Спасти Маргариту

Командир самолета дал команду на снижение. Бортпроводники обошли всех пассажиров, проверили застегнуты ли пристяжные ремни, и мы пошли на посадку.

Я сидел в салоне самолета и радовался тому, что скоро  полет закончится. Самолет снижался, но мне показалось, что приземление  происходит  как-то коряво.

Самолет медленно   снижаться, а  я видел,  как его ветром уносило все время  влево.  Сильный ветер сносил самолет не в ту сторону, гораздо  левее посадочной полосы.   

 Самолет начало сильно трясти и  раскачивать из стороны в сторону. Паники не было. Пассажиры напряженно молчали.

Я  вжался в кресло.  Я   вцепился в подлокотники. Я смотрел в иллюминатор и ждал только одного – когда?

Все произошло как в замедленной съемке. Самолёт не попав  на посадочную полосу долго и  очень медленно   скользил по снегу. Потом наступила тишина.

Я смотрел в иллюминатор. Я видел крыло самолета и глубокий снег.

Все закончилось. Самолет сначала долго катился по снегу, а потом остановился. Самолет погряз по брюхо в снегу.  Наступила тишина.  Наш полет прекратился. Все закончилось.  Все живы.  

Страх. Страх ко мне пришел во время посадки. Я никогда так сильно не боялся. Сегодня я узнал, что такое настоящий страх.

- Ну и сон! Неужели такое могло приснится?

Я встал с постели, подошел к окну.

За окном шел  снег. В Санкт-Петербурге  в первый день зимы выпал первый снег. «Гражданка» была вся в снегу.

Из окна я смотрел на снег, на людей, которые от него прятались.  Я  смотрел  на Любимую, которая  нежилась в постели.

Мне не хотелось ее будить.

- Когда она проснется, то я расскажу ей про свой сон, - подумал я.

- Нет, я ничего не буду ей рассказывать. Не буду, не хочу. Я не хочу своим сном расстраивать Любимую. Я никогда ей об этом не расскажу.  

С Любимой мы живем в двух разных столицах. Она в имперской, а я в купеческой.

Наши встречи настолько редки, что мы никогда не надоедаем друг другу.

Ждет она, жду я. Пожалуй, ожиданиями можно назвать наши отношения.

Наши встречи всегда короткие и не продолжительные. После каждой встречи уезжаю я, или уезжает она. Мы живем   между великими городами, которые объединяют наши встречи.  Мы живем между Питером и Москвой.

Мы наизусть знаем расписания всех самолетов и поездов. Дорога из столицы в столицу поддерживает наши любовные отношения.

 Я работаю адвокатом.

В этот раз я закончил все свои московские дела и приехал практически на всю неделю к Любимой.

Неделя и плюс один день. Плюс один день очень важен, потому, что это день расставания.

Она очень ждала моего приезда. Я не знаю, как ей удалось, но она умудрилась взять отгулы на всю нашу неделю и плюс на один день.  Ей удалось сделать невозможное.

Вся предстоящая неделя принадлежала только нам. Любимая даже распределила каждый наш день. Музеи, театры, выставки… в Питере всегда есть на что посмотреть.

Говоря о том, что я закончил все свои дела я немного слукавил.  Осталось у меня одно бесконечное дело. Я защищаю Маргариту.

Как я ее защищаю? Да никак.

В городе Нижний Новгород, уже два года, расследуется громкое уголовное дело.   Примерно 600 человек были признаны потерпевшими и 17-ти было предъявлено обвинение в мошенничестве.  По версии следствия моя Маргарита организовала эту преступную схему.

Маргарита была объявлена в федеральный розыск. Ее все время искали, но найти не удавалось никогда.

Я не знал где находится Маргарита, но часто общался с ее родственниками и представителями.

Один раз в несколько месяцев я приезжал в Нижний Новгород к следователю и пытался договориться о добровольной явке Маргариты в обмен на незаключение под стражу.

Следователь всегда мне отказывала и говорила о том, что при любых обстоятельствах Маргарита будет арестована.

Вот так, или таким образом, я защищал или совершенно  не защищал Маргариту.

Я очень далеко ушел от своей мысли, от той с которой начал.

Я смотрел в окно на заснеженный Петербург. Мне очень захотелось проникнуть в тепло, под одеяло к Любимой.

