СССР: воспоминания о будущем

Плывёт. Куда ж нам плыть?

А.С.Пушкин

Советского Союза нет  с нами уже без малого четверть века. Некоторых его распад чрезвычайно радует. Очень многие  переживают это событие, как личную трагедию. Кто-то считает крушение СССР величайшей геополитической катастрофой ХХ века.

Чем был Советский Союз для его народов и для всего мира? Почему он рухнул? Какие последствия имел его распад? Возможна ли и нужна ли его реставрация? В любом случае, что ждёт Россию? Куда и зачем мы идём?

На эти темы за прошедшие годы написано море разного рода научных, публицистических и, даже, художественных текстов.

Разнобой мнений по каждому из вопросов настолько велик, что  собрать их в единое обозримое целое практически невозможно. Единственное, с чем согласны почти все авторы (кто явно, а кто имплицитно) – это утверждение о том, что Октябрьская революция и создание СССР, с одной стороны, а с другой - его распад и радикальная смена направления социально-экономического развития, явились великими, если не величайшими событиями ХХ века, в значительной степени определившими судьбы человечества.

Прежде всего, меня интересуют будущее России и возможная стратегия её развития, так, что конечная цель моей работы не историческая, а прогностическая. Но предсказывать или планировать будущее невозможно, если не понять прошлого и настоящего. Во всяком случае, если не изучить хотя бы самых важных событий и процессов. Однако, их всеобъемлющее изучение, разумеется, не под силу одному автору, тем более в жанрах исторического очерка или эссе, да ещё и в формате общедоступного форума. Это должен быть фундаментальный многотомный труд, созданный большим коллективом специалистов. Понятно, что такой труд, даже если бы он и существовал, был бы неуместен на Макспарке.

Поэтому, я собираюсь написать несколько относительно небольших эссе, в которых попытаюсь дать ответы на некоторые, представляющиеся мне важными, вопросы; набросать отдельные штрихи истории Советского Союза. Из этих штрихов не сложишь целостной картины, но они могут, хотя бы, послужить пролегоменами к её созданию.   

События и процессы заявленного масштаба очень трудно описывать, изучать, а тем более давать им какие-то однозначные оценки. Ни один индивид, как бы одарён он ни был,  не в состоянии охватить своим ограниченным разумом столь обширного  материала и разобраться в его безмерной сложности. Мы здесь оказываемся в положении слепцов из старинной джайнистской сказки. А сказку эту я сейчас перескажу, она весьма поучительна.

Когда-то жили пять слепых мудрецов. Если они слышали какое-нибудь новое для себя слово, то просили пощупать вещь, которую это слово обозначает. Им давали что-нибудь для них неизвестное, например, кувшин, и каждый его ощупывал, а потом они обменивались впечатлениями и решали на что похож этот предмет, и что он  собой представляет.

Всё было хорошо, пока слепцы ни услышали слово «слон». Чтобы понять что это такое,  и на что оно похоже, мудрецы попросили дать им слона потрогать. Их подвели к зверю и они принялись его старательно ощупывать. Но слон-то ведь большой, его всего ощупать трудно. Поэтому один трогал, ногу, другой - бок, третий - хобот, четвёртый - ухо, а пятый – и вообще, хвост.

Потом они собрались вместе и стали, как и подобает мудрецам, слона обсуждать. (То есть, как мог бы сказать какой-нибудь современный философ, стали вырабатывать концепт или сигнификат  нового понятия.)

Первый мудрец сказал, что слон похож на дерево. Второй, что на стену. Третий, что на удава. Четвёртый, что на веер. Пятый, что на верёвку. 

Каждый был уверен, будто прав только он и дело кончилось тем, что мудрецы передрались, как несмышлёные мальчишки, а концепта  слона  так и не выработали.  

Когда мы говорим о всемирной истории, революциях,  великих цивилизациях, империях, мировых войнах и прочих сверхсложных системах и процессах, мы должны помнить мораль сей притчи. А она такова: «Каждый человек в познании мира подобен слепому мудрецу. Никто не в состоянии постичь истину целиком. Поэтому не думай, что ты самый умный,  и относись к оппонентам терпимо, стараясь понять их резоны. Вполне вероятно, что оппонент всего лишь видит другую сторону того, что видишь ты.  Оставайся самим собой, защищай свой взгляд на мир, но знай, что у других есть такое же право. Не отметай их точек зрения с порога, не зачёркивай их, а попытайся встроить в собственный контекст. Чем больше других взглядов будет тобой критически усвоено, тем больше картинка в твоей голове будет похожа на реального «слона», а не на воображаемого уродца".

