Немецкий адвокат рассказал страшные подробности изнасилования Лизы педофилами

После того как 29 января немецкая прокуратура заявила, что русская девочка Лиза из Берлина выдумала историю с изнасилованием, многие поспешили объявить весь этот сюжет «фейком российской пропаганды». Напомним, что 11 января семья русских немцев-репатриантов заявила о пропаже их 13-летней дочери. На следующий день Лиза нашлась — на улице, заплаканная и полуодетая, с расцарапанным лицом, без рюкзака и денег. В полиции девочка заявила об изнасиловании. По Берлину поползли слухи, что ребенка изнасиловали мигранты. Теперь, после заявления прокуратуры, на несчастную Лизу вылились потоки грязи. Последняя «сенсация»: Лиза помещена в психиатрическую клинику! Кому-то очень нужно создать впечатление, что речь идет о распущенной и даже не вполне нормальной девочке. Что же в истории Лизы правда, а что — ложь? Об этом «МК» рассказал ее адвокат Алексей Данквардт из Лейпцига.

Мама Лизы всегда оберегала дочь, но не уберегла. Фото: shpiegel-online vesti.ru.

 

— Лиза действительно находится в психиатрической клинике?

— Лиза стала жертвой тяжкого преступления — педофилии. Поэтому она нуждается в психологической помощи, чтобы пережить ту травму, которую ей нанесли преступники. И ни о чем другом речь не идет. Первый этап этой терапии заключается в том, что 5 дней Лиза должна была провести в клинике. Это не какое-то закрытое заведение. Это клиника амбулаторного характера, ее в любой момент можно покинуть. Эта программа была больше для успокоения ребенка: спорт, бассейн, какое-то рукоделие. А сама терапия будет происходить амбулаторно: раз в две недели квалифицированный психолог будет общаться с Лизой. Некоторые СМИ Германии, а теперь уже и России, создают о Лизе ужасное впечатление, то есть, по сути, девочку поливают грязью. На самом деле речь идет о самой обычной психологической помощи травмированному ребенку. Сейчас Лиза уже дома.

— А разве участие психолога в таком деле не было обязательным с самого начала? Я не знаю, как обстоит дело в Германии. Но по российским законам при допросе потерпевшего, не достигшего 14 лет, обязательно должен присутствовать педагог или психолог. Причем если речь идет о сексуальных преступлениях, педагог должен быть того же пола, что и потерпевший. Лизу допрашивали обычные полицейские?

— Ее допрашивали обычные полицейские. Причем эти полицейские оказались очень плохими психологами. Ведь вся эта суматоха, весь этот скандал начался с того, что один из этих полицейских, которые допрашивали девочку три часа, вышел к родителям и сказал, что она «лгунья» и они не будут продолжать следствие. Только после этого родители стали привлекать внимание общественности. Лиза была допрошена неквалифицированно. Мы будем настаивать, что следующим этапом должен стать квалифицированный подход к Лизе, то есть судебный психолог должен с ней пообщаться.

— Я правильно поняла, что если бы не было вот этого заявления полицейского о прекращении расследования, то не было бы ни международного скандала, ни публикаций в прессе, ни демонстраций, ни криков про «длинную руку Кремля» и происки КГБ?

— Совершенно верно. Не было бы вообще ничего. Это было бы самое, к сожалению, обыденное дело. Порядка ста тысяч такого рода преступлений в год регистрируется в Германии. И об этом деле никто бы не узнал. Виноват во всем действительно этот полицейский. К сожалению, он до сих пор не признает своей вины. Он недавно был у родителей и заявил, что он ни в чем не виноват, что его «неправильно поняли». Но я не знаю, что там можно не так понять, если в лицо говорится: «Мы не будем продолжать расследование».

— Что же все-таки произошло с Лизой?

— Начнем с того, что Лиза действительно стала жертвой преступления в октябре прошлого года. Тогда двое (а может быть, трое, это еще выясняется) взрослых мужчин совершили акты сексуального домогательства по отношению к Лизе. Не будем забывать, что она 13-летний ребенок, то есть это уголовно наказуемое деяние, педофилия, в любом случае. Самим преступникам 20 лет и 22 года. Один из них снял преступление на камеру, поэтому факт преступления доказан, видео конфисковано, оно у полиции. И вот теперь представьте себе: девочка на протяжении более чем двух месяцев жила с этим тяжким грузом. Это тоже обычная история, что дети, не потому, что они не доверяют родителям, а в силу стыда и некоторого чувства вины, которое педофилы часто эксплуатируют, боялась рассказать об этом. Что случилось 11 января, почему Лиза не пришла домой, еще предстоит выяснить. Но факт в том, что после своей 30-часовой пропажи она рассказала о том, что с ней случилось в октябре. И слава богу, что рассказала. Иначе бывает, что дети носят эту травму в себе на протяжении многих лет. Обвинять Лизу во лжи ни в коем случае нельзя, потому что это обычное поведение травмированного ребенка.

— Если изъяли камеру, значит, преступников уже нашли?

— Да, их нашли.

— Преступники задержаны?

— Они не задержаны, потому что суд посчитал: нет опасности, что они убегут из Германии. Поэтому они под подпиской о невыезде. Они предстанут перед судом. В этом я уверен. Что касается январского случая, то там мы пока еще не знаем, что случилось. Полиция установила, где была Лиза. Она была у 19-летнего немца. На самом деле странная история. Когда этот 19-летний привел с собой Лизу, в квартире находилась его мать. Ее поведение выглядит странно. Она не только не сказала своему сыну: «Что же ты творишь, маленьких детей домой приводишь», но даже не позвонила родителям, чтобы предупредить, что с девочкой все нормально. В общем, здесь еще много странностей, в которых придется долго разбираться, и так поспешно объявлять второй эпизод раскрытым, как это сделала берлинская прокуратура, непрофессионально.

