ПЧЕЛАМ –УЛЬИ, ПЧЕЛОВОДАМ – МЕД (Глава 1)

Глава 1. Что мы помним из детства

Первый опыт дегустации столового вина №21

─ Вспоминаю слова из песни «Куда уходит детство, в какие города?»… ─ буднично, без выражения сказал Александр.

И вот, так буднично за кружкой пива, смачно высасывая из слегка подваренных креветок сок, начались эти мозгокопания. Повеяло чем-то далеким и теплым, сразу пришли первые воспоминания. Но никак нельзя было для себя определить – а когда же закончилось это детство?

─ А помнишь, мы жили в деревянном домике? Целую улицу таких двухэтажных домиков построили пленные немцы. По четыре коммунальные квартиры на этаже, я жил в восьмой, а ты в соседнем доме в шестой, Генка, кстати, в твоем домике, в первой, ─ задумчиво, прихлебнув из кружки, произнес Юрий.

Глаза у всех троих подернулись поволокой. Вот о третьем следует сказать отдельно. Почему отдельно, да потому, что это всегда была «прослойка». Если у Александра родители из бывших крестьян, пришедших еще до войны в город на заработки и закрепившихся в непонятной на первых порах для них жизни – отсюда все эти патриархально-общинные замашки, а у Юрия вообще все просто в геронтологии – и отец и мать из рабочих семей с давними династическими традициями, то у Геннадия полное «кровосмешение». Мать с восемью классами образования деревенская девушка, отец – прошедший войну офицер (майор запаса), тогда – старший инженер в КБ. Не следует путать с КГБ, хотя в начале 60-х работа практически в любом конструкторском бюро сродни работе в органах – секретность там иногда была и покруче.

─ Да уж, помню. Мы в квартире жили впятером в двух смежных комнатах, да еще соседка по коммуналке. ─ включился Геннадий, ─ Как сейчас помню, маленькая комната для старшей сестры, она уже девушка, школу заканчивает. Ну а мы вчетвером в большой проходной. Я на диване, младшая сестра в кроватке, а родители на полу на матрасах спят. Вот она доля старшего инженера КБ, а он еще под стулом лампочку неоновую прикрутил. Только ночью ему в голову идея придет, сразу щелк выключатель и пишет. ─ продолжил он.

Вот так всегда: Геннадий, весь в отца, то молчит и что-то обдумывает, то вдруг начинает «тащить одеяло на себя» как бы выговариваясь за все время молчания, при этом мало обращая на реакцию собеседников. Короче – двойственная натура, да еще и рожден под знаком Близнецов, наверное, поэтому собеседники ему и не нужны, когда всегда можно устроить внутренний диалог.

─ Я то у тебя не был, а вот Юрик был, ─ почему-то с некоторым сожалением, как бы рассуждая, заметил Сашка.

─ О, этот визит забыть невозможно. Мы тогда в первом классе учились. Родители на работе, а мы, оба сластены, начали обыскивать буфет. Конфет не нашли, но бутылочка «беленькой» стояла на полке. Отец пил мало, только пару рюмок по праздникам, вот эта пол-литра и ждала очередного праздника. Вот Юрка и говорит «Давай как мой папа, попробуем по чуть-чуть после работы. Ведь мы в школе еще как отработали».

Юрий встал и под предлогом заварить еще порцию креветок пошел на кухню.

─И что, «работягам» первая в жизни дегустация водки понравилась?

─ Саш, в твоем вопросе я услышал иронию, или я ошибаюсь? Только послушай, что по этому поводу сказал Доде: «Удачно высмеиваются лишь те недостатки, которые есть у тебя самого»».

─ При чем здесь какой-то Додик? Я просто спросил, не хочешь, не отвечай. Только зачем тогда все это начал тягомотить?

─ Ну вот, здрасьте, приплыли, сам же завел разговор о визите Юрки ко мне в гости. Ладно, проехали, в общем, горечь порядочная, но мы то «взрослые», как папа, не знаю, но по три-четыре рюмки уговорили, да еще и без закуски – конфет то не нашли.

