В довоенные годы среди сотрудников журнала было значительное число очень остроумных людей, здесь достаточно назвать одного из них – Михаила Зощенко. Но мой отец Виктор Ардов свидетельствовал, что самым остроумным среди тогдашних авторов был Михаил Глушков. Этого человека Ильф и Петров в «Двенадцати стульях» вывели под именем Авессалома Владимировича Изнуренкова.
Родился Глушков в Киеве в состоятельной семье, и в 1916 году получил миллионное наследство – ему достался огромный доходный дом на Крещатике. Но он пропил, прогулял и проиграл его в карты в течение нескольких месяцев. Его осуждал весь Киев – потерять такое достояние! Но тут грянул год семнадцатый, а потом восемнадцатый... И все частные дома у владельцев отобрали. И опять весь Киев заговорил о Глушкове, только на этот раз не с осуждением, а с завистью. Всё-таки успел попользоваться своим наследством.
Глушков был игроком на бегах. Он обычно поступал так: садился на извозчика и до ипподрома заезжал по очереди ко всем московским конферансье, продавал им за наличные деньги репризы-шутки. Он придумывал их по дороге от одного к другому. Если же в день бегов этого не происходило, конферансье начинали звонить друг другу по телефону: «У тебя Глушков был? Не был?»
В редакции журнала «Крокодил» происходила очередная «чистка», то есть проверка на благонадёжность. Председательствующий задал Глушкову вопрос: «В 1918 году Красная армия ушла из Киева, а вы в городе остались.
В каком качестве вы оставались в Киеве?» «В качестве населения», – отвечал тот. «Что это значит?» «Ну, красные и белые приходят и уходят, а население остаётся...» За это и за прочие подобные ответы Глушкова из редакции уволили.
А вот пример того, как он шутил. Как-то Глушков получил гонорар и прямо из редакции отправился на бега. Часа через три он вернулся. Его спрашивают: «Со щитом или на щите?» Он отвечает: «В нищете».
В журналах Глушков главным образом придумывал темы для карикатур и подписи к ним. Например, такое: Фойе жалкого советского клуба, на стене надпись: «Плевать запрещается. Штраф 1 рубль». Под этим плакатом стоит хулиган со своей девкой и говорит ей: «Плюй, Манька! Я угощаю!»
В послевоенные годы в «Крокодиле» самой смешной была рубрика «Нарочно не придумаешь». Там печатались несуразные объявления, цитаты из местных газет и прочее. Кое-что из этого я помню.
«Баня не работает по причине пьянки всех истопников». Или: «Летом пассажироперевозки увеличиваются за счёт огородников и садистов».
А ещё там был напечатан такой стишок:
Ешь морковку, лук и хрен –
Будешь как Софи Лорен.
И замечательное объявление из какой-то провинциальной газеты: «Кафе «Айсберг» и дискотека «Титаник» приглашают...»
А в хрущёвские времена кто-то прислал в «Крокодил» вырезку из местной газеты, где была несуразная фраза. Это опубликовали в «Нарочно не придумаешь», но тут выяснилось, что там цитата из речи Хрущёва. В результате редактор «Крокодила» Мануил Григорьевич Семёнов получил «выговор по партийной линии».
Человек, который много лет сотрудничал в «Крокодиле», рассказывал мне, что к ним в редакцию кто-то прислал забавный рисунок. За столом сидят собутыльники – Гамлет и Полоний, последний в поднятой руке держит стакан водки и произносит: «Ну, Гамлет, будь!»
Комментарии