— Этот 19-летний, я слышала, проходит как свидетель?

— В данный момент он проходит как свидетель. Он сказал: «Ничего не было», и его мама подтвердила, что ничего не было. На основании этого, даже не допросив Лизу повторно, полиция опрометчиво делает заявления, что ничего не было. Если бы мы каждый раз на основании показаний подозреваемого и его близкого родственника закрывали уголовные дела, то у нас уголовных дел не было бы вообще.

— А мать все эти 30 часов там присутствовала?

— Этого я не знаю. Насколько я понял, этот парень закрылся с девочкой в своей комнате, а мать время от времени смотрела в щелку.

— Вы говорите, что он немец. Понимаю, вопрос о национальности в данном случае не совсем «политкорректен», но это важно в свете того, какой оборот приняло это дело. Была информация, что он гражданин Германии турецкого происхождения?

— Нет. Турецкого происхождения те двое, которые совершили преступление в октябре. А этот 19-летний — немец как по этническому происхождению, так и по гражданству. В первом случае преступники тоже граждане Германии.

— Они давно живут в Германии?

— Скорее всего, они родились в Германии. То есть к беженцам это дело не имеет никакого отношения.

— Как же возникла версия о беженцах?

— Лиза дала описание октябрьских преступников, и, как мы теперь знаем, описание она дала верное.

— Восточная внешность?

— Да. Но даже в репортаже Первого российского канала речь не шла о беженцах. Кто привнес сюда тему беженцев, я до сих пор не знаю. Предполагаю, что это сделали немецкие националисты.

— Ее не сажали в машину насильно?

— Эта деталь никакого отношения к реальности не имеет. Просто родители запрещали ей садиться к чужим людям в машину, и чтобы оправдаться перед ними, она сначала утверждала, что ее усадили насильно. Но во всех остальных деталях ее история правдива.

— Побои были зафиксированы?

— Да, медики сразу же зафиксировали все следы побоев. Но давайте не драматизировать: это были не тяжкие побои. Что касается вещей, то они потом были найдены в квартире этого 19-летнего парня.

— Если этот парень — ее бойфренд, то довольно странно, что она потом оказалась на улице в таком виде, полуодетая, без своего рюкзака, не имея даже денег на проезд.

— Этот парень не имеет права быть ее бойфрендом, потому что Лизе 13 лет, и это состав преступления.

— Да, но я хочу сказать, не выглядит ли все это так, словно ей пришлось бежать из его квартиры?

— Это одна из версий того, что случилось в эти 30 часов, которую я лично считаю более вероятной, чем то, что нам говорит полиция. Следствие продолжается и ведется довольно профессионально. Просто общественные заявления полиции и прокурора создают превратное впечатление и бросают тень на честь семьи и честь Лизы.

— Можно ли сказать, что в СМИ и блогосфере Германии имеет место кампания травли Лизы?

— Безусловно.

— Но ведь можно подать в суд.

— Мы на некоторых журналистов будем подавать в суд. Например, одна из радиокомпаний заявила, что якобы тетя Лизы была «оплачена», уж не знаю кем — Кремлем, КГБ… Против этой компании будет подан иск о защите чести и достоинства.

— Я должна задать этот вопрос, потому что многие об этом все равно говорят. Могло ли поведение самой Лизы быть причиной того, что с ней произошло?

— Абсолютно нет! И меня удивляет, как у взрослых мужиков поворачивается язык так говорить о 13-летнем ребенке. Совсем уже чести и совести нет у людей? Это было первое исчезновение Лизы на более чем 2 часа вообще. Родители у нее порядочные люди и следили за своими детьми.

— Связаны ли родственники Лизы с неонацистскими организациями, как утверждают некоторые?

— Абсолютная ерунда. Родители Лизы до сих пор вообще не интересовались политикой, ни в каких организациях не участвовали, ни на какие митинги не ходили. Раскруткой истории Лизы занимались ее дядя с тетей. Лиза на своем Фейсбуке как-то написала: «Я люблю Россию!» — а это сейчас в Германии считается крайней степенью национализма. Тут сейчас такая истерия вокруг этой истории.

— А дядя с тетей связаны с неонацистскими организациями?

— Нет.

— А какое гражданство у Лизы и ее родителей?

— У Лизы в силу ее возраста двойное гражданство. Когда ей исполнится 18, она по законам Германии должна определиться с гражданством. У одного из родителей российское гражданство, второй — гражданин Германии.

— Значит, заниматься этим случаем — не просто право, но и прямая обязанность нашего МИДа?

— Безусловно. И я хочу подчеркнуть, что заявления Лаврова были с юридической точки зрения абсолютно корректны. Говорю это как юрист-международник по образованию.

— Родственники Лизы обращались в консульство РФ с просьбой о защите?

— С 2005 года российские консульства получили установку и очень активно работают по защите своих соотечественников. К этому случаю они тоже не могли остаться равнодушными. Они позвонили мне, спросили, хотят ли родители воспользоваться консульской защитой. Я спросил родителей, они согласились. Консул к ним приезжал, уладил все формальности. С пятницы позапрошлой недели консульство абсолютно легитимно занимается защитой Лизы.