Помните детскую игру, в которой ребенок прикрывая ручками свою голову говорит:

- Я в Домике!

Мне захотелось запрыгнуть к Любимой в постель и не говоря ничего, просто почувствовать, что я в домике.

Зазвонил телефон. Звонивший мне сообщил, что в городе Сочи была задержана Маргарита. Звонивший мне сказал, что я должен срочно вылететь в Нижний Новгород.

Мне нужно было лететь, спасать Маргариту.

Любимая собирала в дорогу мои вещи. Она не плакала, но видел, что ей хотелось расплакаться. Я чувствовал себя виноватым. Мне было очень неловко. Мне было очень неловко, потому, что я полностью загубил нашу счастливую неделю.

Я всегда сравниваю Питер с Москвой. Я всегда посмеиваюсь, когда петербуржцы жалуются на свои пробки. Пробки у нас в Москве, у вас в Питере пробочки!

Так я считал всегда, а сегодня мне стало понятно, что я очень глубоко заблуждался.

С «Гражданки» до «Пулково» я добирался практически три часа. Мы стояли везде. Таксист мне объяснял, что безумные пробки возникли в связи с ремонтом какого-то моста.  Может быть это так, но я сильно нервничал. Я опаздывал на самолет. Мне даже показалось, что меня не хотел выпускать Питер, а может быть меня просто не захотела отпускать от себя Любимая.

Я успел на самолет. Попутчицей мне досталась молодая нижегородская девушка, которая по моему наблюдению, в Питере совершенно не спала и добирала нехватку сна в полете. Что поделаешь? Приезжающие в Санкт-Петербург всегда экономят на сне.

Девушка практически сразу заснула, а я погрузился в свои мысли. Я очень сильно переживал, строил планы, думал, как мне защищать Маргариту. Я прекрасно понимал, что лечу в безнадежность, что все мои карты биты.

 Командир самолета дал команду на снижение. Бортпроводники обошли всех пассажиров, проверили застегнуты ли пристяжные ремни, и удалились.  Мы пошли на посадку.

Неожиданно самолет начало дико трясти. Самолет ужасно кренился из стороны в сторону. Я часто летаю, но не смогу припомнить такой ужасной  посадки.

Я вцепился в кресло, смотрел в иллюминатор и ждал окончания этого безумного полета.  Мне было очень страшно.

Моя соседка – девушка на секунду открыла глаза и снова заснула.

- Везет тебе! – подумал я.

Тем временем наш самолет болтало из стороны в сторону.

- Этого никогда не случится! Этого никогда не произойдёт! Все будет хорошо, все обойдется, как в моем сне! – мысленно надеялся я.

Мы кое-как приземлились. В здании аэровокзала я узнал, что в связи с погодными условиями не выпускают и не принимают самолеты многие аэропорты. Наш самолет оказался счастливчиком.

В Нижний Новгород я прилетел примерно в час ночи.

Из аэропорта я позвонил следователю:

- Людмила Леонидовна, каковы ваши планы на эту ночь? – глупо пошутил я.

Следователь рассмеялась и ответила:

- Эту ночь я посвящу только вам. Приезжайте!

Я долго сидел в кабинете со следователем. Она угощала меня кофе. Мы разговаривали обо всем и  практически не касались темы нашего уголовного дела.

От следователя я узнал, что у нее маленький ребенок – девочка, что ее бывший  муж – сотрудник милиции.  Поскольку она практически все время проводит на работе, то   ее очень выручает бабушка.   

Имеется такой сигнал «свой-чужой». Я не стал своим, но я перестал быть чужим. Мне показалось, что я немного расположил к себе следователя.

Примерно в три часа ночи оперативники привезли Маргариту.

Скромная девушка. Она приехала, а точнее ее привезли в спортивном костюме и уже  с огромным чемоданом, видимо   для тюрьмы.  

Она была беременна. Беременна конкретно, с большим животом. Она очень надеялась на свободу.

- Какая к черту свобода! -  сказала следователь. – Я завтра с арестом в суд пойду. Читайте постановление о привлечении в качестве обвиняемого.

Мы с Маргаритой читали текст предъявленного обвинения. Текст составлял примерно 200 листов.

- Вам понятно, в чем вы обвиняетесь?

