Наши за границей: Natalia Medvedskaya в Швеции

«Может быть для кого-то моя заметка покажется сумбурной и неправдоподобной, поэтому в кратце излагаю предысторию. В январе 1998 года я вышла замуж за норвежца, а в июле 2000 года мы с моим западным мужем и моей дочерью от первого брака переехали жить в Швецию. В феврале 2010 года развелись, норвежец несколько месяцев спустя женился на молодой украинке (ему – 70 лет, ей – 26). Но с той поры все силы западногоо правосудия, как показывают факты, направлены на то, чтобы обобрать меня и мою дочь. Не буду вдаваться во все подробности и во все правонарушения этого затянувшегося процесса, достаточно констатировать лишь то, что суд второй год делит московскую квартиру, принадлежащую моей первой семье и полученную в частную собственность в результате приватизации 1992 года, на которую норвежец не имеет никаких прав ни по шведским, ни по российским законам».

«Меня уже давно ничто не удивляет в шведской действительности. Например, что в миграционном управлении применяется закон Евросоюза для гражданина Норвегии (Норвегия не входит в ЕС), а для гражданина Дании (как раз Дания состоит в ЕС) – нет. Но кто-то должен сказать правду в лицо, если люди до сих пор не видят ее сами и боятся себе в этом признаться. «А король-то голый!», то есть многие специалисты, с коими приходится сталкиваться здесь в Швеции, показывают свою полную безграмотность и некомпетентность. Поэтому, вероятно, и идут на поводу у разного рода шулеров, провокаторов и манипуляторов, пишут под их диктовку решения, нарушая законы родной страны, что и сами осознают пробелы в их образовании. Поэтому и стараются «угодить» безграмотным самозванцам, резину тянут годами – авось пронесет и за долгое время ведения дела все позабудут детали...»

«То, что я узнала из нового «шедевра» адвоката Арне Сейм, повергло меня в очередное изумление. Мало того, что этому адвокату во время мартовского заседания было дано дополнительное время для «экспертной» юридической оценки, так он умудрился опять даже этим дополнительным времени не воспользоваться. Я уже описывала мой шок от этого шведского адвоката, Ричарда Гуллинга, который за полгода подготовки к делу не сумел осилить 18 страниц текста своего же шведского коллеги. Причем текст был несложный, не отягащенный ни глубокими познаниями юриспруденции, ни терминологией, ни ссылками... Читай себе, как художественную литературу! Ни слова юридических замечаний в данном, вновь полученном мной тексте я также не нашла. Вместо этого привлечен еще один «олух царя небесного», теперь уже в виде «переводчика». То есть этот новый адвокат Арне вдруг перешел с юридических текстов на «тонкости перевода», не сумев, видимо найти изъянов в юридическом тексте моего адвоката и уверовав, как и Арне, что он специалист во всех областях».

«Что же произошло со мной или с окружающими, что заставило меня изменить свое восприятие этого мира?

1.       Паразитирование одних за счет других

2.       Во главу угла ставится политика и соответствующая ей идеология, по сути дела не подкрепленная практикой. Если человек на словах четко придерживается рамок этой идеологии, ему прощается все, даже преступления, подлости и подлоги.

3.       Падение уровня образования

4.       Духовное обнищание

5.       Утрата основных человеческих ценностей

6.       Слишком дорогая цена за идею – здоровье и жизнь людей

7.       Свобода весьма относительная

Паразитирование, как показывает практика, отнюдь не единичный случай, а довольно распространенный как внутренних членов общества, так и завезенных извне. Человек вообще научился приспосабливаться к различным условиям, и всегда и везде выживает сильнейший. Вне зависимости от системы всегда находится кто-то, кто умеет пользоваться недостатками, чрезмерной доверчивостью или просчетами других индивидов. Это общество – не исключение. Можно лишь констатировать, что внутри самого общества таких не мало (я их встречала и в университете, и в повседневной жизни), а так как оно открытое, то завезенный «импорт» еще более усугубил эту тенденцию. Потому что заехавшие сюда индивиды в подавляющем большинстве оказались наиболее сильными, хитрыми и ловкими. Попадали они сюда, в это вроде бы более благополучное общество, всеми дозволенными и недозволенными путями. Прикрывшись личиной доброжелательности и лояльности к существующему режиму, они разрушают общество изнутри. А эта глубокая убежденность местных аборигенов в своей безусловной правоте и поражает и изумляет, потому что люди за внушенными им постулатами не видят и не хотят видеть реальности.