─ Да, для вас это было аналогично литрухи спирта на каждого, Наверное сразу «коньки отбросили» и баиньки там же, а потом разборки с родителями. Угадал?

─ Если бы все окончилось так банально, стоило бы об этом вспоминать …,─ выдержав недолгую паузу, тщательно пережевав очередную креветку и отхлебнув пива, Геннадий продолжил, ─ моя мать тогда в детском саду работала.

Вот Юрка и предложил пойти проведать нашу «альма матер».

─ Какую такую «альма», твою мать по другому звали, уж это то я помню, мы же троем в детсадовской группе «лямку тянули», а она там нянечкой была, ─ с хитрым прищуром, что мол раскусил, с издевкой произнес Александр.

─ Не ошибся тот, кто как то сказал: «Кто был никем, тот стал ничем». Только не обижайся, это я не про тебя, я тоже не смогу хомута от дышла отличить. Это я про нас, когда мы, пройдя зугзигом по трамвайной линии (всего то два трамвая задержали), обрисовались на территории детского садика, ─ Геннадий долил пивка и заметил, ─ Кстати, вот этот детский сад и был той «альма матер» родившей и выпустивший во взрослую жизнь всех нас.

─ Ааа, и как вас встретила эта «матер»? Наверное еще хуже, чем твоя родная. ─ заулыбался Александр сам оценив свою шутку.

─ Ну, ты такой прозорливый, что уж и рассказывать дальше нечего. Передай, если дотянешься, еще бутылочку пивка.

─ Вот. Я так и говорил с самого начала, пошалили – получили. Думаю за такие «шалости» не то, что «получили», а ПОЛУЧИЛИ!

С новой порцией креветок с кухни явился Юрий.

─ Уже рассказал, как меня отец уму-разуму учил после визита к тебе в гости?

─ Это, если захочешь, рассказывай сам. Я о себе. Помнишь как мы «выступали» перед группой младше нас на год? Сколько вопросов о школьной жизни. Потом – «кара небесная», правда без рукоприкладства, мы и так на ногах еле держались, ─ в глазах Геннадия, как принято говорить, читалась легкая смесь ностальгии и смущения, еще немножечко стыда, так, для проформы, ─ «А поутру они проснулись». Мой первый вопрос: «Как там Юрка». Ответ: «Все в порядке, дома». Дальше вообще не понимаю. Мать молчит, ждет отца с работы. У меня нервная (или с похмелья) дрожь. Не знаю чем дело кончится, отец на меня ни разу руку не поднимал, правда до тех пор я такие выкрутасы и не выделывал.

─ Ладно, не тяни. ─ Александр не выдержал, ─ хочешь сказать что и самый спокойный и выдержанный человек может сорваться если твориться запредел?

─ Я же говорю, Саш ты как и Юрка слишком прямолинеен. ─ уже не выдержал Геннадий, помогая дальше себе пантомимой. ─ Когда с работы пришел отец, сцена была, как описал ее Гиляровский:

Гоголь сгорбившись сидит,

Пушкин гоголем глядит.

Нетрудно догадаться кто есть кто. Вдруг, слышу; «Я бутылочку купил, пить будешь?». Меня так шандарахнуло, что следующую «дегустацию» я себе позволил только в армии на «срочной службе».

Затянувшаяся пауза, была прервана возгласом Юры: ─ Что сидим? Креветки стынут!

─ Да подожди, Юр, как я понял,─ как то серьезно и не к месту, тем более после и в процессе потребления пива сказал Александр, ─ вы же мне про это вон сколько лет не рассказывали, а я после детсада три года в сельской школе учился пока родичи бабке с деткой помогали новую хату справить и хозяйство поднять. В чем здесь мораль? Ведь Геннадий без нее, как Крылов в баснях, ну просто не может.

─ Ладно, действительно, что тянуть, так и пиво выдохнется, и креветки замерзнут, ─ рассказчик помыл пальцы в глубокой тарелке с плавающей в ней долькой лимона, .─ как я для себя решил еще тогда можно сказать словами Расула Гамзатова:

Пить можно всем, необходимо только

Знать где, и с кем, за что, когда и сколько.