«Это нефтяное уравнение не решается»: чем ответит Путин на ультиматум Трампа?

  Сегодня ОПЕК+ попытается договориться о беспрецедентном сокращении добычи. В случае провала США могут достать из кармана санкционную пушку

«Такого кризиса на моем веку еще не было», — говорят опрошенные «БИЗНЕС Online» эксперты нефтяного рынка. Попытки Трампа и Путина поднять цены, сократив добычу на 10 млн баррелей в день, ни к чему не приведут даже в случае успеха — избыток предложения в 2,5 раза больше. Закрытие транспорта и производств по всему миру сделали нефть никому не нужной, а белорусы бравируют тем, что закупают Urals по $4 за баррель.

В минэнерго России официально подтвердили, что министр Александр Новак примет участие во встрече ОПЕК+, которая в формате видеоконференции начнется сегодня в 17:00 по Москве Фото: kremlin.ru

«не хотите снижать добычу — мы вам вообще запретим экспортировать нефть»

В минэнерго России официально подтвердили, что министр Александр Новак примет участие во встрече ОПЕК+, которая в формате видеоконференции начнется сегодня в 17:00 по Москве. Затем, в пятницу, должно состояться интернет-совещание министров энергетики стран «Большой двадцатки». Наши эксперты говорят о том, что после этого понадобится провести еще одну интернет-конференцию ОПЕК+. В итоге должно быть принято решение о сокращении добычи нефти во всемирном масштабе.

Ранее президент США Дональд Трамп обозначил свои требования ко второму и третьему производителю нефти в мире — России и Саудовской Аравии. Он потребовал сократить добычу на 10 млн, а то и 15 млн баррелей в сутки из общемировой добычи почти в 100 млн баррелей. Этот шаг, по мнению американского президента, должно снять «навес» на нефтяном рынке, образовавшийся от невостребованного предложения черного золота. При этом эксперты полагают, что сокращение спроса гораздо глубже. «Превышение предложения над спросом оценивается от 18 миллионов до 25 миллионов баррелей в сутки», — отметил в интервью нашему изданию партнер информационно-консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.

Сами США никаких обязательств по сокращению добычи на себя брать не будут. Американское антимонопольное законодательство строго карает за картельные сговоры, и даже президент вряд ли избежит уголовного преследования, если вдруг прикажет тамошним нефтяникам сократить добычу. В Штатах рассчитывают на естественные законы рынка. Американские сланцевики из-за плохой ценовой конъюнктуры уже консервируют часть скважин. По оценкам минэнерго США, спад добычи в Америке составит 2 млн баррелей. Но только в следующем году.

Значит, основная тяжесть сокращения должна, по мнению Вашингтона, прийтись на Саудовскую Аравию и Россию. Ни та ни другая страна пока никак не обозначила свою готовность сократить какие-то конкретные объемы. Владимир Путин 3 апреля на совещании по энергетике согласился с сокращением 10 млн баррелей в день, Однако только на всех. По данным информагентства Bloomberg, в Москве рассматривают варианты снижения добычи от 1 млн до 1,5 млн баррелей в день. Саудовская Аравия при таком сценарии должна была бы пойти на снижение добычи на 1 млн баррелей по сравнению с прежним соглашением, опустив добычу ниже 9 млн баррелей в день.

Дональд Трамп потребовал сократить добычу на 10 млн, а то и 15 млн баррелей в сутки из общемировой добычи почти в 100 млн баррелей Фото: kremlin.ru

При этом сегодня ОПЕК+ должна еще и решить, от каких уровней «плясать». Российский президент предлагает считать сокращение от уровней первого квартала. Между тем саудиты уже резко увеличили добычу нефти — едва ли не до 12 млн баррелей в день, то есть на четверть. И им будет тяжело согласиться прекратить добычу 3–4 млн баррелей.

«Сколько должно прийтись на Россию и Саудовскую Аравию из этого сокращения, готовы ли сами Соединенные Штаты сокращать свою добычу, абсолютно пока не понятно, — рассказал нам руководитель фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. —  Названные цифры снижения добычи выглядят абсолютно умопомрачительно. Скачки на рынке нефти показывают, что игроки не понимают, что из всего заявленного может быть реализовано, а что — чистой воды блеф».