А на незаслуженные пенсии "паразитам" уходит еще больше!!!! Мой бывший норвежский муж получает три более чем полновесные пенсии из трех скандинавских стран, до сих так и не поняла за какие такие заслуги. Всю жизнь прожил в сплошных развлечениях, был плей-боем... только от Швеции имеет пенсию в 5 раз большую обычной, минимальной, причем начал ее получать за двадцать лет до реально позволенной даты ухода на пенсию. Тысячу раз вы правы!!!! Сплошные мыльные пузыри!!!»

«Я ошибалась, но не во всем. Здесь все же очень много хорошего. И старый Запад сам страдает от бесконечного фрода/обмана и со стороны своих, и со стороны чужих. И не может найти выход из сложившейся ситуации, часто совершает новые глупости, находясь в этих поисках... Они хорошо научились сужать все проблемы, а иногда важно посмотреть на проблему более широко... Они пытаются сневелировать маленькие проблемки, порой совершенно и искренне не видя больших...

Евросоюзом управляет избирательный орган, состоящий из представителей разных стран. В теорию заговора внутри Евросоюза я не верю, и не вижу смысла в "мировом правительстве" или "теневом правительстве". Они действительно стремятся сделать как лучше, но похоже, что туда тоже попадают не всегда самые умные головы и ясные умы, кто-то по протекции, кто-то подхалимством, как и везде... думаю в этом проблема экономических проблем... Я насмотрелась в университете, как некоторые шведы хорошие оценки получают - подольстят, пропоют сладкие речи препу - и дело в шляпе, высший бал обеспечен... И потом он становится мастером, доктором... В Евросоюз жесткий отбор, но по оценкам. Искренне считаю, что там просто дураков много))) без всякого заговора))) Но от этого беда не становится меньше!!!»

«Над шведами довлеют определенные догмы, раз. Некоторый плачевный опыт, два. И определенная зашеренность, три. Переквалифицироваться мне дали еще раз, теперь я познала и шведскую бухгалтерию, но и это, увы, не помогло с поисками работы...
Я понимаю, что совершенства нет нигде и не может быть, поэтому чаще всего смотрю на чужие ошибки снисходительно... Пока они не перерастают в открытые преступления... И еще к шведам очень подходит русская поговорка: "В чужом глазу соринку разгляжу, а в своем и бревна не увижу". Ко мне можно придираться по поводу использования шведских предлогов или править стилистику, но мысли я выражаю довольно четко и по-шведски... В то же время не встречала ни одного шведа, даже среди профессоров русского языка, которые не допускали бы подобных мне, а то и похуже ошибок в русском языке Я уже не говорю о тех, кто вообще не говорит и не понимает русский язык и берется судить о русской реалии или литературе».

«Люди рвутся, не зная толком, куда рвутся, наслушавшись зазывных речей. А на самом деле здесь нужны либо состоятельные люди, либо рабы... Многие раскаиваются, переезжают в другие страны.
Даже для "своих" подобный "социализм" получается дефектный! Вспомните Брейвика! Он 78 "своих" убил не задумываясь, а сейчас добросовестным норвежским налогоплательщикам взвалили лишнее налоговое бремя за комфортное содержание мерзавца и убийцу в тюрьме! Это вы называете "священным правом"?
Я не говорю в этом случае про себя или свою дочь. Мой бывший муж, кстати, беспрепятственно ограбил ближайших родственников и друзей. А то, что все западные страны, или даже весь миру уже, попали в жесточайший экономический кризис тоже не свидетельствует о большом уме и надлежащих знаниях!!!»

« Насколько я поняла, здесь полиция вообще ни во что не вмешивается. По крайней мере до решения суда. Здесь есть такие квинножуры, шелторы для женщин, подвергшихся насилию. Видимо насилие и ущемление прав слабого тоже весьма распространенное явление в стране... Но это отдельная тема. Факт тот, что даже после решения суда государство пыталось откреститься от своих прямых обязанностей в моем конкретном случае. И вот тут встает закономерный вопрос почему. У меня напрашивается только один вывод, что это явилось политическим следствием моих ранних высказываний на кафедре политологии, поставившим под сомнение здешние постулаты... АС, какие бы деяния он не совершал, на какие бы преступления ни шел, что бы ни говорил (а поговорить он любит), всегда восхваляет существующий режим, а я посмела нарушить это табу...»