По-моему, спорить с таким подходом очень трудно. Но ещё труднее воплощать его в жизнь. Знаю это по себе. Меня подчас ужасно раздражают или возмущают некоторые взгляды и их носители. И это мой большой недостаток, который я стараюсь изжить. Поэтому, при написании этих эссе, я старался и стараюсь в максимальной степени учитывать самые разные точки зрения на вопросы, которые ставлю.

При этом, я не собираюсь последовательно излагать эти точки зрения, комментировать их или полемизировать с ними. Чтобы сделать это полно и добросовестно, надо, опять-таки, написать вышеупомянутый фундаментальный труд. У меня же другая задача.

Я даже не собираюсь тщательно доказывать справедливость своих утверждений. Те, кто готов их воспринять, сами найдут доказательства. А того, кто встретит мои «голословные утверждения» в штыки, убеждать бесполезно, он и слушать-то их не захочет.

Это всё равно, как доказывать Дж.Псаки, что Шестой флот США ни при каких обстоятельствах не будет переброшен к берегам Белоруссии, а газ поставляется не из Европы в Россию, а чуть-чуть в другую сторону.

Все мои попытки что-то доказывать птенцам гнезда Гершаникова, или некоторым нашим ура-патриотическим дамам кончались печально. Я, если настаивал на своей точке зрения, сразу же оказывался в ЧС оппонента, а потом меня ещё и блокировали в сообществах.  Причём, не только там, где вёлся спор, но и в других, даже в тех, о существовании которых  я  даже не подозревал.

Есть ли смысл в подобной ситуации что-то всерьёз  доказывать? Думаю, что нет. Да и не имею я цели склонить собеседника к своей точке зрения. Я просто пытаюсь дать ему возможность взглянуть на предмет с другой стороны. А если оппонент этого не желает, то и не надо. Я лишь могу дать  человеку билет, а уж поедет он или  будет весело плясать на платформе глядя вслед уходящему поезду – его проблемы.

После затянувшегося вступления попытаюсь ответить на первый из вопросов, которые меня волнуют.  Сразу предупрежу, что большинство моих ответов (хотя и не все)  не будут отличаться большой оригинальностью. В этой сфере трудно сказать что-то действительно новое, поскольку, как я уже говорил, работ по каждому из вопросов написано море.

 1.   Потерпел ли Социализм поражение в соревновании с Капитализмом? 

Если кит и вдруг на слона налезет?Кто кого сборет?

Л.Кассиль

Двадцатый век оказался идеологическим веком. Он, как всем в то время думалось, проходил под знаком борьбы трёх главных тогда идеологий: либерально-демократической, националистической и  коммунистической. Каждая из этих идеологий в той или иной степени или форме  была воплощена в какой-нибудь стране или в группе стран.

В СССР господствовала идеология коммунистическая, апологеты которой утверждали, что Октябрьская революция открыла Человечеству путь к Коммунизму, первая фаза которого, Социализм был в основном построен в 30-е годы, а к 70-м годам стал даже развитым.

Тому, что в СССР царит не что попало, а именно Социализм, нас учили на уроках обществоведения и на лекциях по политэкономии, философии и научному коммунизму. Об этом же  писали в газетах, книгах, толстых журналах,  тонких брошюрах и на первомайских плакатах. 

Нам объясняли, что с точки зрения единственно верного учения, т.е. марксизма, существуют пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинный строй, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая. Это в обиходе называлось неприличным словом «пятичленка».

В СССР, доказывали нам, сейчас первая стадия коммунистической формации, т.е. Социализм. А через некоторое время наступит вторая стадия, высшая, т.е. собственно Коммунизм.

Ленин,  выступая на III съезде РКСМ, сообщил комсомольцам, что коммунистическое общество будет построен примерно к 1930-му ну, максимум, к 1940-му году. Хрущёв, на ХХII съезде объявил: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при Коммунизме», и это означало, что светлое будущее наступит уже в 1980 г.

Тогда над нереалистичностью этих планов уже начинали посмеиваться, а Никиту Сергеевича стали дразнить волюнтаристом. Интересно, что Владимира Ильича никто волюнтаристом не называл, хотя он тоже  всё предсказал не слишком точно.

Потом о конкретном времени построения Коммунизма, постепенно перестали говорить так же, как  когда-то нормальные христиане прекратили рассуждать о сроках  Второго Пришествия. В 1980 г. вместо ранее объявленного Коммунизма в Москве состоялись Олимпийские игры, ещё через 11 лет была похерена не только идея Коммунизма, но и сам Социализм, а потом это всё стало вообще никому не интересно.

