Радуга мышления

Коммуникационная радуга: вера – мышление

Эта статейка будет продолжением двух предыдущих, очередным вбросом-выбросом кажущихся нелепиц, начатых с темы трансформаций воображения. Эта новая чушь собачья как бы собирает воедино предыдущие глупости. 

Итак, вернемся к воображению, вообразив, что к воображению и вообразив, будто вернулись.

Здесь был высказан домысел, будто ткнувшееся в Небо воображение в кои веки обретает свойство созидания, генерационный талант. пустимся с Неба на Землю и увидим, что во взаимоотношениях воображения с реальностью родимой дело обстоит ровно наоборот; втыкая взор в Землю, воображение конформирует, не отдавая себя объекту, а беря от него. В результате, становится «приземленным», материализованным, грубо дискретизованным механическим мышлением.

Генерационное свойство мышления определенно имеет знак минус, не воссоздает, а разрушает реальность. Причем, не только опосредованно, через руки, ноги и прочие могучие механизмы, но напрямую, самим своим воздействием. По сравнению с опосредованным физическим воздействием, это де-генерирующее воздействие несоразмерно, предельно мало, но оно есть. Инспирируется оно воображением, резонирующим с веществом, взаимодействующим с его пространственной или магической энергетикой, глубоко «спрятанной», подавленной физическими силами, силами Времени.

Разрушая реальность опосредованно, механическое мышление лишает ее внутренней гармонии, стационарности, формы. Зато наша колдовская «анти-магия» действует на само «есть» физической реальности; она полнится, осуществляет саму себя за счет магического «есть» реальности, что значит «бьет» по реальности  в ее субстанциональной основе. Этой пожираемой частью Земли мысль и питается, становясь все более «офизиченной», механической, вроде светового излучения. В результате, ныне мы имеем удовольствие мало мыслить, но много освещать – обстоятельства, свойства, процессы и т. п. Даже наше поумнение именуется просвещением.

(Как ни странно, слово понимает все прежде нас).

Для того, чтобы замедлить процесс, мышление вынуждено притормаживать свою убийственную (магически материализующую) составляющую, устанавливать ей и самой себе некую сохраняющую внутреннюю меру. С этой целью мышление, вольно или невольно, но  неизменно обращается к мировому Пространству, соизмеряет себя с ним по схеме интуитивной достоверности, доверительности, истинности, словом, «размазывает» саму себя в Небе, вплоть до превращения в ноль-генерирующую интуицию или генерирующую веру.

Начиная от интуитивных предпосылок, мысль и заканчивает рубежом интуитивной же верности-достоверности, на котором себя и завершает, оставляя нам удовольствие верить ее ее причудливым смыслам.

 Спектр нашего мышления, таким образом, содержит линии, действующие на объект по-разному. Во всех случаях мысль стремится к линии доверительности, истинности суждений, что значит не только к магическому резонированию с «суждениями»-коммуникациями испытываемой земной реальности, но и с его альтернативой в небесном измерении.

Впрочем, механической достоверностью внешних для нее реальностей мышление и знание не ограничиваются. Мысль обрела привычку вглядываться и в… самое себя. В эту минуту мы как раз и заняли мысль таким саморазглядыванием. Вот и видим, что дискомфорт мышления как меча, втыкаемого в плоть Земли,  принуждает мысль к мучительной рефлексии, к тонкому осязанию своей коммуникационной и самоорганизующей роли. В этой рефлексии наша самодовлеющая свет-коммуникация, в конечном счете, приходит к заключению невероятному: методические полотна мышления, поля причин да следствий способны отобразить Действительность лишь в разрушительном для Жизни плоско-негативном отображении. Между тем, подлинный или истинный Мир Жизни существует объемно, магично, разумно-чувственно. Следовательно, для того, чтобы отображение стало не столь ущербным, объемным, оно постоянно должно иметь при себе сохраняющий позитив – мысль, зеркально сочетающуюся со светотенями негатива. Эта мысль-альтернатива истинна, генерационна и жизнетворна по определению – в том смысле, что генерирует дух Жизни в своем источнике и даже в самой себе.

Оттого она и называется молитвой, песней, философией или поэзией. Или предстоящей новой наукой.

Или наглой «чушью собачьей» - неким неформальным философствованием с видами на Неизвестность.

…В коммуникационном диалоге с Небом на языке песни или молитвы мысль-воображение, как нам приоткрылось третьего дня, исчезает - не в недоумении, но в преображении – в магически жизнетворящем уверовании, в у-миро-творении.

(У-миро-творение… Похоже, все тайны мира заключены в словах! Или же Бог не равнодушен к одному только к русскому словарю? Во всех случаях существуют причины, чтобы его   оберегать, содержать в завещанных берегах).