Прости, Любимый!

Поздно вечером мне позвонил мой  коллега и  очень  давний  знакомый, который руководит  одним  из  известнейших  адвокатских  образований.

При встрече мне он рассказал, что ему поручили заниматься очень большим,  а  в будущем, возможно, громким делом. Речь идет о миллиардных хищениях в сфере энергетики. Он и его коллеги защищают боссов, которые, по мнению следствия, провернули эту масштабную аферу. Боссы – его подзащитные,   уже давно находятся за границей, но завтра вызывают на допрос одного из генеральных директоров не совсем большой фирмы, которая участвовала в этой схеме. Фирма небольшая, но с миллиардными «левыми» оборотами.

Его адвокаты не смогут защищать этого человека. Нельзя вызывать подозрения. Не должны быть все  адвокаты из его  коллегии. Ему нужен «чужой» адвокат. 

Он попросил меня защищать этого генерального директора, которого звали Сергей.

Друг попросил защищать его так, чтобы не допустить, чтобы  Сергей  поплыл, чтобы он не стал рассказывать следователю лишнее  про «больших» боссов.

 Друг предполагал, что защита Сергея  ограничится только одним допросом. Предположительная  продолжительность    допроса примерно 2-4 часа.  Гонорар очень хороший.

Я согласился и в назначенное время мы с Сергеем приехали на допрос. Допрос длился долго,  очень долго. Без перерывов и без перекуров практически пять часов.

Мы были подготовлены к допросу и поэтому уверенно и последовательно отвечали на все вопросы следователя. Мы многое рассказали, но ничего излишнего не   сказали  про  главных боссов.

Допрос закончился. Следователь попросил нас подождать примерно 10 минут  в коридоре, а потом к нему снова зайти.

Мы зашли в курилку. Курили. Молчали. У меня  появилось  какое-то тревожное  предчувствие. Мне показалось, что дело пахнет арестом  Сергея. Поведение следователя намекало на это все. Я не знаю, как это объяснить, но я просто почувствовал это.

- Сергей, как Вы думаете, зачем следователь попросил нас немного подождать? – спросил я своего подзащитного.

- Не знаю.  Мне сказали, что все будет хорошо. Мне боссы пообещали. 

Я промолчал.

 

В назначенное время мы зашли в кабинет следователя.

- Во время допроса Вы мне сказали неправду, - объявил Сергею  следователь.   В своих показаниях Вы не изобличили своих  боссов. Я расцениваю Ваши показания ложными.

Я считаю  Вас  соучастником преступления, поэтому  задерживаю Вас на 48 часов в качестве подозреваемого. До истечения этого срока я обращусь в суд с ходатайством об избрании в отношении Вас  меры пресечения  в виде заключения под стражу. В период предварительного следствия Вы будете находиться в следственном изоляторе. Вас будет посещать только  адвокат. Свидания с родственниками только с моего разрешения.

- Я никуда не сбегу, у меня трое детей! Позвольте сутки провести дома! Завтра я обязательно к вам добровольно приду и сяду, - старался убедить следователи Сергей.

- Нет, решение принято,- без тени жалости говорил следователь. До суда Вы будете находиться под стражей.

Сергей попросил следователя пообщаться с адвокатом (со мной).  Мы пошли разговаривать в мужской туалет. Сергей  переживал, много курил,  пытался мне доказать что-то.

- Я не имею права рассказывать, я боссов никогда не сдам! - говорил мне Сергей.

- Лучше я сяду, - продолжал он.

- Ты готов сидеть?- спросил я, - может быть тебе дети и свобода дороже?

- А что мне делать? Боссов сдавать? Они меня на работу взяли, зарплату крайне замечательную  платили. Лучше один раз отсидеть, чем всю жизнь негодяем себя чувствовать.

С одной стороны, Сергей говорил правильные и достойные слова. С другой стороны я видел его сильнейшие внутренние переживания. Он как никто боялся тюрьмы,  о которой ничего не знал. Он очень переживал. Он очень боялся.   

 

Мне очень было жалко Сергея, я знал, что  я смогу его спасти только показаниями против боссов, но мне  платили деньги за то, чтобы Сергей молчал,  чтобы он не изобличал своих боссов. Его свобода боссам  была  возможно  безразлична. Так мне тогда казалось.

 Я почувствовал,  как из защитника Сергея я превратился в его надзирателя. Мне было неприятно выполнять  этот   заказ.

Я отошел в сторону и так чтобы никто не услышал,  позвонил своему  другу - заказчику.

- Да и хрен с ним, - услышал я ответ. Ничего страшного не произойдет, если  он  немного посидит. Пускай молчит. Пообещай  ему, что мы подключим все ресурсы и его вытащим. Главное пускай молчит.  Пускай он ничего не говорит про боссов.

