владимировичу, наверное, больше бы подошли слова русского императора Петра Великого: "Я повелеваю подданными, повинующимся моим указам. Сии указы содержат в себе добро, а не вред государству. Английская вольность здесь не у места, как к стене горох".

Интересно также проанализировать отношение Путина к политической оппозиции. Сегодня он говорит о том, что "мы учтем мнение политических оппонентов, за которых были отданы голоса избирателей". Вероятно, Путин понимает, что разумная критика является благом для людей, принимающих ответственные решения, тем более - для руководителей государства. Ведь она помогает им учесть все возможные варианты и нюансы, нередко предохраняет от ошибок и порой, уж чего греха таить, позволяет выдать удачные советы за свои решения. С другой стороны, руководители государства неохотно признают свои ошибки, а уж в России - это бывает крайне редко, безучастно и скороговоркой. Оппозиция же и существует для того, чтобы подмечать и подчеркивать все просчеты действующей власти. Если бы оппоненты Путина делали это только на личных встречах с ним, думаю, он был бы им искренне благодарен. Однако оппозиция может увеличивать число своих сторонников только тогда, когда она критикует власть публично, а это вряд ли способно привести какого-либо главу государства в восторг. Наверное, Владимир Владимирович, знает фразу Стендаля: "Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление". Сам он, однако, производит впечатление человека, ценящего опору, но не любящего сопротивление. Весьма возможно, что он скорее бы согласился с другим французом - генералом де Голлем, который однажды признал: "Я уважаю лишь тех, кто мне оппонирует, но я не намерен терпеть их".

Создается впечатление, что Путин находит теплые и нужные слова о демократии чаще всего тогда, когда ему надо успокоить западных лидеров, отмечающих нарушения гражданских свобод в России. В обращениях, не предназначенных "на экспорт", он считает нужным обратить внимание на другое. Так, выступая перед работниками Генпрокуратуры зимой 2000 г., он произнес памятные слова о том, что "демократия - это не вседозволенность, а диктатура закона". Последующие события показали, что диктатура закона действует у нас весьма избирательно, когда, скажем, Ходорковского сажают в России за то, за что Абрамовичу разрешают переводить деньги в Англию. Да и сам президент неоднократно давал основание видеть в нем политика, который способен поступиться требованиями закона ради политической целесообразности или личных обязательств (достаточно вспомнить гарантии Путина в отношении "Семьи" своего предшественника). Впрочем, если уж апостолы либеральной фразеологии, вроде Михаила Леонтьева, называют Владимира Владимировича "демократически избранным царем", то какой может быть спрос с государя, власть которого дана нам от Бога? Царь всея Руси потому и стоит над законом, что все его указы, по определению, "содержат в себе добро, а не вред государству".

Чего же нам ждать от второго срока президента Путина? Вероятно, мы увидим продолжение и развитие политики "просвещенного авторитаризма", когда реформы в экономике "сверху" будут сочетаться с пресечением проявлений демократии "снизу". Все важные для общества решения станут приниматься одним центром власти, которым будет формально считаться правительство, а фактически являться сам президент. Экономические и социальные реформы будут проводиться, возможно, и для народа, но без учета его мнения и за его же счет. Избирательная система, скорее всего, будет сохранена ради поддержания легитимности режима, но всенародные выборы глав и депутатов станут все более подменяться плебисцитом по утверждению кандидатуры, назначенной руководителями более высокого уровня. Во внешней политике будет проводиться линия на создание благоприятных условий для доминирования России на пространстве СНГ и невмешательства более развитых государств в ее внутренние дела. В конце своего президентского срока Владимир Путин назовет имя своего преемника, о котором он уже сейчас знает, что это будет "порядочный человек, честный, который хочет и может служить своему народу. И соответствует этому по своим личным и деловым качествам". Этот новый руководитель, конечно, продолжит дело Путина, так же как Путин продолжил дело Ельцина, Ельцин - дело Горбачева, Горбачев - дело Черненко и т.д. И российские граждане, самые лучшие в мире, будут еще долго наблюдать "вечное возвращение вещей", думая про себя: "А мы чего? Сиди и жди. Пока придумают вожди".