Семейная пара из Украины усыновила 11 детей

13 детей из Узина Киевской области, жизнь которых полностью изменила чета Федоряк, забравшая малышей из интернатов и детдомов

«Добрый день, Санта-Клаус! Мне девять лет, меня зовут Надя. Моя семья очень большая, нас у мамы с папой аж тринадцать. Мы все одна большая семья. Когда-то мы были в интернате, но мама нас забрала. Мы все счастливы, потому что нас любят. Мы живем в Узине, наш город очень красивый. Я прошу тебя, Санта-Клаус, приезжай и, если можешь, подари нам что-нибудь. Я знаю, что на всех нас подарков может не хватить. Может, тогда получится просто много-много конфет?»

Это письмо девятилетняя Надя адресовала Санта-Клаусу, с которым тысячи деток со всей страны поддерживают связь. Прочитав трогательное обращение Надюши, мы разыскали ее большую дружную семью.

«Желание создать дом семейного типа было настолько велико, что нас с мужем уже ничто не могло остановить»

— Даже не знала, что Надя написала письмо, — смеется мама деток Ирина Федоряк. — То-то я думала, чего это ребята несколько дней подряд шушукались и, закрываясь в комнате, что-то рисовали. Спрашивала, чем занимаются, а они, хитрюги, только улыбались: «Ничем, мама!»

История Ирины и ее супруга Василия потрясает. С тех пор как они усыновили первого ребенка, прошло одиннадцать лет. Сейчас у них тринадцать ребятишек. И это при том, что у семейной пары двое родных детей.

— Они уже совсем взрослые, у нас даже внучка есть, — улыбается Ирина. — Многие удивляются — мол, почему же вы, имея родных детей, начали усыновлять еще и других? Все очень просто. Дело в том, что я понимаю этих детей, наверное, как никто другой. Я сама выросла в интернате, у меня не было ни папы, ни мамы. Когда дети рассказывают о своей прошлой жизни, я сразу вспоминаю свою. Голод, одиночество, рыдания в подушку по ночам… Я всегда загадывала одно и то же желание — чтобы у меня появилась семья. Или просто добрый и заботливый человек, который обнял бы и выслушал. Мне стольким хотелось поделиться! Но этот человек все никак не появлялся.

Даже когда я выросла, интернат решила не бросать. Став педагогом, начала там работать. Многие мои сверстники, создав семьи, говорили, что они в интернат больше ни ногой. Мне же, наоборот, хотелось приходить туда постоянно. Было безумно жаль деток, которые там остались. Я вышла замуж, родила сына и дочку. Наконец поняв, какой может быть семья, я еще больше захотела хоть чем-то помочь одиноким сиротам. Старалась, как могла. Каждый раз шла на работу с битком набитой сумкой — обязательно приносила сало, лук, сладости. Помню, получив свою первую зарплату, побежала в гастроном и накупила конфет. Потратила все до копейки. Но надо было видеть, как обрадовались дети! Стараясь каждому уделить внимание, я по очереди приглашала деток к себе домой на ночлег. К счастью, муж не возражал.

Конечно, у меня закрадывались мысли об усыновлении. Но первое время я даже боялась их озвучивать — мало ли, как отреагирует Вася. Одно дело просто играть с детьми, а совсем другое — забрать их домой навсегда. Захочет ли он? Я решилась на разговор только после того, как муж однажды пришел ко мне на работу. Узнав «дядю Васю, с которым познакомились у меня дома», дети налетели на него гурьбой. Один обнимает, другой что-то рассказывает, третий помогает снять куртку. «За что они меня так полюбили?» — спрашивал Вася, еле сдерживая слезы. Рассказывая о своей мечте, я заранее настроилась, что супруг даст ответ не сразу, захочет подумать. Все-таки не каждый день тебе предлагают усыновить детей. Но Вася перебил меня на полуслове: «Ты действительно этого хочешь? Так… давай!»

Решив создать дом семейного типа, супруги занялись оформлением документов. Это сложная бюрократическая процедура, но Ирина и Василий справились.

— Желание было настолько велико, что нас уже ничто не могло остановить, — говорит Ирина. — Я даже не думала, что могу быть такой настойчивой. В рекордные сроки мы с мужем прошли все инстанции.

— Вы уже знали, кого возьмете?

