Михаил Шполянский: СИНИЙ НОС

В продолжение вчерашней публикации рассказа священника Михаила Шполянского, который, к моей радости, вызвал интерес и улыбку друзей-гайдпаркеров, публикую очередную байку этого замечательного автора. Подкупает своейственная батюшке самоирония и та простая откровенность, с которой он рассказывает свои истории. В них много смешного и доброго.

СИНИЙ НОС

– Гололед-то какой ужасный! Просто кошмар! Два шага пройти невозможно, ноги сразу разъезжаются!

– Ну и слава Богу, что сейчас нам идти никуда не нужно.

– Богу-то, конечно, слава. Но ходить как? Ты видел, что там делается, прямо каток?

– Выглядывал...  

* * *

Едоки картофеля устроились весьма уютно Дымящаяся картошка в мундире, свежеприготов­ленная моченая капустка, маслице кукурузное ароматное в блюдечке с солью. И ко всему баночка вкуснейшей хамсы. Батюшка налил себе рюмку прозрачной медовухи, выпил, достал из банки ворох капустной стружки.

– Хорошо!

– А я бы сейчас пивка с удовольствием выпила...

– Так в чем проблема? Давай открою бутылку.

– Пиво у нас здесь закончилось. В том-то и дело.

– Здесь закончилось? А где не закончилось?

– В бане еще две бутылки оставались.

– Так в чем проблема? Нужно сходить, взять

– Не пойду я, боюсь. Скользко очень. Да и нездоровится что-то немного...

– Так я схожу.

– Ты что, с ума сошел? Если ты грохнешься, кто тебя собирать будет? Да и кашляешь...

– Кашель прошел, так, мелочь. И не упаду, не бойся!

– Не смей! Никуда ты не пойдешь!

– Пойду...

Тут нужно сделать топографический экскурс. Баня у нас от дома не далеко, но и не то, чтобы ря­дом. Метров пятьдесят пройти нужно. Главный же въезд на участок расположен в конце длинного про­улка, наклонно спускающегося от сельской улицы к реке. Дорога, пройдя мимо бани, делает плавный изгиб вокруг помещения мастерской и спускается к дому. Когда идет дождь, то вода с верхней улицы потоком течет по проулку, и затем — вдоль хозпостроек и дома. После утреннего солнечного потеп­ления протекли метровые сугробы вокруг проезда; затем набежали тучи, и воды добавил мелкий дождь. А вечером опять ударил мороз. Спускаю­щаяся к дому дорога превратилась в идеально глад­кую, стеклянную поверхность. Идти по ней было положительно невозможно. «Нужно быть осторож­ным, а не то падение сие может быть великим», - думает о. Михаил, выходя из дому. Сзади остается сопряженное с восхищением негодование супруги, впереди — ледяная дорога и непролазные, покрытые корочкой острого хруста, сугробы.

* * *

«Пингвин бы чувствовал себя здесь как дома» — думает батюшка, осторожно пробираясь обходным путем, через сугробы.

До бани ковыляет долго, но, как ни странно, вполне благополучно, хотя и запы­хавшись. После некоторых перипетий с ключами открывает дверь и берет две бутылки пива. «Ну все, вниз будет легче». Первые шаги по ледяной дороге оказываются успешными; балансируя в воздухе бутылками, грузный отец семейства дви­гается к дому. Вот, впереди лежит широкая и длинная доска. «Отлично, стану на доску, да по ней пересеку дорогу!» Широкий шаг, и... Доска оказывается целиком подо льдом. Тут уж устоять невозможно, батюшка летит вперед и падает на живот. Падает на редкость удачно: гладкая твердь льда никаких травм не наносит. Только носом слегка клюнул по поверхности. Бутылки пива в целостности — умудрился, падая, обе руки протя­нуть вперед и вверх.

Однако на том движение не прекращается — наклонная плоскость увлекает отца за собой, и он весело катится вниз, скользя на прикрытом под­рясником животе.

"Не зря я пингвина вспомнил, ну точно, так они  с горки съезжают!»  Мысль эта так развеселила, что батюшка громко захохотал.

* * *

Матушка стоит у приоткрытой двери и выгля­дывает: где же её бедный муж, столь самоотвер­женно отправившийся за пивом? Не расшибся ли?

Вдруг она слышит из-за угла дома странные звуки, вот они приближаются... Через мгновение по плавно изгибающейся ледяной речке выкатыва­ется её супруг, скользящий на животе и хохочущий во все горло. В руках перед собой он держит две бутылки пива.

– А-а-а-а!!! — кричит матушка.

– О-хо-хо-хо!!! — зычно вторит ей батюшка.

– Что с тобой?!

– Я... У-у-у-х!!! — не имея возможности тор­мозить руками, батюшка опять же носом въезжает в сугроб, останавливается. Ставит бутылки в снег и, с удивительным для его комплекции проворст­вом, встаёт. Ни на минуту не престает смеяться.

– Господи, да что же это такое? Ты не ушиб­ся? Что ты все время смеешься? С тобой все в по­рядке? Ты головой не ударился?

– Ой, ха-ха, ой, не могу! Я представил себе: если грохну бутылки об лед, то восстану пред то­бой весь в пене — этаким рожденным из пивной пены Афродитом! Ха-ха-ха!!!

* * *

На следующий день батюшка мирно сидит в кресле, листает какую-то брошюру. Матушка проходит мимо, останавливается, глядит на него. Затем наклоняется и разглядывает лицо. Надевает очки. Меняет очки на более сильные. Еще пристальней рассматривает недоумевающую физиономию батюшки.

– У меня что, на носу шерсть выросла, что ли?

– Нет... Нос у тебя синий. Точно синий. Слу­шай, у тебя нос как у пьяницы. Это все водка. Те­бе нужно немедленно прекращать пить водку!

Батюшка потрогал пальцем все еще немного по­баливающий нос.

– Нет, матушка, это не водка.

– А что же это?

– Это пиво!