Станислав Белковский «Особое мнение» 9 июня 2017

https://youtu.be/d-vDgYxgUBc О.Пашина― Добрый вечер. Меня зовут Оксана Пашина, это особое мнение политолога Станислава Белковского. Здравствуйте.

С.Белковский― Добрый вечер, Оксана.

О.Пашина― Я хочу начать с потрясающего, очень показательного опроса нашего населения. ВЦИОМ провел опрос и выяснил, что больше трети россиян считают, что человек, публично высказывающий мнение, отличающееся от официальной точки зрения, не может считаться патриотом. Также не может считаться патриотом тот, кто работает в НКО-иностранном агенте. В то же время может считаться патриотом человек, который работает в иностранной компании, и тот, кто хочет или вступил в брак с иностранцем. Вот, я тут вижу некое несоответствие. Хотя, может быть, всё логично.

С.Белковский― Нет, всё абсолютно логично и всё это описано у классиков русской литературы, особенно у Антона Павловича Чехова.

Главная мечта русского человека – стать иностранцем, оставшись при этом русским. И если эта мечта реализуется, ты патриот. Вот, ты уехал за границу, молодец. Да? Но если ты изображаешь из себя русского, то не будь иностранцем. И наоборот. Вот этот синтез – он трудно достижим, поэтому русский человек… Об этом писал Астольф де Кюстин в своей знаменитой книге о России, подвергавшийся много критике. И я согласен, что эта книга далеко не во всем справедлива, но в чем-то она справедлива. В частности, в тезисе Астольфа де Кюстина о том, что русский человек радуется, когда пересекает границу России в ту сторону, и печалится, когда возвращается обратно.

И, вот, вы знаете, я живу в доме, где жил Святослав Теофилович Рихтер, и один из его близких друзей рассказывал… Мы с ним, со Святославом Теофиловичем, к сожалению, не были знакомы, но один из его друзей рассказывал, что… Вы знаете, что Святослав Теофилович был статусным и титульным геем, одной из культовых фигур европейского гей-сообщества, что, естественно, было запрещено в Советском Союзе и поэтому здесь никак не могло афишироваться, поскольку он был народный артист СССР и главный вообще музыкант страны. И он рассказывал, как Святослав Теофилович преображался по мере пересечения границы.

Вот, он приезжает из Советского Союза в Польшу на машине. Въезжает он в Польшу в тройке и в галстуке. Уже к переезду из Польши в ГДР уже галстука нет. При переезде из ГДР в ФРГ нету тройки. И при углублении в Западную Европу он становится уже абсолютным геем в растравленной рубашечке.

Это очень хорошее описание психологии русского человека вообще. Ведь, не случайно декабристы произросли из походов 1813-14 годов, когда они понагляделись на Париж. Да, поэтому здесь никакого противоречия. Русский человек, закованный в наши льды, должен нести это бремя закованности в льды. Он должен точно проверять, как там наручник-то, крепко ли держит меня?

Но когда этот неожиданно лед тает и когда он оказывается на вожделенном Западе, когда он разрывает границы и преодолевает нашу клаустрофобию, из-за которой мы так всю жизнь боремся за Босфор и Дарданеллы, то есть проливы без всякой надежды их получить… Безнадежное дело – это лучшее дело для русского человека, поскольку оно мотивирует и поглощает его всего без остатка как смерть. Да? То это совсем другое. Да, конечно.

Вот, еще раз, слоган русского человека – стать иностранцем, оставшись при этом русским.

О.Пашина― А ВЦИОМ этот вопрос не задавал, а мне вот интересно. А те, у кого за границей самое дорогое (там, недвижимость, деньги, дети), они патриотичны?

С.Белковский― Ну, недвижимость – это не самое дорогое. Самое дорогое – это дети, и в этом смысле стратегия русской элиты постсоветского времени и строилась на том, чтобы дать образование детям за границей и здравоохранение для всей семьи за границей. Недвижимость, деньги, потерю всего этого в конечном счете можно пережить. Но потерю детей и родителей пережить гораздо сложнее, поэтому, конечно, то, что началось после Крыма, вот эта реальность посткрымской весны – она очень сильно ударила по интересам элит, и как бы ни относиться к бывшему президенту США Бараку Хусейновичу Обаме, философия его санкций была абсолютно верна – показать российским элитам, что это путь в тупик, ибо он аннулирует их жизненные стратегии, не экономические стратегии, не бизнес-стратегии, поскольку и то, и другое меняется легко. А, вот, жизненные стратегии меняются сложно. И санкции были направлены на то, чтобы внести раскол между Владимиром Путиным и элитами, ибо эти элиты вынуждены были менять свои жизненные стратегии из-за амбиций Владимира Путина показать Западу, что он самый могущественный человек в мире, о чем он рассказал недавно каналу CNN в фильме Фарида Закария. Причем, этот фильм я смотрел своими глазами в оригинале, и Фарид Закария это и рассказал. То есть там нет ни иронии, ни сарказма, ни подколки. Фарид Закария рассказал, что да, действительно, Владимир Путин – самый могущественный человек в мире.