— Нет, — качает головой женщина. — Решение пришло само собой. Когда мы наконец оформили документы, я узнала от знакомых, что в нашей городской больнице лежат маленькие брат и сестра, которым некуда идти. Отца у ребят не было, мать их бросила, а прабабушка, ранее присматривавшая за ними, была совсем старенькой. Жалея детей, врачи держали их в больнице целый год. Кстати, четырехлетний Игорек оказался глухонемым. Он оглох в раннем детстве из-за передозировки антибиотиков. Для своего возраста Игорь был не по годам развитым, почти взрослым. Поговорив с его сестричкой Валей, я поняла: дети уже давно не верят, что появится семья, которая захочет их забрать. Единственное, о чем они мечтали, — чтобы их не разлучили, не раскидали по разным интернатам. «Вы берете нас к себе?! — изумлению Вали не было предела. — Вы… уверены?» Увидев ее большие, полные искреннего удивления глаза, я еще раз поняла, что поступаю правильно.

«Единственным лакомством для Кати был беляш — по ее мнению, самая вкусная еда на свете»

— Мы с мужем настроились, что к детям придется долго искать подход, — продолжает Ирина Федоряк. — Я читала книжки по психологии, изучала различные методики воспитания. Но уж никак не была готова к тому, что меня на второй день назовут мамой! Отвечая на какой-то вопрос, Валюша произнесла: «Правда, мам?» Стараясь справиться с набежавшими на глаза слезами, я тихо сказала: «Конечно, доченька».

— О чем вы говорите! — вступает в разговор симпатичная голубоглазая блондинка. Это — та самая Валя, ей уже девятнадцать. — Папа с мамой нашли к нам подход еще тогда, когда решили забрать из больницы. Ведь нас с братом должны были разлучить: меня хотели поместить в обычный интернат, а Игоря — в интернат для глухонемых детей. Больше всего на свете мы боялись потерять друг друга. Меня многие спрашивают, мол, как ты смогла назвать мамой женщину, которую совсем не знаешь? Я и сама не понимаю. Я просто почувствовала, что она… моя мама. От нее исходило что-то особенное. Как только мы приехали домой, она крепко меня обняла, показала мою комнату… А потом взяла за руку и повела на базар. Сколько всего мы там накупили! Такого количества вещей не то что в руках не держала, -даже не видела. Приходим домой, а там ждет папа с горячим обедом. И брат сидит довольный, улыбается. Я уже и забыла, что он умеет улыбаться. В тот момент эти люди стали для меня семьей.

В подростковом возрасте Игорь увлекся спортом. Хоть мальчику и не удалось вернуть слух, это не помешало ему занять третье место на чемпионате Украины по лыжным гонкам. Кроме того, он любит плавание и настольный теннис.

— Валюша и Игорь пришли к нам 24 августа — на День независимости Украины, — вспоминает Ирина. — Накануне мне приснился необычный сон. Мы с мужем как раз заканчивали оформлять документы, и я еще немного переживала: как все это будет, примут ли нас дети. И тут мне снится, будто бы я сижу в большом светлом облаке, а рядом со мной — с десяток детишек. Все довольные, улыбаются и обнимают меня. Когда проснулась, на душе стало так тепло. Я поняла, что это хороший знак.

Через некоторое время семья Федоряк пополнилась: Ирина и Василий привели в дом девятилетнюю Катю. Девочка жила на вокзале, зарабатывала на жизнь попрошайничеством.

— Просить деньги ее заставлял отец-пьяница, — говорит Ирина. — Катюша сообщила, что за день ей удавалось насобирать до тысячи гривен. «Если приносила мало, папа бил, — рассказывала Катя. — Бил очень сильно, пока не начинала идти кровь… На следующий день я, вся в синяках, опять шла просить. Людям становилось меня жалко, и они давали больше». Катя вообще не знала, что такое полноценный обед — отец все время кидал ей какие-то объедки. «Единственное лакомство — это беляш, — вспоминала она. — Когда у меня совсем не оставалось сил от голода, я брала заработанные деньги и шла в киоск. Беляш — это самая вкусная еда на свете!» Когда мы познакомились с Катей, от нее осталась одна тень. Вся грязная, в рваной одежде, на голове короткие спутанные космы, которые когда-то были волосами… В свои девять лет она не умела ни читать, ни писать. Мы взяли ее в сентябре и сразу отправили в первый класс.

— Наверное, девочке, привыкшей к уличной жизни, было трудно приспособиться?

— Всякое бывало. Помня, чему ее учил отец, Катя могла даже что-то украсть. А когда мы подарили ей куклу, она взяла ее на руки, запеленала и начала ходить по двору с причитаниями: «Подайте, пожалуйста, на пропитание».

Глядя на Катю, ни за что не скажешь, что эта девочка когда-то жила на вокзале. Сейчас ухоженная светловолосая девушка уже заканчивает школу.

«Любимое занятие моих деток — рассказывать о своих первых впечатлениях от нашего дома»

— История Нади, которая написала письмо Санта-Клаусу, потрясает не меньше, — говорит Ирина. — Мать забыла ее в… лесу. Девочке тогда было два года. Она даже не помнит, сколько времени там провела. Жутко испугалась и замерзла. К счастью, ребенка обнаружили грибники и отвезли в больницу. Оттуда ее забрали мы с мужем.