Большинство людей в мире после 1991 г. пришли к выводу, что социалистический эксперимент не удался, идеология на которой он зиждился развенчана, Капитализм одержал историческую победу над Социализмом, СССР проиграл холодную войну, России и другим постсоветским странам ничего не остаётся, кроме как «влиться в семью цивилизованных народов», а Социализм, не говоря уже о Коммунизме,  должен быть  просто снят с повестки дня.

Мало того, некоторые стали поговаривать, что если социализм даже и существует, то только в развитых капиталистических странах, где  людям труда давно уже живётся не в пример лучше, чем  несчастным, оболваненным сталинизмом  «совкам».

Я глубоко убеждён, что все эти констатации не только  фактологически ошибочны, но и методологически несостоятельны. Социализм в СССР не мог потерпеть поражения в принципе. По той простой причине, что не может потерпеть поражения то, чего не существует. Социальное государство в СССР, безусловно наличествовало, а вот Социализма не было.

Я говорю сейчас о том Социализме, о котором писал основоположник исторического материализма, великий учёный Карл Маркс.

В чём определяющая черта, даже, сущность социализма по Марксу? В том, что этот социально-экономический строй основывается на общественной (общенародной) собственности на средства производства в силу чего становится невозможной эксплуатация человека человеком.

 То есть, если господствующей формой собственности в СССР действительно была общенародная, то говорить о  Социализме можно,  если же какой-то другой, то  нельзя.

А какие ещё существуют формы собственности на средства производства, кроме общенародной?   Ещё есть частная собственность (и её подвид – личная). Есть коллективная собственность (ну, там, например: кооперативная, корпоративная,  акционерная). Есть государственная собственность. Говорят, даже, о  собственности сакральной, т.е. посвящённой божеству.  

  Нам всё время твердили, будто собственность на средства производства в СССР общенародная и, следовательно, у нас, вне всякого сомнения, Социализм.  А как убедиться, что так оно и есть или в обратном?

Выяснить это легко. Достаточно рассмотреть вопрос, кому и в каком объёме достаются добытые в общественном производстве блага.

При частной собственности на средства производства   часть   достающихся собственнику благ в общем случае пропорциональна размеру его собственности. Если говорить о капиталистической собственности, то объём получаемых капиталистом благ, например, денег,  пропорционален вложенному капиталу.

Общенародная собственность подразумевает, что субъектом собственности является всё общество в целом, а отдельный человек оказывается относительно общества как бы работником и получает количество благ пропорциональное затраченным по качеству и количеству усилиям. При Социализме должен работать лозунг: «От каждого по способностям, каждому по труду».  (Утверждалось, что в коммунистическом обществе каким-то непонятным образом будет работать принцип «От каждого по способностям, каждому по потребностям»).

Собственность на средства производства, на самом деле, принадлежала в Советском Союзе не обществу, а государству. Да.  Собственность  была не общенародная, а государственная. И это, как говорили в Одессе, «две большие разницы», хотя некоторые исследователи и утверждают обратное.

Распределение благ шло в СССР в соответствии с местом, которое индивид занимал в государственной иерархии, а вовсе не пропорционально его трудовому вкладу.

Качество работы (квалификация) учитывалось совсем уж в последнюю очередь. Поэтому талантливый инженер, потративший значительную часть жизни на получение образования и повышение квалификации, выполнявший, например,  необходимейшую работу на каком-нибудь оборонном заводе, мог зарабатывать в три раза меньше нетрезвого лентяя-работяги, пользы Родине от которого было не больше, чем от козла молока.

Всё дело в том, что статус этого работяги, в соответствии с тогдашней идеологией, был выше, чем статус инженера, врача, учителя и многих других очень нужных обществу, очень много работающих и очень квалифицированных людей.

Самые же большие куски от общественного пирога доставались чиновникам, особенно партийным функционерам. И всё это прямо противоречило социалистическому принципу «каждому по труду».

 Что происходило с колхозным крестьянством, кормившим страну, даже вспоминать не хочется. Это было совсем уж неадекватно Социализму.

Зададимся вопросом: «А можно ли платить человеку реально “по труду”?» И получим отрицательный ответ. Это, увы, можно делать лишь в простейших случаях. Один рабочий выточил сто гаек, а второй двести. Понятно, что второй должен заработать в два раза больше. А вот, если один точил гайки, а другой – делал прецизионные подшипники? Уже сложнее. А как сравнить труд слесаря и каменщика? Доярки и врача? Балерины и пахаря? Сталевара и научного работника? Генсека Н.Хрущёва засеявшего всю страну кукурузой и скульптора Э.Неизвестного сваявшего «Прометея» в Артеке и памятник этому самому генсеку?

Сравнительно оценить их трудовой вклад невозможно в принципе. А тогда и сам принцип оплаты «по труду» идёт насмарку. Если же не может быть оплаты по труду, то  невозможен  и Социализм.