О.Пашина― Но так получается, что он могущественный, во всяком случае, в нашей стране, потому что несмотря на ущемление элит посредством санкций, элиты, в общем, тоже как-то, ну, сидят, терпят.

С.Белковский― Терпят-терпят, но всякое терпение имеет предел, особенно русское терпение, которое взрывается в какой-то момент – это мы знаем из нашей истории, здесь нет ничего нового. Посмотрим, что будет. Нельзя предсказывать дворцовые перевороты, потому что любой предсказанный дворцовый переворот никогда не состоится, всех его организаторов немедленно арестуют.

Можно лишь говорить о том, что для него существуют предпосылки. Предпосылки, которые я только что описал, — это дети и родители.

О.Пашина― По поводу терпения и взрыва некоторые политологи тут считают, что все нынешние митинги – это уже не просто выпуск пара, может так рвануть, что мало не покажется. Но, вот, по моим наблюдениям, судя по последней протестной активности, она, наоборот, снижается: митинги о реновации всё меньше собирают участников. 12-го июня что нас ждет? Люди устали? Не хотят протестовать? 26-го марта это было что-то такое, необычный всплеск активности?

С.Белковский― Ну, по Зороастрийскому гороскопу 21 марта 2017 года начался новый цикл русской политической истории. Первые признаки этого были события 26 марта, когда, действительно, 25 тысяч примерно человек вышло в Москве на несанкционированное мероприятие. А потом Чемпионом России по футболу стал Спартак (Москва), футбольный клуб. Да? Он не становился им с 2001 года, то есть вся эпоха путинского авторитаризма полностью отрицала Спартак.

Этому было 2 объяснения. Первое – это так называемый комплекс Федуна. Леонид Федун – это вице-президент Лукойла и владелец, считающийся, скажем так, владельцем контрольного пакета футбольного клуба Спартак (Москва). И полагалось, что пока Федун остается у руля клуба, Спартак не станет чемпионом. Нет, стал даже при Федуне, потому что сменился политический цикл. А, все-таки, история сильнее даже Федуна. Знаете, как? Всё боится пирамид, да? Вот, всё боится Федуна, но даже Федун бледнеет перед историей.

А во-вторых, само название Спартак – это же восстание, восстание рабов. Если бы Спартак переименовали в футбольный клуб Помпей или Красс, или на худой конец Цезарь, то он стал бы обычным системным клубом типа Зенита или ЦСКА, и мог бы выигрывать чемпионаты и в прежней реальности. Но только в новой реальности футбольный клуб с названием Спартак мог снова стать чемпионом, каким он 10 раз становился в эпоху Ельцина Бориса Николаевича.

Поэтому что-то новое началось, но это новое связано именно с несанкционированностью, и поэтому власти сделали абсолютно правильно с точки зрения своих прагматических интересов, когда санкционировали акцию на Проспекте Сахарова и убедили каким-то образом (не знаю, каким) Алексея Анатольевича Навального, основного организатора этих событий с этим согласиться. Тем самым они понизили планку, они показали, что это, вот, тоже в нашем лягушатнике, в нашей песочнице происходит, в этом нет трагедии.

О.Пашина― А, то есть это можно, и поэтому это не интересно?

С.Белковский― Это можно, поэтому это не интересно, да.

Знаете, есть такой пошловатый анекдот, но вполне в рамках законодательства, поэтому я его расскажу. Он, может, даже не очень смешной, но очень хорошо описывает ситуацию. Как заставить человека прыгнуть в воду, да? Вот, ставится эксперимент. Значит, идет англичанин по мосту, ему говорят «Англичанин, смотри, вот, только что с этого моста упала бутылка виски». «О!» — говорит англичанин и прыгает в воду за этой бутылкой виски. Дальше идет француз, ему говорят «А, вот, здесь только что с моста свалилась молодая привлекательная женщина», и француз, значит, бросается за ней в воду. И дальше идет русский. Ему говорят: «Русский, смотри, вот тут только что упала бутылка виски» — не имеет никакого значения. «А, вот, только что свалилась с моста молодая привлекательная женщина» — не имеет никакого значения. «А, русский, слушай, а здесь купаться нельзя» — «О!» — и в этот момент русский бросается в воду. И вот это очень важно понимать с точки зрения мотивации и психологии русских протестов вообще. Русскому человеку интересно то, что нельзя. То, что можно, вызывает у него определенную печаль и тоску.