При этом правила игры на мировом рынке нефти в условиях обвального падения спроса по сути диктуют США. «Трамп написал в своем знаменитом теперь твите, что он поговорил и с саудитами, и с Россией по поводу сокращения добычи нефти на 10–15 миллионов баррелей в сутки, при этом соврав про разговор Владимира Путина с наследным принцем Саудовской Аравии, — напоминает в разговоре с корреспондентом „БИЗНЕС Online“ биржевой аналитик Степан Демура. — Все принялись над ним смеяться. На самом деле это совсем не смешно, Трампу плевать на нюансы. Это был приказ, ультиматум. Причем ультиматум России. С саудитами американцы уже договорились. Теперь вопрос состоит в том, с кем и на каких условиях придется договариваться России. Если у Москвы не получится договорится с саудитами, причем на их условиях, в отношении России будут введены новые санкции. Не исключено даже то, что Запад просто введет эмбарго на все поставки нашей нефти. То есть, раз не хотите добровольно и очень сильно снижать свою добычу, мы вам вообще запретим экспортировать нефть».

Эти оценки подтверждаются заявлением Трампа о том, что если Саудовская Аравия и Россия не смогут заключить сделку о сокращении добычи, то он введет «очень существенные пошлины» на импорт их нефти. Штаты просто закроют свой рынок и защитят тем самым своих нефтяников. Причем ударит это прежде всего по саудитам. Их экспорт в США составляет 0,5 млн баррелей в день, российский — лишь 40 тыс. баррелей. Однако эксперты отмечают, что давит Трамп в первую очередь на Россию и может найти для этого аргументы.

Паралич мировых авиаперевозок, сокращение железнодорожного, автобусного и автомобильного сообщения делают топливо невостребованным. Обвалился и спрос на бензин Фото: «БИЗНЕС Online»

«Объявленная белорусским премьером цена на российскую нефть в 4 ДОЛЛАРА — это не фейк»

На нефтянку давит в первую очередь обвал спроса на физическую нефть. Паралич мировых авиаперевозок, сокращение железнодорожного, автобусного и автомобильного сообщения делают топливо невостребованным. По данным оперативного штаба по борьбе с коронавирусом мэрии Москвы за 8 апреля, легковых авто на дорогах столицы стало на 60% меньше, чем до введения режима самоизоляции. То же самое происходит во всех мегаполисах мира. Соответственно, обвалился и спрос на бензин. В итоге образовался небывалый в истории разрыв в ценах нефтяных фьючерсов на бирже и реальных контрактов на поставку сырья.

Мы уже сообщали о катастрофическом падении цен на российскую нефть марки Urals на прошлой неделе до $13 за баррель. Дно было достигнуто на уровне в $10,5. С 3 апреля, после словесных интервенций Трампа и Путина, биржевые цены на Brent взлетели процентов на 30. Накануне онлайн-совещания ОПЕК+ они превышали $32 за баррель. Дисконт на российскую нефть Urals обычно равнялся $3–5, но в нынешних условиях возник беспрецедентный ценовой разрыв. Тем не менее к сегодняшнему дню российская нефть подорожала вдвое с минимумов 1–2 апреля.

«Есть цена Dated Brent, которую подсчитывают два агентства: Platts и Argus. 8 апреля у них Dated Brent стоила 23 доллара за баррель. От этой отметки сейчас отчитывается цена российской Urals. Вчера с отгрузкой из Новороссийска наша нефть стоит 20,8 доллара за баррель. Она сейчас очень сильно отстает от фьючерсов — спекулятивных инструментов финансового рынка», — отмечает Крутихин.

Хаос на нефтяном рынке привел к совсем уж курьезным случаям. Так, 2 апреля премьер-министр Беларуси Сергей Румас заявил, что договорился с Россией о поставках 2 млн баррелей нефти по $4 за «бочку». «Белорусские официальные лица не раз заявляли по поводу поставок российских энергоносителей какую-то белиберду, — говорит Симонов. — Меня немного удивляет почему Россия опровергает этот бред в спокойном режиме — типа мы ничего не знаем. Почему премьер-министр России Михаил Мишустин не может сказать, что белорусские коллеги объелись белены?»

Премьер-министр Беларуси Сергей Румас (слева) заявил, что договорился с Россией о поставках двух миллионов баррелей нефти по $4 за «бочку» Фото: kremlin.ru

Другие наши эксперты тем не менее говорят, что Москве и Минску, похоже, удалось договориться о поставках нефти в апреле и формально, действительно, по $4 за баррель.