«…когда я звонила в милицию в Москве в экстренных случаях, она мне приходила на помощь!! Когда я обращалась в суд, защитить мои права и права дочери, суд это делал... А в либеральном обществе, как ни странно, все институты вдруг парализовало с момента моего развода с АС, а может и раньше, после того, как я осмелилась возразить и высказаться против того, что не соответствует царящей здесь идеологии на кафедре государствоведения, то бишь политологии по-нашему, в университете Лунда. Но ведь здесь вроде бы свобода мысли и свобода взглядов! Только не всех?!!!»

« На самом деле, на мне, как я предполагаю зарабатывают очень даже неплохо обе эти структуры, также как и биржа труда. Чем дольше затягивается высосанный из пальца процесс, тем больше они имеют от государства. Суд затянулся почти на три года, а суть дела касается исключительно денег. Ведь бывший норвежский муж и наш общий шведский адвокат, назначенный судом Лунда, пытаются оторвать кусок московской квартиры. Раз суд затягивает разбирательство, значит у него есть свои интересы в этом деле, не хочу спекулировать какие... Просто вдумайтесь в статистику: в Лунде живет всего 80000 жителей, из них 30000 студентов, в суде работает порядка 15-20 судей, согласитесь, что нагрузку не сравнишь с российскими судьями... Почему дело тянется почти 3 года? Одно могу точно сказать, что наш общий шведский адвокат произвел раздел чужой собственности в чужой стране в нарушении всех законов: и шведского, и российского, и международного... Выводы делайте сами!»

«Я уже сказала, что не хочу спекулировать и поносить шведскую судебную систему. Я не знаю ее правил и тонкостей, но многие их действия меня поражают и раздражают, хотя по здравому рассудку я понимаю, что у них свои "рутины".
Адвокат при разводе назначается один для обоих супругов шведским судом, как мне объясняли "знающие" шведы, а может считающие себя знающими... И мне ничего не оставалось делать, как с этим мириться и принять, как данность.
Для меня это тоже было очень странно, но я приняла это как очередной признак демократии и либерализма...
За проституцию, например, в Швеции привлекают к ответственности не женщину-продавца, а мужчину-покупателя этой "услуги"... В какой другой стране вы это найдете? Поэтому я уже не вдаюсь в тонкости их судебной системы, а просто констатирую факты...
Когда мне судья, которая мне показалась умной и знающей, на предварительном слушании в марте, говорит об основном слушании уже весной-летом, если при одном судье. И об осени, если решат сделать 3 судьи. А на деле назначают одного судью и все же заседание - на позднюю осень, то это для меня очередной тревожный колокольчик».

«Одно я поняла в Швеции совершенно четко, что здесь очень важна нахрапистость, крайняя уверенность в себе и умение убедить других в том, что ты делаешь, как бы преступно это не было в реальности. Не важно, что знает человек, какими другими достоинствами он обладает. Наглость и самоуверенность являются основополагающими и самыми почитаемыми качествами шведского общества. Они дают желаемый ключ к успеху. Кто их не имеет, старательно пытается выработать или по крайней мере симулировать их. Именно этими качествами как раз в избытке владеет Арне, а главное умеет виртуозно ими пользоваться, потому ему все и удавалось быстро и с легкостью, в нарушение всех человеческих или правовых законов.

 Как можно догадаться, такая жизненная установка «преклонения перед наглыми и напористыми» сложилась исторически и потому закономерна и объяснима. Но, как ни странно, никоим образом не поддается сомнению самим шведами. Скандинавия все же находится в довольно неприветливых природных условиях, и чтобы выжить человеку ему приходилось все время что-то предпринимать и максимально приспосабливаться к этим условиям. Это не всегда удавалось, но они учились на собственных ошибках и стойко боролись с трудностями. В ходе этой борьбы за выживание они выработали массу хороших качеств: работоспособность, трудолюбие, терпеливость. Но анализировать всерьез они так и не научились, не научились просчитывать ситуацию на несколько ходов в перед. Зато научились максимально упрощать и тянуть время. Потому что именно максимальное упрощение давало незамедлительный результат, такой необходимый для повседневной жизни. А когда вопрос был сложным, оттягивание времени каким-то образом спасало их».

«Еще важно было доверять друг другу и полагаться на помощь собрата, поэтому ничего удивительного в том, что они верят всему, что им вещают «свои», или люди, которых они по каким-то причинам занесли в эту категорию. На «пришлых», не доступных их пониманию, людях они не раз «обжигались», и потому их недоверие априори к «пришельцам» тоже объяснимо.

