Мамины слёзы

       Ходить с мамой на базар Лизка любила.Это был маленький праздник, к тому же базар был недалеко от дома - сразу за церковью. Выйдешь из калитки, повернёшь направо, дойдёшь до конца дома - и вот она церковь, стоит на углу через дорогу. Называется Преображенский собор. А к базару нужно идти по той же стороне вправо, к большим деревянным воротам.Поход с мамой начинался с определённого ритуала. Лизка выбегала из комнаты первой и пробежав по длинному коридору, в который выходили соседские двери, пряталась за левую створку двери подъезда. Мама быстренько находила её, и они шли дальше. Такая, вот, была у них игра. А сегодня всё пошло не так. Лизка ждала-ждала, но мама куда-то потерялась, должно быть, заговорилась по пути с соседкой и Лизку всё не находила. Стало скучно. Немного подумав, она решила, что уже большая, дорогу знает и вполне может пойти на базар одна.
       Вышла за калитку, дошла до дороги и смело перешла на другую сторону. Возле ворот церкви остановилась. Там в ящике с ножками на колёсиках сидело "существо". Возраст его определить было трудно, но судя по одеянию, оно было женского пола. Высотой сантиметров шестьдесят, ни ручек, ни ножек видно не было. Надетая сверху ситцевая пелеринка с простым рисунком из тонких пересекающихся полосок бежевого цвета и круглым белым воротничком была всегда чистой и хорошо отутюженной. Беленький чепчик на голове, отороченный такой же белой бейкой с небольшими складочками, завязывался на шейке аккуратным бантиком. Голова этого существа была немного великовата, но пропорции нарушались не очень сильно. На маленьком личике с гладкой тонкой кожицей выделялись светло-серые глаза, неподвижно и безучастно смотрели они прямо перед собой куда-то вдаль. В ящичке стояла маленькая баночка из-под консервов, куда прохожие бросали мелкие монетки. Этот ящик- колясочку привозили утром, в любую погоду и забирали вечером. Должно быть, сзади ящичка постоянно висел большой зонт, потому что во время дождя кто-то заботливо раскрывал и укреплял его, защищая несчастное создание от непогоды. 
      Обычно мама опускала несколько монеток в баночку, но сейчас её не было. Лизка подошла, её нос был как раз вровень с ящичком. Ухватившись за его край, она тихонько прошептала - Ты извини, мама куда-то потерялась, а у меня денежки нету. Ничего не изменилось во взгляде существа и ничего не прозвучало в ответ - всё тот же отрешённый взгляд. Лизка повернулась и медленно побрела к базару.
       Сразу за воротами, перед торговыми рядами, - просторная площадь. В её левой части время от времени раскидывали свои шатры то театр Иллюзион, то цирк Шапито, иногда возводили деревянные круглые стены смельчаки-мотоциклисты. Они с огромной скоростью и громким треском ездили по вертикальным стенам, не падая даже тогда, когда одна часть стены, медленно опускаясь, отделялась, и изумлённые зрители, наблюдавшие сверху, видели висящую неведомым образом её верхнюю половину, внутри которой носились навстречу друг другу два мотоцикла. Зрителей всегда было много, мотоциклисты имели большой успех. 
       Но сейчас гостей не было. На площади царил только солдат-инвалид с деревянной ногой от колена - самодельным протезом из липы. Ходить только на нём было невозможно, поэтому за плечами у него висели 2 костыля да плащ-палатка на случай непогоды. На ремне, перекинутом через шею, держалась как столик, доска коробейника, с множеством пакетиков-самокруток разного размера. Время от времени над площадью звучал красивый и сильный баритон
- От мух, от блох, от таракАААнов!

 Призывный зов легко перекрывал разноголосицу торговых рядов.
       Лизка постояла в открытых воротах, но идти дальше побоялась. Мама всегда держала её за руку и не позволяла удаляться. особенно следила за тем, чтобы она не подходила к большим валунам на берегу речки, которая текла сразу за базаром. Потоптавшись в воротах, Лизка решила отправиться в гости к тёте Тане - жене подполковника медицинской службы, одного из сослуживцев её отца. Тётя Таня и дядя Боря жили в доме напротив базара, на втором этаже. Необычная это была пара. Войну они прошли вместе, и закончилась она для них в Венгрии после разгрома войск Гудериана. Он был хирургом, она - хирургической сестрой. Какие-то крепкие нити и глубокие корни связывали эту бездетную пару. Дядя Боря - остряк, любил шутить и зачастую разыгрывал молодых неопытных больных солдатиков. Тётя Таня напротив - всегда сдержанная и немногословная. Одевалась она скромно, но что бы ни надела, всё удивительным образом очень шло ей и прекрасно сидело на ладной фигуре, немного суховатой, но очень женственной. Лизке нравились её гладкая причёска, высокий лоб, а главное - добрые глаза, в которых светилось участие и сопереживание при разговоре.
       Добравшись к дверям квартиры, Лизка тихонько постучала. Тетя Таня открыла почти мгновенно и с удивлением спросила 
- Лизонька, а где мама?
- Она сейчас придёт,- не моргнув глазом ответила маленькая лгунья. 
- Ну, проходи. А у меня в гостях Иришка, моя соседка. Вы поиграйте вместе.
Пятилетняя Иришка была Лизкиной ровесницей. Она сидела под небольшим прямоугольным столом, накрытым большой бархатной скатертью, а там, как в маленькой комнатке, за круглым столиком, сервированным кукольным чайным сервизом, сидели две небольшие куклы. Играть в куклы Лизка не умела и не любила. Но она залезла в эту кукольную комнатку и только успела спросить, - А как мы будем играть? - как раздался торопливый стук в дверь и Лизка услышала всхлипывающий голос мамы 
- Таня, у меня Лизочка пропала! 
Лиза подняла край скатерти 
- Мама, я не пропала, я вот она!

По зарёванному лицу мамы с красным носом, красными глазами и припухшими веками безостановочно текли слёзы. Такую маму Лизка увидела впервые. Она никогда не думала, что мама умеет плакать.

Рыдающая женщина. 1937, Галерея Тейт, Лондон, Пикассо Пабло.

 Для возврата в оглавление раздела нажмите

К Путеводителю по странице нажмите