Старший аналитик «Альпари» Вадима Иосуба: «[В момент заявления Румаса] Urals стоил около 13 долларов за баррель. Экспортная пошлина в апреле — 52 доллара за тонну, или около 8–9 долларов за баррель. Получается, что цена без пошлины (входящая в таможенный союз Беларусь ее не платит — прим. ред.) на тот момент как раз и составляла 4 доллара. При этом, судя по информации компании „Транснефть“, крупные российские компании подали заявки на поставку в Беларусь около 800 тысяч тонн нефти. Остальные объемы Минск будет пытаться добирать у альтернативных поставщиков. И, скорее всего, по другим ценам». В «Роснефти» при этом говорили, что белорусская сторона согласилась доплачивать премию в $5 с каждой тонны поставляемой в республику Россией нефти, но ни слова не произнесли про $4 за баррель.

«Объявленная белорусским премьером цена на российскую нефть в 4 доллара за баррель — это не фейк, а вполне реальная переговорная позиция, — отмечает в свою очередь Степан Демура. — Ничего удивительного в такой цене нефти нет. В американском Вайоминге, который расположен  далеко от океанских портов, цена на местную нефть уже отрицательная. Ну не нужна в условиях пандемии коронавируса нефть в таких объемах, перепроизводство налицо! Российский Urals сегодня покупают только с очень большим дисконтом». Кстати, когда российская нефть дешевела до $10,5 за баррель, поставлять ее на экспорт тоже можно было только в убыток себе. То есть по факту цена оказывалась отрицательной, но очень ненадолго. И реальных контрактов «в минус» российские нефтяники, конечно, не заключали.

При цене почти в $21 за баррель, сколько Urals стоит сейчас, экспорт остается рентабельным, но для нашей нефтянки и такая цена смерти подобна.

Наши собеседники считают, что нефтедобывающая отрасль (а вместе с ней и газовая, да и вся российская экономика) оказалась в патовой ситуации. Выживать при нынешних ценах будет крайне сложно Фото: pixabay.com

«Для российской нефтянки консервация скважин — это технологическая катастрофа»

По словам Крутихина, даже при текущей цене в $20,8 за баррель нефти сорта Urals российские нефтяные компании балансируют на грани рентабельности. За вычетом расходов на транспортировку, экспортной пошлины в $52 за тонну и налога на добычу полезных ископаемых, выручка от экспорта нефти практически равна себестоимости ее «подъема» из скважин. «Если цена останется на уровне 20 долларов, это будет означать медленное умирание российской нефтяной отрасли. Конечно, ранее наши нефтяные компании накопили немалый „жирок“. Но есть сомнения в том, захотят ли они вкладываться в развитие при таких ценах. От 7 до 15 лет проходит от начала разработки нового нефтяного месторождения до выхода на точку окупаемости. Есть ли у наших нефтекомпаний такой горизонт планирования? Я сильно в этом сомневаюсь. Придется отказаться от трудноизвлекаемых запасов и сильно обводненных скважин», — говорит эксперт.

Наши собеседники считают, что нефтедобывающая отрасль, а вместе с ней и газовая, да и вся российская экономика оказались в патовой ситуации. Выживать при нынешних ценах будет крайне сложно. Но и пойти на требуемое Трампом гигантское сокращения добычи Россия не может. По состоянию на 1 апреля на экспорте российские нефтекомпании теоретически теряли по 1,2 тыс. рублей с каждой тонны черного золота. Одновременно спотовые цены на газ в Западной Европе обвалились до $70 за тысячу «кубов», тогда как еще совсем недавно газ стоил дороже $200 за 1 тыс. куб. метров.

«Для России сокращение даже от 1 миллиона до 1,5 миллиона баррелей в сутки является нереализуемым, — уверен Крутихин. — Я солидарен с вице-президентом „Лукойла“ Леонидом Федуном, который сказал, что самое большое, на что мы можем пойти, — это 300 тысяч баррелей в сутки. Что такое 1,5 миллиона баррелей? Это в год 75 миллионов тонн нефти. Взять и уменьшить добычу на 75 миллионов тонн?! У нас фонтаном нефть идет только на менее 2 процентов скважин. Это не Саудовская Аравия, где дебит скважины в среднем 1–2 тысячи тонн в день. У нас в среднем по отрасли 9,5 тонны в день. Если такие „слезы“, а не скважины позакрывать, тогда мы их никогда больше не откроем».