Шведы в общей своей массе все-таки крайне неуверенные в себе люди и не всегда умелые в плане рассуждений и анализа. Хотя они хорошие ремесленники и крестьяне, сумевшие выработать необходимые практические навыки. И это тоже вполне естественно. Безгранично уверенным в себе может быть либо полный дурак, либо аферист. Наверно поэтому здесь так много аферистов, потому что они легко находят уязвимые точки у порядочных и трудолюбивых людей, у которых не развит анализ, нет иных навыков, чем ремесленные. Потому аферисты виртуозно умеют пользоваться всеми достоинствами и недостатками этого, по-своему добропорядочного, народа и этой в общем-то неплохой системы. А неумение анализировать ведет и вправду к печальным последствиям!»

«Не хотела писать по этому поводу, но меня как-будто подталкивают это сделать. Прислали повторно анкету из Стокгольма, поделиться впечатлениями об этой ярмарке.  Если выразить одним словом мое впечатление, то это «недоумение».

Для чего ФОИ послало мне это приглашение. Для чего вообще устраиваются подобные шоу. Я понимаю, что работа – это праздник, если это хорошая работа и ты ее имеешь. А вот выдергивать людей из других городов, давая им определенную надежду, и потом притворяться, что такой расклад дает хоть что-то уже во всем отчаявшемуся человеку, не то что бестолково и не благородно, просто не хочу искать другой эпитет, чтобы никого опять не обидеть.

Я люблю проводить аналогии. Это хороший инструмент, чтобы лучше понять происходящее. Надо признаться, что с самого начала у меня было чувство, что меня разводят. И я его гнала от себя всеми силами. Стараюсь изо всех сил верить в светлые помыслы и в местное стремление к «прогрессу», как это стоит в либеральной теории. На человеческом уровне это иной раз работает, на уровне организаций – чаще всего буксует, про гос.уровень вообще молчу. Еще рано делать какие-либо окончательные выводы».

«Я не знаю, каким образом Кипр достигает своего процветания, потому туда я поехала на предложение о работе с определенной долей сомнения. То есть я сознательно ехала, взяв на себя определенный риск в плане результата. Однако для меня это был реальный шанс начать хоть что-то делать. Это тоже оказалась разводка, но она меня не очень огорчила, потому что я все равно очень хорошо провела время, встретилась с близкими мне друзьями, получила массу разных экскурсий и все же определенный опыт. Тем более по стоимости поездки, что на Кипр, что в Стокгольм, были почти равнозначными. И я могу понять и простить безграмотного киприота за «разводку», но в моей голове совершенно не укладывается, что примерно так же действует солидная шведская контора».

«Более того совершенно не прослеживаю логики, почему в первом случае моей поездки в Стокгольм для знакамства с потенциальным работадателем, государство мне оплатило транспортные расходы. А во втором случае поездку в тот же Стокгольм мне наотрез отказались оплачивать, хотя само мероприятие проходило под эгидой помощи ищущим работу. Для меня это только лишнее подтверждение, что законами и нормами здесь принято манипулировать в своих непонятных интересах. Я не говорю пpо поездку на Кипр, туда все расходы я брала на себя и риски тоже, поэтому на поддержку Швеции даже не рассчитывала. Но здесь по закону АФ обязано помогать человеку, ищущему работу внутри страны. Для этого существует огромный штат служащих, которые в большинстве своем либо не компетентны, либо просто не хотят заниматься своими прямыми обязанностями.

Я только сейчас осознаю все недостатки этой, казавшейся мне еще недавно «совершенной» системы. С предвзятостью и дискриминацией я сталкиваюсь очень часто, если не на каждом шагу. Бороться с этим неимоверно трудно, потому что шведы а чаще всего, как ни странно, этнические или адоптированные шведы не умеют смотреть со стороны на свои поступки и действия, они в полной уверенности, что дискриминация – вполне нормальное поведение чиновника».

«Сегодня очередной раз приходится бить тревогу по вопросам, которые должны решаться автоматом людьми, для коих это обычная рутинная работа. И очередной раз сталкиваюсь с дискриминацией даже в мелких вопросах, когда начинаю исправлять ошибки и промашки работы этих служащих. Раньше, когда у Арне возникали какие-либо проколы в этом плане, он тут же звонил и требовал разговора с шефом. Его тут же соединяли с любым шефом, видимо потому что речь его если и имеет акцент, то скандинавский. Мою же речь вряд ли кто примет за скандинавскую, поэтому и совершенно другое отношение. Много раз с этим сталкивалась, размышляла и теперь понимаю, что это бытовая, повсеместная дискриминация. Именно из-за ее наличия мне так трудно преодолевать разные бюрократические барьеры разных чиновников на всех уровнях их муниципальной власти».