О.Пашина― А, то есть власти поняли как раз, отловили этот момент? Может быть, теперь и 31-го числа уже разрешат, наконец, выходить в защиту Конституции? И всё остальное тоже?

С.Белковский― Вполне возможно, что разрешат. Вопрос в том… Понимаете, вот, события конца 2011 года (Болотная площадь, Проспект Сахарова), в которых тоже я активно участвовал, почему люди выходили на разрешенные акции? Потому что они считали, что это приведет к немедленным политическим переменам. Они слышали запах этот перемен, и, действительно, перемены случились, как ни странно. Ведь, в своем последнем послании к федеральному собранию тогдашний президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев огласил совершенно революционные меры – возвращение выборности губернаторов, упрощение регистрации партий, которых с тех пор стало много, снижение электорального барьера на выборах в Государственную Думу с 7-ми до 5-ти процентов и так далее, и так далее. Просто потом пришел снова в Кремль Владимир Владимирович Путин, он устроил контрреформацию, все эти меры фактически отменил или выхолостил. Но в тот короткий момент казалось, что вот еще немножко поднажми и всё изменится, что будет совершенно другая реальность. Но сейчас такого ощущения нет, сейчас витает дух такой, святой злобы, как сказал бы Александр Александрович Блок. А святая злоба скорее стимулирует несанкционированные акции, чем санкционированные.

О.Пашина― Много вопросов про 12-е июня, в частности спрашивают: «Митинг уже на носу, а у нас, простых граждан нет никакой информации, будет ли митинг Антидимонингом или это, наконец, будет Антипутинг». У вас есть какие-то соображения на этот счет?

С.Белковский― Нет, потому что, все-таки, организатор митинга – Алексей Анатольевич Навальный (основной) и его команда, поэтому к ним и надо обращаться. Они позиционируют себя как абсолютно открытую политическую силу, у которой нет никаких тайн и секретов. Лично я пошел бы на этот митинг именно в знак протеста против реновации. Я могу даже уточнить, в чем состоит мой протест. Я человек достаточно эгоистичный, но в какой-то момент, глядя в окно того самого дома, где жил Святослав Теофилович Рихтер, я понял, в чем тут основная наколка. Она не в том, что снесут твой дом, даже не в этом. Да? Мой дом не снесут, он не входит в программу реновации ни так, ни эдак. А в том, что вокруг тебя много пятиэтажек, которые снесут, и на их месте построят 20-этажные убогие громады. И в результате среда твоего обитания качественно ухудшится. У тебя закроют все виды из окон.

О.Пашина― Так вот почему, в основном, против реновации те, кто не живут в пятиэтажках.

С.Белковский― Да. Тебе устроят огромное количество стоянок автомобилей, которые полностью парализуют движение в твоем районе. Тебе привезут огромное количество людей, которые будут заполнять твое жизненное пространство, еще недавно казавшееся достаточно прозрачным, легким и воздушным. И, вот, поэтому реновация – это системное, оно многоуровневое зло. И поэтому я, безусловно, считаю, что против него надо протестовать, не говоря уже о том, что реновация плоха уже одним: это безусловное покушение на фундаментальное право собственности. Вот, кто бы что ни говорил.

В стране, где вообще нету… В нашей стране, где вообще нет уважения к праву (исторически оно не сложилось, поскольку Россия — страна, как известно, не закона, а благодати), и когда Сергей Семенович Собянин говорил, что свидетельства о собственности на ларьки, которые сносились во время Ночи длинных ковшей, это жалкие бумажки, не имеющие никакого значения, когда тебе теперь уже заявляют, что свидетельство о собственности на твою квартиру – это бумажка, не имеющая никакого значения, это очень опасно. И в этом смысле голосование не имеет никакого значения, потому что я отрицаю, что, скажем, если Государственная Дума завтра проголосует 2⁄3 голосов за лишение меня квартиры, это решение легитимно. Нет, оно не легитимно. Не Государственная Дума давала мне квартиру. И каким бы большинством она ни голосовала за изъятие у меня квартиры, я не собираюсь ее отдавать. Я прошу обратить на это внимание всех. Если хотя бы один человек в доме против того, чтобы у него изымали квартиру, а не треть как сейчас предполагается в соответствии с принимаемым законодательством, то уже это невозможно, потому что это отрицание права собственности. И не говоря уже о том, что бесплатная приватизация жилья в позднесоветское и постсоветское время была, пожалуй, единственно эффективной социальной реформой, которая понравилась многим миллионам россиян и примирила их с действующей реальностью на то время, при том что все остальные реформы скорее отторгали россиян от той реальности.

О.Пашина― Мне еще не очень понятен такой момент. Депутаты тут решили, что участвовать в программе реновации могут только те дома, жители которых успели проголосовать за это до вступления закона в силу. То есть только те люди, которые…

С.Белковский― Голосование до 15-го июня было.