«Для российской нефтянки консервация скважин — это технологическая катастрофа», — соглашается с ним Симонов. Демура же утверждает: «У нас экспорт составляет в районе 7 миллионов баррелей в сутки. Этот экспорт придется сократить процентов на 70. Это катастрофа для российской нефтянки и бюджета, но об этом надо было думать раньше, а не начинать ценовые войны с саудитами. У нас долговременных хранилищ нефти нет. При этом, если остановить разрабатываемые с советских времен месторождения, где добывается легко извлекаемая нефть, то они останутся остановленными навсегда».

Падение российского ВВП при плохом раскладе с пандемией коронавируса может оказаться сравнимым с крахом экономики начала 90-х Фото: «БИЗНЕС Online»

«уровень, до которого может упасть рубль, — 85 рублей за доллар, дальше — 97 и 125 рублей за доллар»

Выход из кризиса, по мнению экспертов, возможен лишь после восстановления цен на нефть на приемлемом для отрасли уровне в 40–45 долларов за баррель. Надежд на это, правда, не очень много.

«Договориться (сегодня на конференции ОПЕК+ — прим. ред.), скорее всего, не удастся, — прогнозирует Крутихин. — Потом будет виртуальное заседание „двадцатки“, потом опять ОПЕК+. Но и после этих трех совещаний не появится уверенности, что стороны придут к соглашению. Какого-то формального сокращения добычи будет недостаточно, тем более что не все будут его соблюдать. Россия три года обещала, но не соблюдала своих обязательств в рамках ОПЕК+. Китайцы, конечно, выходят из коронавирусного кризиса, но все равно с минусом где-то в 15 процентов от прежнего промпроизводства. Значит, примерно на столько же будет меньше и спрос КНР на нефть». По словам эксперта, искомых значений в $40–45 «бочка» нефти может достичь не ранее конца этого года, и то в лучшем случае. Резервов же у российского правительства и ЦБ, по оценке нефтяных компаний, хватит лишь на полтора-два года.

«Мой прогноз: потребление нефти в мире упадет на 25 процентов как минимум в этом году. Минус 25 миллионов баррелей в сутки — это чудовищная цифра. В этом плане даже 10 миллионов сокращение добычи, о которых говорили Владимир Путин и Дональд Трамп, не хватит для балансировки спроса и предложения. Но даже это 10-миллионное сокращение добычи выглядит для отрасли совершенно безумно. Пока нефтяное уравнение не решается», — говорит Симонов.

Консенсус-прогноз экспертов: даже если заявления ОПЕК+ и «двадцатки» позволят задержать стоимость Brent выше $30, реальная стоимость партий российской Urals в лучшем случае надолго останется на уровне в $20, что означает минус 3–4 трлн рублей (15–20%) в год для российского бюджета. Аналитики Bank of America прогнозируют в этом году падение российского ВВП на 5,6%. Сильнее ВВП нашей страны падал только в кризисном 2009 году — на 7,9%. Впрочем, прогнозы спада мировой экономики меняются в сторону ухудшения так быстро, что падение российского ВВП при плохом раскладе с пандемией коронавируса может оказаться сравнимым с крахом экономики начала 90-х. 

Как формируется цена на нефть

Дисконт между Brent и российской Urals учитывает разницу в качестве и составе нефти, но меняется в зависимости от спроса. Сейчас данный дисконт составляет $4,75. Если стоимость Brent в порту Роттердама на условиях CIF (Cost, Insurance and Freight), то есть с учетом затрат продавца на доставку, 1 апреля падала ниже $20 за баррель, то нефть Urals стоила меньше $15. Но это длилось недолго, вслед за рынком цены на Urals поднялись к $18-20 за «бочку».

Теперь про «отрицательную цену», о которой все говорят. Агентство Argus на основе цены Urals на условиях CIF в Роттердаме рассчитывает ценовой ориентир для поставок нефти на российском внутреннем рынке. Это цена FIP Нижневартовска, то есть стоимость с учетом доставки до ближайшего трубопровода. Она рассчитывается как netback, то есть экспортная цена CIF Роттердама минус стоимость фрахта, страхования и пошлин. Это был уникальный случай, когда цена в Роттердаме упала, а стоимость фрахта, наоборот, из-за дефицита танкеров в качестве хранилищ лишней нефти резко выросла. В итоге расчетная цена российской нефти стала в моменте отрицательной. Но это вовсе не значит, что кто-то готов по этой стоимости поставлять нефть. Контракты на поставку нефти потребителям всегда идут с премией к расчетной цене.

Алексей Калачев, аналитик ГК «ФИНАМ»