« Только что разговаривала с социальной службой, кураторы которой опять не перевели мне вовремя деньги на оплату коммунальных платежей по квартире. Сначала телефонистка мне сказала, что куратору моему нужно звонить в понедельник, и только когда я затребовала разговора с начальником, то подключила меня к кураторше, которая по сути и виновна в произошедшем недоразумении. К начальникам такие сошки, как я, не допускаются! «Не королевское это дело разбираться с проволочками оплаты разной шушары» - так по всей видимости рассуждают множественные чиновники на всех уровнях. Только почему-то Арне всегда с первого требования соединяли с любым шефом, то есть он для них заведомо – человек из другого теста, более достойный общения с вышестоящими и незамедлительного разрешения всех вопросов..».

«Точно такое же отношение я испытала и на Бирже труда, в Арбетсформедлинген. Моя последняя кураторша работает из рук вон плохо: мои письма игнорирует (хотя обязана отвечать незамедлительно), в нашем диалоге отвечает только на свои собственные вопросы... А когда я запросила разговора с шефом, она под видом шефа вывела меня на свою коллегу, а может и подругу, которая ничего не знает и тем более не решает. В другой раз, когда я пришла, чтобы встретиться непосредственно с шефом, некий Кевни Зулал представился шефом и я ему полчаса рассказывала, почему меня не удовлетворяет работа их Сандры. Цирк! Лицедейство, а не серьезная работа! Дело так и осталось без движения. Все та же нерадивая Сандра остается моим куратором и все так же от нее что-либо получить можно «как от козла молока». Реально с шефом Кариной Фрииз мне довелось пообщаться только когда дело коснулось денег. Но это отдельная история».

« Но самое главное, что биржа после всего этого попрания моих прав и свобод, посылает анкету, чтобы я написала отзыв об их работе в ожидании видимо подхалимства с моей стороны, чтобы быстренько все замять. Ведь они мне уже успели показать на все 100%, что я в этой системе ноль без палочки, apadjävul, по выражению одного «демократичного» шведа. Вместо ожидаемой лояльности я написала опять все, что я реально думаю по этому поводу, а отнюдь не то, что они ожидают от меня. И пока отношение ко мне не изменится, другого ни писать, ни говорить я не могу».

«Вчера была в недоумении, хотя до некоторой степени уже привыкла, что не все так идеально в этом мире, даже в самом благополучном государстве. Есть хорошие специалисты, есть плохие. Везде хватает и тех, и других. После трех недоумений насчет советов от моего нового участкового врача Йонаса, я пришла к стойкому убеждению заменить его на другого, более знающего и умеющего внимательно относиться с жалобам пациента. Согласитесь, что пенициллин при аллергии – не самый лучший выбор лекарства?! А при упадке сил после бесконечных стрессов простой выброс термометра я думаю тоже не приведет к улучшению моего здоровья. Хорошо, что не предложил мне выбросить что-нибудь потяжелее.

Первым доктором в моей поликлинике был Самир, им я была вполне довольна, просто когда он был в отпуске или на больничном, пришлось обратиться к другому врачу. Им оказалась молодая шведка Лена Олссон, которой я тоже была вполне довольна. После ее ухода из поликлиники я автоматом перешла к Йонасу, видимо по какой-то их иерархии. Но, как уже отметила, не считаю его хорошим и внимательным специалистом. На прием у него уходит 3-5 минут от силы, держится он уверенно, и потому кажется сначала, что попадаешь в хорошие, надежные руки. Если бы я не умела анализировать, а как баран, последовала бы его совету в первом случае с пенициллином или пришла бы резать, согласно его решению, высыпание в понедельник, не знаю, может быть отделалась бы очередным новым шрамом, но вот последствия приема антибиотика – не предсказуемы. Все же наверно не напрасно врачи во всех странах назначают антибиотики только в крайних случаях и при высоких температурах. Странно, что этого не знает Йонас».

«Я пришла на биржу труда в Швеции, в том городке, где я живу, в апреле 2008 года, когда окончательно поняла, что дальше учиться на кафедре государствоведения (политологии) университета Лунда, мне не дадут. Я слишком много сказала того, что не следовало говорить, на что у политиков наложено молчаливое табу.