О.Пашина― Ну так закон-то еще тоже не вступил в силу.

С.Белковский― Нет, это какой-то…

О.Пашина― То есть люди, которые голосовали за закон, которого не существует, они, значит, могут участвовать в программе. А как это вообще?

С.Белковский― Нет, это полное нарушение всех и всяческих норм как правовых, так и моральных. Если мы, москвичи, все-таки, если мы считаем себя хоть немного гражданами, обладающими своими правами, своим социальным ресурсом, мы должны выступить против этого и сорвать реновацию. Вот, я уже в этом совершенно не сомневаюсь. Еще месяц назад я бы высказывался по этому поводу более осторожно. Я понимаю, что, конечно, к счастью среди моих близких друзей нет больших начальников, но среди моих знакомых на протяжении моей уже не очень короткой жизни было много больших начальников. Я прекрасно понимаю, что после года-двух нахождения на высоком государственном посту, где можно всё, где тебя носят на руках, где специальный помощник вытирает тебе сопли, а другой специальный помощник чистит тебе ботинки и портфельчик твой загружается даже в багажник не твоего автомобиля, а автомобиля сопровождения, связь с реальностью теряется несколько. И поэтому и федеральные руководители, которые, безусловно, одобрили программу реновации превентивно, без чего она не могла бы состояться… И поэтому сегодня попытки в пиар-плане дистанцироваться от нее тщетны и никого из мыслящих людей не могут убедить. ...и руководители Москвы просто не понимают, что они делают. Они, безусловно, разжигают костер, в котором могут несколько обгореть и они сами.

И мне кажется, это соображение надо учитывать, чтобы реновацию остановить. Как говорил Сальери о Моцарте в «Маленьких трагедиях» Александра Сергеевича Пушкина, «Я призван, чтоб его остановить». Я не политик, я не лидер, поэтому я не могу никого ни к чему призывать, никого никуда собирать, но свою позицию москвича я сейчас изложил и, может быть, она будет близка еще какому-то количеству активных москвичей, которым покажется интересной моя аргументация.

О.Пашина― Раз уж мы о квартирах заговорили, вы что-нибудь понимаете в квартирах Поклонской? С Transparency International они там бодаются.

С.Белковский― Ну, понимаете, я здесь не полностью на стороне Transparency International, как ни смешно, потому что даже если у Натальи Поклонской есть квартира площадью 30 метров в Донецке, я думаю, что рыночная стоимость этой квартиры тысяча долларов. То это не тот случай, из-за которого нужно сильно обвинять Поклонскую. Скорее это свидетельство о том, что у нее нет ничего. Если б я подозревал Поклонскую в умелом владении политическими технологиями, я мог бы посчитать, что это она сама организовала, чтобы показать, насколько обвинения в коррупции в ее адрес бессмысленны и пошлы.

Наталья Поклонская просто человек с определенной психикой, который безумно влюблен в одного единственного человека – покойного государя Николая Второго, и которая, видимо, отождествляет себя с членом его семьи и на этой базе выстраивает всю свою жизнь даже не политическую, а жизненную стратегию подобно тому, как олигархи выстраивали свою жизненную стратегию и вообще богатые россияне в отношении образования и здравоохранения за границей. Это несчастный человек. Давайте простим ее.

Прощение Поклонской, исключение ее из политического контекста, прекращение обсуждения ее действий – это гораздо большее наказание, чем розыск квартиры в Донецке, которую сегодня в условиях войны невозможно ни купить, ни продать.

О.Пашина― И снова вернемся к митингу 12-го июня. Вот, пишет нам Наталья из Москвы: «Я думаю, митинг разрешили, потому что Путин начал предвыборную кампанию, заигрывает с молодежью, заигрывает с Западом, показывая, что да, пожалуйста, у нас хотят выходить на улицу, мы разрешаем выходить на улицу».

Про молодежь. «Ведомости» вчера написали про то, что в предвыборной кампании Путин или не  Путин (мы пока не знаем, да?), в предвыборной кампании-2018 проблема молодежи, тема молодежи будет одной из основных.

С.Белковский― Да. Во-первых, Путин не начал предвыборную кампанию – он ведет ее каждый день с момента вступления в должность исполняющего обязанности президента 31 декабря 1999 года. Поэтому ничего нового в его судьбе не случилось.

Во-вторых, он настолько уверен в победе, что ему не надо ни с кем заигрывать. Это его администрация, Сергей Владиленович Кириенко, которым нужно осваивать бюджеты. А я как политический консультант на пенсии знаю точно, что для того, чтобы осваивать бюджеты, надо, чтобы их выделили. А чтобы бюджеты выделили, надо придумать какие-то темы – нельзя просто прийти к боссу и сказать «Ты знаешь, проблем нет».