Я прекрасно понимал, что Сергей  боссам  особо не нужен, что если он попадет в следственный изолятор, то оттуда  его вытащить будет практически невозможно, а если он попадет в суд из следственного изолятора, то реальное лишение свободы  ему гарантировано.

 Практика показывает, что если человек до суда находился на свободе, то он может надеяться  условный срок. Если же он содержался под стражей, то на все сто жди реального тюремного наказания.

 

Я попросил следователя поговорить с Сергеем наедине. Следователь не возражал. Опять  мы разговаривали  в мужском туалете, там  где можно курить. В процессе разговора мы окончательно перешли на «ты».

Я видел внутреннюю борьбу Сергея, видел его переживания.

Он был бледен, очень много курил, у него тряслись руки. В общем он очень боялся тюремной неизвестности. 

- Я не буду никого сдавать!  - в итоге сказал мне Сергей. Мне это противно. Я буду сидеть. Я сяду! Я поступлю честно.

Я слушал Сергея, видел  его сомнения, его внутреннюю борьбу.

Внутренняя борьба происходила и у меня. Я прекрасно понимал, что с арестом Сергея  я начну ежемесячно получать прекрасные гонорары.

Все очень просто. Мне заплатили хорошо, но только за один допрос.  Я расположил Сергея  к себе.  Он мне стал доверять. Доверие ко мне есть и у моего друга, а значит и у боссов – заказчиков.  Если Сергей  будет находиться в следственном изоляторе, то  единственная связь боссов  с Сергеем  будет происходить только через меня –  адвоката.   Доступа к Сергею кроме меня уже   ни у кого не будет.

Если грубо, то я буду ходить к Сергею  в Сизо,  передавать ему весточки от боссов,  а боссам от  Сергея. За этот,  не сложный труд,  боссы ежемесячно мне будут платить деньги.

По этому делу никто не арестован, никому не предъявлено обвинение.  Все, кроме Сергея в бегах. Я единственное легальное процессуальное лицо со стороны защиты в этом деле. Только я могу официально оппонировать следствию: заявлять ходатайства и жалобы, участвовать в следственных действиях и, что очень важно, - общаться со следователем.

 

По моим расчетам предварительное следствие может продлиться примерно год, потом суд еще примерно полгода, а то и восемь месяцев, потом апелляции и кассации, в общем не менее двух лет.   Почему бы не заработать на этом денег?  Достаточно неплохие и длинные деньги, которые можно ежемесячно получать достаточно долго. После ареста Сергея остается дело за малым – обговорить ежемесячную сумму, которую я буду получать за защиту.  

Самое главное, что я не буду нести никакой ответственности за результат этого дела. Вся ответственность перед боссами ложится на моего друга -  адвоката, а  я  просто буду с ним советоваться и профессионально выполнять свои обязанности.

В общем буду делать то, что  мне скажут.

 

От этих, денежных мыслей мне сначала стало хорошо, уютно, а   потом неприятно.

Я поплыл. Я стал жалеть Сергея.

Скорее всего жалость к Сергею, а может быть и честь или честность постепенно стала   побеждать корысть.

Я очень хотел заработать лукавые деньги на Сергее, но что-то перевешивало, что-то отталкивало.

 

В туалете мы пытались нормально  пообщаться с Сергеем, но туда постоянно заходили следователи перекурить, даже заходили женщины - следователи. Общение при посторонних у нас не совсем получалось.

Чтобы нам не мешали, мы с Сергеем заперлись в одной из кабинок   туалета. Разговаривали шепотом. Курили. Пепел и окурки сбрасывали в унитаз. Все серьезно.

 

Неожиданно у меня зазвонил телефон:

- Любимый, как твои дела?- приятным голосом спросила  меня любимая.

- Я в туалете, в кабинке.  Я тебе потом перезвоню! – шепотом ответил я.

- Сергей, подожди, мне любимая звонит!

- Ты где? – забеспокоилась  любимая.

- Сергей, подожди, мы сейчас продолжим.

- Я в туалете!

- Ты в туалете с мужчиной?

- Да, я с мужчиной,  я потом тебе все объясню, - шепотом ответил я.

- Можешь мне ничего не объяснять!

Любимая бросила трубку, а я на взводе, кое-как   продолжил общение с Сергеем.

 

У меня снова зазвонил телефон.  Наше общение снова прервала любимая:

 

- Гомосек, розовый, нет блин, голубой. Я ошиблась в тебе. Я думала, что ты…, а оказалось, что ты… Я твою голубую личность со своим сыном познакомила. Он мужиком тебя считает. Он тобой просто бредит. Мой сын, с тобой каждое воскресенье на футбол за Спартак болеть ходит. В красно-белые цвета одевается. Отстань! Не трогай меня и моего сына! В свой Питер возвращайся. Там в голубые цвета все болельщики одеваются.