Ещё одной важной чертой и преимуществом Социализма, как нам говорили, является плановое хозяйство, которое кладёт конец хаосу буржуазного рынка, кризисам, безработице и является, поэтому, неизмеримо более разумным и эффективным. К тому же План рождает уверенность в завтрашнем дне. Уверенность, кстати говоря, действительно была.

Я полагаю, что планового хозяйства у нас не только не было, но и быть не могло, хотя государство всеми силами пыталось его внедрить. И это проявлялось в том, в частности, что мы всегда жили в мире тотального дефицита.

То не было лука, то швейных машинок, то туалетной бумаги. Чтобы достать (!)  обои для ремонта, очередь приходилось занимать в четыре утра. Чтобы купить дублёнку, требовалось в полтора-два раза переплатить спекулянту. Чтобы приобрести  мебельный гарнитур, холодильник или собрание сочинений Достоевского нужно было месяцами, если не годами, стоять в очереди, ездить вечерами отмечаться в каких-то списках, проверять почтовый ящик, не пришла ли открытка-приглашение  и совершать массу всяких других  нелепых действий.

Казалось бы, с какой радости? Уж при плановом-то хозяйстве можно было рассчитать потребности населения в разнообразных товарах? А зная потребности, что стоило включить в Государственный план необходимое количество колготок,  молотковой эмали, копчёной колбасы и  стирального порошка «Лотос»? Почему же этого не делалось?

  Этого не делалось потому, что Государственный план был фикцией. А фикцией он был потому, что, на самом деле, сосчитать его всерьёз было невозможно в принципе. И вот по какой причине.

Номенклатура товаров в 70-х годах, например, включала в себя около 20 000 000 наименований. Как показал тогда великий советский кибернетик В.М. Глушков, для расчёта плана при такой номенклатуре нужно было решить систему из 20 000 000 линейных уравнений, т.е. совершить 8 секстильонов операций.

Я, помнится, в 1969 году, работал на ВЦ МГУ и у нас была тогда пущена  самая крутая в СССР, а может быть и в мире,  ЭВМ  - «БЭСМ-6». Так вот, она  производила 1 миллион  операций в секунду. Любой желающий взяв в руки калькулятор может сосчитать: чтобы на этом суперкомпьютере сверстать Государственный план на 1970 г. понадобилось бы 6 миллиардов лет. Я не шучу.

Если использовать все имеющиеся не тогда, а сейчас в мире компьютеры с их сегодняшними техническими характеристиками, то Государственный план на 70-й год придётся рассчитывать несколько столетий.  (Подробнее об этом проблеме можно почитать у А.А.Вассермана http://www.litmir.info/br/?b=205394&p=3 ).

Всё это означает, что планового хозяйства не было в Советском Союзе и быть не могло.  Невозможно оно и сейчас. А тогда нас, и себя, наши руководители просто обманывали, выдавая желаемое за действительное.

А там, где  нет планового хозяйства, нет и Социализма.

Итак, что мы имеем? Форма собственности в СССР не была социалистической, а хозяйство не было плановым. Значит, не было и самого Социализма. А что было?

Под именем Социализма скрывалась некоторая экономическая модель имевшая множество достоинств и не меньше недостатков. И о тех и о других я скажу в одном из последующих эссе, но бесспорно, что по экономической эффективности эта модель проигрывала проклятому капитализму, причём не на проценты, а в разы. А ведь по Марксу социалистический способ производства должен быть неизмеримо эффективнее капиталистического. И это лишний раз подтверждает, что советская экономическая модель не была социалистической.

Ладно, пусть у нас не было Социализма, а реальная экономическая модель не выдержала конкуренции с моделью капиталистической. Но разве это означает, что Социализм и Коммунизм вообще невозможны? На первый взгляд, из моих рассуждений такой вывод вроде бы следует. На самом же деле это не так.

Я, в принципе, согласен с А.А.Вассерманом, который доказывает, что техническая возможность централизованного планирования возникнет в скором времени, если мы будем располагать достаточно мощной вычислительной техникой. Можно спорить о времени, когда такие машины появятся, но в том, что они будут созданы сомневаться не приходится.

Разумеется, плановое хозяйство само по себе - это ещё не Социализм. Но это очень большой шаг к нему.

Думаю, что решаемы и вопросы о социалистической собственности,  экономической эффективности, а так же многие другие вопросы, кажущиеся сейчас камнями преткновения, о которых я пока не говорил. Они будут рассмотрены в последующих эссе.

А в следующий раз я попытаюсь рассказать, почему капитализм – это не тот путь, по которому мы должны идти.

(продолжение следует)