О.Пашина― Ну, деньги, что ли, кончились, и они придумали новую тему?

С.Белковский― Нет. Тогда босс скажет: «А если проблем нет, зачем давать тебе денег?»

О.Пашина― Так?

С.Белковский― Да, поэтому проблему надо создать. Проблема создана – это работа с молодежью.

И, вот, меня часто спрашивают, смотрел ли я уже фильм Александра Звягинцева «Нелюбовь»? Нет, я еще не посмотрел фильм Александра Звягинцева «Нелюбовь», к сожалению и стыду своему, потому что всё последнее время я был занят просмотром роликов видеоблогеров Саши Спилберг и Кати Клэп, на которых, видимо, собирается делать ставку Кремль в работе с молодежью.

Я всё понял, как это устроено. Там миллионы просмотров на YouTube, миллионы абсолютно. Какие-то 7, 8, 10 миллионов. Там Саша Спилберг лежит в ванне с чипсами, например, да? А Катя Клэп – она находится в более демократичном сегменте, потому что видно, что у нее меньше бюджет. Потому что Сашу Спилберг финансирует ее отец Александр Балковский, достаточно крупный предприниматель, и у нее ролики сняты достаточно качественно в стиле вот такой западной рекламы.

У Кати Клэп этого нет, у нее ролики самодельные, но они были зато более трогательные.

О.Пашина― Ну, они на фоне ковра?

С.Белковский― Там разные, да. Там то она хлопушками стреляет что-то такое, то она рассказывает, какие мужчины ей нравятся. Но то, что объединяет всех этих вот видеоблогерш с огромной аудиторией, то, что это ролевая модель. Почему она привлекает молодежь? Потому что эти люди нигде не работают, ничему не учатся. Тем не менее, имеют успех. За постсоветское время и в постсоветской реальности сформировались такие стереотипы, что лучше всего не работать и не учиться, потому что вообще работа – враг русского человека, а работа дураков любит, как известно, да? От трудов праведных не наживешь палат каменных, как гласит русская народная пословица, да? А, вот, надо вести такой образ жизни, этот образ жизни манит многих. Поэтому у них огромная аудитория. Но эта огромная аудитория полностью деполитизирована. Вот, я уверен, что среди моих там 65 тысяч подписчиков в Facebook найдется гораздо больше людей, которые откликнутся на призыв выйти 12-го июня, чем среди 7, 8, 10 миллионов подписчиков в YouTube Кати Спилберг и Саши Клэп.

Поэтому это политически не имеет никакого значения, это абсолютно пустой выстрел, холостой выстрел. Это имеет значение для тех людей, которые осваивают на этом ресурсы, включая самих видеоблогеров и их влиятельных родственников типа Александра Балковского, отца так называемой Саши Спилберг, выступавшей даже с трибуны Государственной Думы.

О.Пашина― Мы тут про блогеров, а нас спрашивают про телеканал Культура. Как стало известно, там четверть сотрудников сократили. Ну, объясняют переездом, оптимизацией штата и всё такое прочее. Не актуально, не нужно? Вредно?

С.Белковский― Да, конечно. Да. Канал Культура создавался во второй половине 90-х годов, когда для Бориса Ельцина было важно консолидировать вокруг себя определенную часть культурной, интеллектуальной элиты, несколько разочаровавшейся в первом президенте к тому времени. Очарованной им в начале 90-х, но разочаровавшейся в середине 90-х – отчасти и после расстрела Парламента, и после неоднозначных выборов 1996 года. И тогда, как бы, моральным лидером этого проекта был назначен Дмитрий Сергеевич Лихачев, ныне покойный. И канал Культура, на мой взгляд, был одним из самых достойных телевещателей последних 20-ти лет, но сейчас он просто не нужен. Сейчас соображения даже не политики, а бизнеса превалируют в этом смысле. Да? Ведь, вся философия нынешней правящей системной элиты состоит в том, что культура вторична. Она интересна как междусобойчик, как повод для фуршета. Там приходишь на спектакль, например, к Кириллу Серебренникову, да? После спектакля фуршет. А потом...

О.Пашина― Или юбилей банка в библиотеке, например. Тоже красиво.

С.Белковский― Да. А потом, правда, приходят следственные органы, но ты к этому уже не имеешь никакого отношения.

Культура как остов страны, как средоточие ценностей нации элитами нынешними правящими в этом качестве не воспринимается, и поэтому, конечно, канал Культура становится жертвой этих процессов, потому что с этой точки зрения он скучен. Ну, там, где Саша Спилберг и Катя Клэп трендсеттеры, зачем нужен канал Культура в такой среде?

О.Пашина― Так, хорошо.