Прощай! Я никогда ни хочу тебя видеть! Урод!

Как вы думаете, переживал ли я после этого разговора с любимой?

Конечно да. У меня даже руки затряслись. Мысленно,  любимая стояла у меня перед глазами. 

 

По идее, звонки любимой должны были  меня,  ввести в ступор, в депрессию, но неожиданно случилось обратное. Озлобленность  любимой неимоверно  подпитала меня. Ее отрицательная энергия приказала мне  действовать. Действовать активно, успешно, вопреки и назло ей и всему.

 

- Пошли к следователю! – решительно  сказал я Сергею.

 

- Мы хотим заключить досудебное соглашение в обмен на свободу, -  говорил  я следователю. Условия такие: мы устно рассказываем все, письменно немного, только необходимые факты для не заключение под стражу, пускай это будет домашним арестом. Когда вы выполните свои обязательства, то мы под протокол расскажем все остальное. Короче мы всех сдадим.

Следователь задумался, потом пошел совещаться с руководством.

- Я Согласен.  Руководство согласно. Я вам даю список вопросов, которое интересует следствие.

 

Возможно это уже выглядело анекдотично, но с Сергеем мы как обычно зашли в мужской туалет, и заперлись в «нашей» кабинке.

Я   дал Сергею свой телефон:

- Сергей, звони в Лондон боссам, узнавай, что можно, а что нельзя говорить.

Я никак не ожидал, что Сергей сможет дозвониться. Он дозвонился сразу. Боссам Сергей диктовал вопросы следователя. От них он получал ответы. Боссы его проконсультировали,  что можно говорить, а что нельзя. Я записывал ответы.

Я  сидел на крышке унитаза, внимательно прислушивался к переговорам Сергея с боссами, пытался прогнозировать  предстоящий допрос, но   время от времени  ловил себя на мысли,  в  том, что  я очень хочу чтобы мне  перезвонила  Любимая.

Любимая мне не перезвонила.

 

Потом мы беседовали со следователем. Следователь внимательно слушал Сергея. Я видел  удивление следователя.  От боссов Сергей передал информацию, которая была новизной для следователя и в тоже время, была выгодна для боссов. Представленная информация  следователя более чем устроила.

- После таких показаний я не буду вас арестовывать. В суд я выйду с ходатайством о домашнем аресте, - сказал нам следователь, - но я не имею права вас не задержать в качестве подозреваемого. Такое условие мне поставило руководство. Я не имею права этого не сделать. Дело политическое. Не спорьте со мной, пожалуйста! Вы сейчас отправитесь на Петровку, в изолятор. Я вынужден Вас задержать.  

 

Поздно вечером, после допросов,  за Сергеем приехал конвой.

В кабинете следователя конвой, досматривал Сергея. Церемония досмотра  для  меня привычная,  но  всегда неприятная. Я надеюсь, что для следователя эта церемония неприятна также, как и для меняя. Я очень надеюсь, что эта церемония   всегда неприятна приехавшим конвоирам. Хотя, зачем себя обманывать им на  арестованного   всегда наплевать.

 

Деньги, документы , ключи ... все передавалось мне.

Потом в наручниках конвой увел Сергея. Мы со следователем остались наедине.

- Мне тоже неприятно,- сказал следователь. Я потомственный адвокат. Моя мама адвокат, мой папа адвокат. В моем роду все адвокаты. Я вас понимаю, в какой-то степени я вам сочувствую, но поймите,  громкое дело. Мне была дана команда на арест. Я не могу не подчиниться. Для вас я сделал все возможное, я вопреки всем начальникам буду просить суд о домашнем аресте.

48 часов задержания Сергея. За это короткое время проводились многочисленные допросы, очные ставки и другие многочисленные следственные действия.  Следователь не давал нам возможности расслабляться. Мне кажется, что он и сам испытывал большие неудобства.

Наступило время «Ч», Сергея конвоиры привезли в один из известнейших судов города Москвы.  

 

В действительности выглядит все примерно так, к дежурному районному  судье с арестами в течении всего рабочего дня съезжаются следователи  с разных  районов и становятся в своеобразную очередь на аресты.

В суд я приехал в 10 часов утра. Следователь был уже на месте.

- Мы пятые в очереди, - сказал мне следователь, - перед нами пять арестов.

Перед залом судебных заседаний я познакомился с женой Сергея. Она приехала не одна, а с подругой для поддержки.

Тысячи вопросов и тысячи успокаивающих ответов. Так  я могу сказать о диалоге с женой Сергея и с ее подругой. Подруга была настойчивее  и решительнее  жены.