Услышав, что речь идет о ней, в комнату забежала сама Надя — невысокая, с короткой стрижкой.

— Я сразу поняла, что у мамы Иры будет здорово, — улыбается девочка. — Она такая добрая. Теперь мне вообще кажется, что я родилась в этом доме. Правда-правда! Совсем не помню, что со мной было до этого. Вы уже познакомились с моими братиками и сестричками? Сейчас позову!

— У троих наших деток была сильнейшая психологическая травма — у них на глазах повесилась родная мать, — рассказывает Ирина, дождавшись, когда Надя выйдет из комнаты. — Не поняла, что произошло, только двухлетняя Людочка. Но она все видела и после этого в течение нескольких лет боялась оставаться дома одна. Мы спали при включенном свете, а стоило мне выйти во двор, как малышка бежала за мной раздетая: «Мам, мам, не уходи!»

А это наш Миша, — женщина показывает фотографию симпатичного русоволосого парня. — Объект обожания всех девочек в классе. Мало кто знает, что мы взяли его из приюта с диагнозом перинатальная энцефалопатия — это патология мозга. У Миши была сильно увеличена голова. Мы начали лечиться, объездили едва ли не все столичные клиники. И не зря! Сейчас патология вообще не заметна. Более того, Миша учится в обычном классе, ему хорошо дается учеба. Врачи говорят, что случилось маленькое чудо. Сейчас он с тремя другими детками в санатории.

С каждым годом приемышей в доме Федоряков становилось все больше. Скромный, но очень уютный дом все время приходилось достраивать. Сейчас там шесть больших комнат. Длинный коридор напоминает картинную галерею — здесь повсюду рамки с фотографиями ребятишек. В доме тепло и пахнет домашней выпечкой.

— Это детки готовят пиццу, — улыбается Ирина. — Они у меня обожают готовить. Стоит мне зайти на кухню, как тут же прибегают девочки: «Мам, оставь, мы сами!» А меня усаживают за стол и говорят: «Давай повспоминаем, как все было». Это у них любимое занятие. И наперебой начинают рассказывать свои первые впечатления о нашем доме. Некоторые помнят все, до мельчайших деталей. Даже могут сказать, кто и во что был одет.

— Правда, правда, — кивает десятилетняя Яна. За ней гурьбой забежали остальные ребята. — Я даже помню все, что мне говорила мама. Как крепко-крепко взяла меня за руку и сказала, что теперь у меня есть семья. Но я была уверена, что семья — это что-то такое нереальное, что бывает только в фильмах и сказках. У меня этого не было, у моих друзей тоже. Как хорошо, что я ошибалась. А знаете, что я люблю больше всего? Новогодние праздники, когда мы все вместе собираемся за большим столом около елки. Мы поем песни, а мама рассказывает стихи. Она у нас такие красивые стихи пишет!

— Вчера дети уговорили меня нарядить елку, — смеется Ирина. — Так им уже хочется праздника. Кстати, двоих деток — Мишу и Иру — мы забрали из детдома накануне Нового года. Получилось, что они сразу попали на торжество. На следующий день ко мне подошел Миша, крепко обхватил меня руками и сказал: «Мамочка, пообещай, что ты меня никому-никому не отдашь!» «Куда же я тебя отдам? — смеюсь. — Ты теперь мой!»

— Мы все теперь твои, — улыбается 13-летняя Валя. — Вернее, ваши с папой. Это так здорово — быть чьими-то. Знаете, первые несколько месяцев я даже боялась… радоваться. Думала, вдруг сейчас обрадуюсь, а завтра счастье закончится, и я опять останусь одна. Но мама сказала, чтобы я не боялась, потому что нас теперь много и мы — семья.

Отозвав девятилетнюю Надю в сторонку, я сообщила девчушке, что ее письмо уже упаковано и обязательно дойдет до Санта-Клауса. «Правда? — просияла Надя. — Он узнает о нашей семье?» И, получив утвердительный ответ, добавила: «Вы, главное, попросите у него, чтобы наши папа с мамой всегда были рядом. А больше нам ничего не нужно, даже конфет. Говорят, конфеты бывают и в интернате, но деткам там все равно грустно и одиноко. А нам теперь хорошо. Пусть Санта поможет, чтобы так теперь было всегда».

«Они все теперь мои, — говорит Ирина Федоряк о своих воспитанниках, — и я их никому не отдам» (на фото Ирина с приемными детьми. Еще четверо сейчас в санатории, а глава семьи Василий Федоряк — на работе)