С.Белковский― При всем уважении к Саше Спилберг и Кате Клэп. Я с огромным уважением отношусь к их труду, особенно Кати Клэп, которая, я так понимаю, действовала несколько более независимо от своих родственников и друзей. Потому что они, действительно, создали очень популярные блоги, и надо за это их похвалить. Но не нужно поручать, наверное, им расписывать плафон Сикстинской Капеллы – это может делать только Микеланджело. А зачем нужен Микеланджело в современной России, это вопрос очень дискутабельный, восходящий опять же к Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину и его Истории одного города, где задавался вопрос «А зачем сказке копейки-то нужны?» и отвечавшие на этот вопрос люди не смогли на него ответить, потому что не ждали.

О.Пашина― В Госдуме почему такой интерес к этим самым блогерам? Вот, совет блогеров теперь собираются создавать. Депутаты просто обнаружили, наконец, что есть какой-то интернет, а в интернете какой-то YouTube?

С.Белковский― Ну, идея совета блогеров принадлежит 21-летнему депутату Государственной Думы от ЛДПР господину Власову, если мне память не изменяет. Ну, все же ищут свою нишу. Когда ты стал депутатом от ЛДПР, понимаешь, что возможности твоей карьеры в этой партии ограничены ролью Владимира Вольфовича Жириновского, который живым с поста председателя партии не уйдет, а даже если уйдет, то передаст ее только своему сыну Игорю Лебедеву, ты ищешь какие-то новые ниши. Ну, если тебе 21 год, то совершенно логично, что нужно придумать вот такой проект и попытаться получить под него финансирование. Не надо искать под этим политической подоплеки, тем более что политическая роль Государственной Думы хотя и возросла при спикере Вячеславе Володине, всё равно не сделала Государственную Думу независимой от президента. Она стала еще отчасти независимой от внутриполитического блока Администрации президента из-за конфликта Вячеслава Володина с кремлевским куратором внутренней политики тем самым Сергеем Кириенко. Да? Конфликт в прежнем составе Думы если и существовал, то за счет существенного примата аппаратного веса Володина над бывшим спикером Сергеем Нарышкиным, решался всегда в пользу Володина. А сейчас исход этого конфликта неоднозначен. Но всё равно, в общем-то, как говорил наш великий писатель Пелевин, так сказать, ты или становишься клоуном у геев (там, правда, другое слово использовалось), или геем у клоунов, и в этом смысле статус Государственной Думы принципиально не изменился: она придаток президентской власти, а не часть самостоятельной законодательной власти.

О.Пашина― То есть получается, по вашим словам, все ищут какое-то свое место под солнцем.

С.Белковский― Ну, место под солнцем – это широкое понятие. В конце концов, место под солнцем нашел Диоген, живший в бочке, который сказал Александру Великому в ответ на вопрос, что ему нужно, он сказал: «Отойди, не заслоняй мне солнце». Потому что место под солнцем Диогена было именно в этой самой бочке.

Но в данном случае место под солнцем – это деньги, которые выделяются по кремлевской линии, в том числе за счет крупных, окологосударственных и государственных корпораций на выборы президента 2018 года, и все участники нынешних политических структур хотят дорваться до этого живительного источника денег. То есть это даже не политические амбиции в чистом виде: люди не хотят власти, они хотят получить какие-то материальные блага от реальной или мнимой близости к власти.

О.Пашина― Куда податься в этой ситуации молодежи, которая оказывается, с одной стороны, между вот этим чёсом по школам, как сказал Навальный, и вузам, где их запугивают и говорят им «Не вздумайте ходить на митинги. Политику в стране нужно менять демократическим и мирным путем».

С.Белковский― А митинги являются элементом демократической смены власти. Речь же идет не о вооруженном восстании.

О.Пашина― Ну, видимо, руководство вузов так не считает.

С.Белковский― Руководство вузов считает то, что сообщает ему Министерство образования и науки в директивном порядке. Может быть, в глубине души руководство вузов считает нечто иное. Молодежь должна руководствоваться собственными этическими и эстетическими приоритетами.

Вот, сегодня в Москву приехала лауреат Нобелевской премии Светлана Алексеевна Алексиевич, и мы с ней совместно выступали и дискутировали, дебатировали, в частности, вопрос о том, когда же появится непоротое поколение? Вот, когда заканчивалась советская власть в начале 90-х годов минувшего века, то было популярным рассуждение, что придет уже следующее поколение, те люди, которые… Критерий простой – это люди, которые закончили школу, среднюю общеобразовательную школу после распада СССР. Ну, если это 1992-й год, значит, это люди 1975 года рождения и моложе. И, вот, они-то уже точно не будут бояться, они будут встраиваться в эту авторитарную систему. Их уже не будет ни пугать Иван Грозный, ни манить Иван Грозный. Монгольское иго им будет не нужно – им будет нужна Европа. И что же мы видим? Нет. Нет, эти люди абсолютно, соблазнившись дарами общества потребления, опять же пали к ногам коллективного Ивана Грозного, который , конечно, немножечко переоделся и теперь он ходит в Бриони (Иван Грозный), и посох у него с бриллиантовым набалдашником, изготовленный новым Картье. Он немножко другой, модернизированный Иван Грозный. Да тот же самый Иван Грозный, тот же самый наследник Батыя, собственно, и монгольского режима, установившегося после оккупации значительной части нашей страны Монголией в XIII веке. И когда же непоротые поколения придут?