Сначала моим куратором был приятный молодой человек, швед, с которым мы должны были встречаться раз в неделю и обсуждать перспективы и возможные поиски работы. Фактическая работа свелась к написанию «правильного» резюме. Каждый раз что-то в нем было не так, и шлифовка продолжалась полгода. Параллельно из дома я рассылала это же, пусть «несовершенное» резюме, куда только могла. Я искала любую работу исходя из тех навыков и знаний, которые приобрела за мою долгую жизнь. Я пыталась даже устроиться работать нэнни в какую-то германскую семью, переехавшую на работу в Англию, хотя осознавала, что вознкло бы много трудностей. Ведь давать уроки – это одно, а жить в семье – совсем другое. Мое базовое техническое образование я старалась даже не брать в расчет, так как занималась скорее теоретическими процессами, связанными со сверхнизкими температурами. А здесь, на Западе скорее нужны практики, причем в совершенно другой области.

Какие-то реальные надежды появились с «передачей» меня новому куратору, Стине, женщине несколько младше меня, и наверное потому лучше понимающей, что мне требуется, и еще по своему внутреннему содержанию более богатой и отзывчивой. Так как я всегда находилась под неусыпным контролем бывшего мужа, то и на встречи с куратором он часто сопровождал меня. Он изначально делал ставку на получение мной высокооплачиваемой работы, потому и пытался всеми силами надавить на биржу, чтобы они «поторопились» с исполнением его мечты. Возникали конфликты, но дело так и не двигалось вперед. Стина очень четко уловила эту тенденцию бывшего мужа – давить на всех, и на меня в особенности. Я чувствовала ее сострадание ко мне, ее искреннее желание помочь именно мне, причем во всех отношениях. Тогда я еще сама не осознавала многих вещей в отношении бывшего мужа, но она, мне кажется, уже тогда их как раз сумела разглядеть. Потому и уделяла мне очень много внимания, и действительно сама искала разные возможности для того, чтобы я реализовалась как человек, как специалист. По-моему она даже связывалась с университетом, с кафедрой славистики, а потом нашла этот «Русский проект» в научно-исследовательском институте при Мин.обороны в Стокгольме.

Я была очень рада открывшейся перспективе, но АС сказал, что здесь нужен очень тонкий подход и верный расчет, особенно после моего конфликта на кафедре политологии. Кроме того, я уже не раз до того убеждалась, что там, где ни у кого ничего не получается, у АС все проходит без сучка и задоринки. К тому же, в глубине души я предполагала, что наложенное молчаливое табу вряд ли даст мне возможность самой, без его «нахрапистой» помощи, попасть в этот институт, непосредственно связанный с политикой. Поэтому я опять целиком доверилась АС, зная его недюженные способности убеждать людей даже в самом невероятном. И потом я искренне верила, что именно там я могла бы быть к месту, чтобы и самой разобраться в том что есть правда, а что ложь, где властвуют примитивные предрассудки, а где идет намеренное искажение действительности. Вместе с тем, я искренне верила, что могла бы помочь тем людям, специалистам, которые действительно хотят разобраться в существе изучаемого и порученного им дела, а не просто пытаются «уложить» надерганные из сомнительных источников истории в прокрустово ложе царящей здесь идеологии. Это все-таки научный институт, где должны использоваться достоверные факты и прикладываться научные методы исследования процессов, а не чьи-то необоснованные догадки или тем более спекуляции.

Потом было много странностей. Начались какие-то бесконечные звонки Арне на телефон. А так как он говорил громко, то даже находясь в другой комнате, не услышать его было невозможно. Я поняла, что мной заинтересовались, но переговоры велись действительно исключительно через него. И он, как истинный «продавец», пытался продать «товар», то есть меня, по максимально возможной цене. Слышать это мне было противно, но я убеждала себя, что живу в стране с рыночной экономикой, и здесь видимо это единственный способ получить работу, соответствующую твоему образованию и возможностям. Тем более, что еще в университете я сталкивалась со всеможными предрассудками и откровенными ошибками по отношению к русской культуре, народу, обычаям, традициям и вообще действительности. По натуре я человек критический, и какие-то взгляды мне самой пришлось пересмотреть, учась в университете. Но если я убеждена в правомерности и состоятельности чего-то, то не могу менять свое мнение и тем более высказывания в угоду кому-то или чему-то. Хоть озолоти меня за такую кривду!»