В такие моменты адвокат всегда превращается из защитника в психолога. 

В суде было много народу. Настолько много, что нам присесть было негде. 

Мимо нас в зал судебных заседаний в наручниках заводили людей, обвиняемых в разных  преступлениях. Если человек зашел в этот зал в наручниках,  а из него вышел без них, то аресте было отказано.

Я наблюдал за этим процессом. От судьи без наручников никто не выходил. Из наших судов без наручников практически никто и никогда не выходит.

Вот здесь и произошла для меня неожиданность.

Из зала вышла секретарь судебного заседания и сказала, что сейчас будет рассматриваться дело А. (армянская фамилия), после А. мы.

Я обратил внимание, что всех обвиняемых в наручниках сопровождали только два конвоира. Маленького, щуплого армянина с фамилией А. сопровождал не только усиленный  конвой, но  еще и женщина - кинолог  с бойцовской собакой.

 - Почему его так сопровождают? Почему настолько усилен конвой? – спросила меня жена Сергея.

- Наверное на его совести много убийств, - ответил я, - наверное громкое дело.

Заседание по делу А. длилось очень долго. С него наручники не сняли.

Распахнулась дверь. Многочисленный конвой с собакой погнал А. вниз по лестнице.

А.  остановился на какое-то мгновение. Наши взгляды встретились. В его глазах я прочитал несчастье.

- Вперед! Не останавливаться!  - подгоняли А. конвоиры.

 Когда А. увели, я подошел к прокурору:

- За что? Какая статья?

- 264, - ответил прокурор.

- ДТП, разве за это арестовывают?

- На его совести 18 трупов. Он на своем грузовике врезался в автобус в Подмосковье.

- Товарищ адвокат, вы газеты читаете, телевизор смотрите? Очень громкое дело.

Я очень задумался.  Может действительно я мало читаю прессу. Но этой ночью перед арестом,  я в сети прочитал рассказ. В этом рассказе  главный герой  скрывал от мамы  то, что он помогает  мальчику-калеке…

Этот рассказ написала молодая писательница. Что заставило ее так написать? Наверное, она очень красивая. Только красивые могут красиво писать.

Скорее всего она любит одиночество. Медленное и очень быстрое время. Погружаясь в одиночество человек никогда не становится одинок…

- Адвокат, ну где Вы процесс начинается!

- Встать, суд идет!

В суде я боролся за Сергея. Я обратил внимание, что если судья тебя слушает внимательно, то процесс идет хорошо. Если же судья  скучает и зевает, то значит не очень.  Судья меня слушала.

- Суд удаляется для вынесения постановления! – объявила судья.

В перерыве я подошел к следователю:

- Я никогда не видел, чтобы следователь так достойно и так задорно выступал.  – поблагодарил я следователя.

- Я тоже слушал вашу речь. Мне она показалась более чем убедительной, - ответил взаимностью следователь.

Мы пожали друг другу руки.

- Прошу всех встать!

- Оглашается постановление!

Судья долго, монотонно читала:

- Не покидать место жительства без разрешения следователя!

- Не пользоваться интернетом и телефоном!

- Не… очень многое не.

Мне было приятно выслушивать эти ограничения. Приятно, потому, что Сергей не был заключен под стражу. В отношении него был избран  домашний арест.

После суда, с разрешения следователя,  мы сидели в ресторане.

- Андрей, а ты ведь вытащим меня! Как тебе это удалось?

Я уклонился от ответа:

- Сергей, лучше расскажи, как эти два дня тебе сиделось? 

Сергей рассказывал, а я заслушивался  его  рассказом. Мне, прожжённому адвокату,   рассказ Сергея показался необычайно  интересным.

Потом на такси я мчался домой. В Москве наступил поздний вечер или ранняя ночь. За окном такси мелькали Новослободка,  Сущевка,  Русаковка,  Сокольники…

Такси на большой скорости  мчало меня  домой. Я практически трое суток не спал.

Я смотрел в окно на ночную Москву и думал, что завтра я целый день буду спать, а потом  обязательно, чтобы не забыть, напишу рассказ Сергея.

Опубликую я его рассказ? Сразу нет. Я подожду, когда все уляжется. Да и эту историю я опубликую только тогда, когда пройдет время.

У меня зазвонил телефон. Мне звонила любимая. Я очень, очень  хотел ответить  на ее звонок. Я соскучился по ней, я  очень соскучился по ее теплу.

В какой-то момент я стал слабым. Мне захотелось перед ней оправдаться  за свои недавние дневные и ночные приключения.

Телефон настойчиво и  очень долго  звонил, а  я смотрел в окно и не отвечал на ее звонки.

 

Потом от нее пришло СМС-  сообщение:

- Прости, Любимый!