И в этом смысле у меня еще в начале нулевых годов была концепция БМП – «Без меня поделили», что придет поколение, которое поймет, что ему нечего ловить в этой системе совсем.

О.Пашина― Ну вот, оно сейчас пришло.

С.Белковский― Да, вот оно сейчас и приходит. И поэтому проводи работу с молодежью, не проводи работу с молодежью, это ничего не изменит. Отторжение власти всегда возникает в первую очередь на эстетическом, а потом на этическом уровне. Причем, следуя логике Иосифа Бродского, его Нобелевской лекции, я бы стал утверждать, что эстетическое предшествует этическому. Сначала эта власть становится невыносимой с точки зрения образа… Просто ее невозможно видеть, вот, невозможно видеть какую-нибудь рожу очередного кремлевского чиновника, который несет некую заведомую ерунду по телевизору, как бы красиво формально эта ерунда ни была артикулирована, да? А дальше становится понятно, что у этой власти нет никаких моральных оснований, она держится только на бесконечном подкупе и запугивании. Подкуп и запугивание, да? Как двуглавый орел: одна голова за подкуп отвечает, другая – за запугивание.

Запугивание эффективно только до тех пор, пока у тебя можно что-то реальное отнять (а отнять у тебя нечего). А подкуп эффективен, когда дают много денег. А их уже не дают, потому что их нет, они кончились.

О.Пашина― То есть когда власть обещает там какую-то программу, работу, карьеру, еще что-то, этому верить не стоит?

С.Белковский― Ну, Оксана, вы же тоже молодой человек. В смысле именно не половую принадлежность, а потому что вы молоды, да? Вот, программу работы и карьеру если вам власть пообещает, вы отнесетесь к этому серьезно?

О.Пашина― После выборов скажут «Всё будет тебе».

С.Белковский― Можно я предложу вам как представителю молодежи ответить на этот вопрос? Извините, что я узурпирую ваши функции как ведущего.

О.Пашина: Я― нет, я вообще никому не верю. И деньги вперед, а потом всё остальное.

С.Белковский― А Алексею Алексеевичу Венедиктову хотя бы верите? Скажите «Да».

О.Пашина― Нет.

С.Белковский― (смеется) Хорошо.

Нет-нет, ну, слушайте, ну, кто в это может поверить? Сейчас мы находимся в стадии перехода от эстетической невозможности этой власти к ее этической невозможности. Это всегда было предпосылкой социальных переворотов и, соответственно, переворотов политических в истории — достаточно полистать тот самый единый учебник истории, который еще, к счастью, не написан.

Как это случится на самом деле, зависит от черных лебедей и тех самых непредсказуемых событий. Авторство этого термина приписывается инвест-банкиру Нассиму Талебу, автору соответствующей книги, но, на самом деле, эту идею сформулировал еще несколько сотен лет назад британский философ Джон Стюарт Милль, что история движется вперед событиями, которых никогда не было в истории прежде. А Владимир Путин по своему мышлению не только консерватор, но и индуктивист: он считает, что завтра может произойти только то, что было вчера в хорошем ли, в плохом ли смыслах. И поэтому это 2 разные Вселенные – индуктивистское сознание Путина и черно-лебединая реальность, которая разверзается перед нами во всей ее полноте и невероятной, чернеющей красоте.

О.Пашина― И тем не менее, учитывая, что Путин далек от реальности, он прекрасно в ней существует. Как ему это удается?

С.Белковский― Он существует в иной реальности. Нет, он вообще не заботится о внутренней политике, он считает, что здесь все проблемы решены априори. И если бы здесь он сидел сейчас третьим или на моем месте (что, безусловно, существенно повысило бы рейтинг этой передачи), он сказал бы: «Вы знаете, меня за 17,5 лет моего правления хоронили раз 25. Только небольшое замечание: вот, все, кто меня хоронил 25 раз, их всех уже нет. От Бориса Березовского до Бориса Немцова. Их уже нет физически, а других людей как Владимира Гусинского или Михаила Ходорковского нет политически. А я всё еще здесь, ребята, я вас всех переживу, к черту».

Ну, это рассуждение верно только в устах индуктивиста, то есть человека, который считает, что то, что было вчера, будет и завтра. И если ты каждый день выходишь из дома с зонтиком, потому что знаешь, что именно в этом случае не пойдет дождь, в какой-то момент ты выходишь из дома с зонтиком, и дождь не идет. И степень твоего удивления такова, что стоишь перед этой реальностью, открыв рот. Но чтобы вовремя закрыть рот собственный, у Владимира Путина существует множество инструментов, начиная от подконтрольных СМИ, заканчивая Росгвардией. Потому что, ведь, не случайно такое укрепление всех систем обеспечения безопасности президента лично. Это же не может делать человек, который, действительно, уверен в собственной незыблемости. Он уверен в ней на сознательном уровне, а на бессознательном уровне у него нарастает тревога. Это видно. Это видно даже по его достаточно одиозным уже интервью последним журналистке NBC Мегин Келли и, конечно, великому Оливеру Стоуну, автору очередного фильма о российском лидере.

О.Пашина― То есть вы считаете, что в этом интервью он не был уверен, он пребывал в волнении, он?..

С.Белковский― Да. Он пребывал в состоянии очень скрытой бессознательной истерики то, что называется. Поэтому из него вылезали какие-то фантомы, которые обычно из него не вылезают. Всякие сексистские шуточки, метафоры питерской окраины, на которой он вырос. Обычно он сдерживается, да.

О.Пашина― Он, по-моему, всегда так разговаривает метафорами питерской окраины.

С.Белковский― Нет-нет. Он разговаривает так тогда, когда его что-то раздражает. Когда он контролирует себя, он сама отлакированная действительность.

О.Пашина― Ну, странно. Ну, хорошо, Мегин Келли, положим…

С.Белковский― Он держит других людей для таких случаев.

О.Пашина― Он был не симпатичен. Оливеру Стоуну, мне кажется, он был симпатичен. Откуда нервозность?

С.Белковский― Мегин Келли, во-первых, была ему симпатична – это было видно.

О.Пашина― А он ей – нет.

С.Белковский― Как известно из мемуаров Людмилы Александровны Путиной, бывшей супруги президента, он вообще очень снисходительно и пренебрежительно обращается именно с теми женщинами, которые ему симпатичны. А кроме того, Мегин Келли же получила гонорар за свою функцию модератора на Питерском международном экономическом форуме. Ну, это не взятка, это просто оплата труда. А для Владимира Путина любой человек, который получил от него деньги не понятно по какой причине, уже сразу опускается на ступеньку вниз в его внутренней иерархии тех или иных личностей.

А что касается Оливера Стоуна, то Оливер Стоун купил, ведь… Оливер Стоун – ну, он гений, действительно, как бы ни относиться к его нынешней системе политических взглядов и предпочтений по отношению к Владимиру Путину. И Оливер Стоун как блестящий интервьюер, а не только режиссер, он вынул из Путина его душу, его сущность, что является основной функцией интервьюера, критерием эффективности усилий такового, да? И я думаю, что в кулуарах за камерой, при выключенной камере Оливер Стоун говорил Путину то, что он говорит публично во многих местах, что Запад изжил себя, политкорректность не нужна, нужны брутальные лидеры типа Владимира Путина, который политкорректность отрицает. И эти тезисы не могли не найти отклик в израненной душе российского лидера.

Поэтому, с одной стороны, Путин уверен в том, что он станет президентом столько сроков, сколько ему надо, и поэтому он, как бы, не озабочен внутриполитической повесткой. С другой стороны, он предчувствует, как говорил великий магистр Йода Энакину Скайуокеру в эпопее «Звездные войны», «Я чувствую в себе большую внутреннюю тревогу». Вот эта большая внутренняя тревога проявляется во всем, что Путин делает и в силовых структурах, и в политической системе в последнее время.

Вот, сейчас только что внесен законопроект о запрете анонимайзеров и VPN-сервисов.

О.Пашина― Да, но мы уже не успеваем об этом поговорить.

С.Белковский― Да, я просто хотел сказать, что там есть депутат Рыжак, кажется, о котором я однажды неосторожно высказывался в вашем, Оксана, эфире.

О.Пашина― Так?

С.Белковский― Потому что депутат Рыжак упоминал меня, что, вот, надо запретить мне высказываться. И я как-то очень что-то такое сказал, что Рыжак говорит глупости. А депутат Рыжак оказался не только генерал-майором ФСБ и генерал-лейтенантом полиции, но и зятем последнего председателя КГБ Владимира Александровича Крючкова. И с тех пор я очень испугался депутата Рыжака. И завершая наш эфир, скажу: «Уважаемый депутат Рыжак, я про вас ничего такого не говорил».

О.Пашина― Он про вас ничего такого не говорил.

С.Белковский― Это были аудиохакеры.

О.Пашина― Я поддерживаю, подтверждаю. Это особое мнение политолога Станислава Белковского. Всего вам доброго, до свидания