- Нет!

- Конвой, отвезите ее в следственный изолятор! Товарищ адвокат, завтра в 11.00 в Советском суде будет рассматриваться мера пресечения. Не опаздывайте пожалуйста!

Нижний Новгород, что это за город? На такси я объехал множество отелей, но нигде не было свободного места.

Я нашел единственный – свободный. Он называется «Ока».

Я поселился в этом отеле.  Второй номер забронировал для мужа Маргариты, который из-за нелетной погоды не смог вовремя прилететь.

В отель я попал примерно 7 утра, в 11 у меня был назначен суд.

Я решил не раздеваться.  Я плюхнулся в огромную кровать и сразу заснул.

- Товарищ адвокат, просыпайтесь, сегодня у нас суд! – звонила мне следователь.

Я приехал в суд вовремя, а может быть немного раньше.

Следователь была на месте. Мы с ней сидели на лавочке перед залом судебного заседания и ждали, когда нас пригласят.

- Не выспались? – спросила меня следователь.

-  Я вообще не ложилась. Утром я еще ребенка в садик отводила. Кстати, как вы будете отбиваться? 

- Я буду просить домашний арест, у моей подзащитной в собственности есть дом в Нижегородской области.  Документы на этот дом я с собой прихватил.

- Хорошая идея, - сказала мне следователь, - только на этот дом я арест наложила. Дом замечательный, я там обыск проводила. Только по документам он числится как нежилой. Вы проиграете с такими доводами. Мой совет, снимите для Маргариты на долгое время квартиру в нашем городе и только тогда просите домашний арест. Только в этом ваше спасение.

Я прислушался к следователю, но все же в суде я с заведомо проигрышными доводами боролся до конца.

Я просил суд домашнего ареста. Я предоставил справки о беременности и все документы на дом.

Со мной согласился прокурор, согласился суд. Мне даже показалось, что я расположил к себе следователя, но:

- Уважаемый суд, - говорила следователь -  адвокат предоставил достоверные документы, но согласно им дом является нежилым. На этот дом я наложила арест. Я прошу в отношении обвиняемой избрать меру пресечения – заключение под стражу.

- Ваши доводы, адвокат? – спросила меня судья.

- Я прилетел в Нижний Новгород примерно в час ночи, мою подзащитную доставили примерно в три часа. Допрос закончился в 7 утра. У нас абсолютно не было возможности собрать доказательства.   Я прошу суд отложить рассмотрение дела на 72 часа. За это время я найду квартиру, в которой моя подзащитная   будет находится под домашним арестом, и смогу представлять суду заслуживающие внимание доказательства.

- Товарищ адвокат, я даю вам сутки времени для разрешения ваших проблем. Следующее судебное заседание назначено на послезавтра на 10 часов утра.

У меня немного отлегло. Прошла агония.

- Андрей, что мне делать? – из клетки спросила меня Маргарита.

- Притворяйся, притворяйся, как только ты сможешь! Сейчас тебя отвезут в следственный изолятор. Там тебе должно случится очень плохо. Обманывай всех. Обман – залог твоей свободы.

Я никогда не знал, и не предполагал, что в незнакомом городе настолько сложно снять квартиру. Мы с мужем Маргариты отчаянно искали для нее жилье, но нам все отказывали. Никто не хотел селить к себе беременную женщину, которая обвиняется в совершении тяжких преступлений, да еще     будет находится под домашним арестом.

Нам все же повезло. Ближе к вечеру удалось найти квартиру и заключить сделку у нотариуса.

Завтра суд. У меня  появились серьезные доводы для защиты Маргариты. 

- Поехали в изолятор. Передачу Маргарите привезем, - предложил мне муж.

Возле следственного изолятора стояла машина скорой помощи.

- Вы муж Маргариты? – кричала испуганная сотрудница следственного изолятора, - вашей жене очень плохо. Срочно поезжайте за скорой помощью в роддом!

На такси мы ехали в роддом.

- Суки! Бляди! Из-за них у моей жены открылось кровотечение – кричал на все такси муж Маргариты.

Я тоже не на шутку переволновался. Я не знал, как его успокоить и как мне поступить в этой ситуации.

В роддоме уже были оперативники. Мы стояли в приемном отделении    и ждали заключения врача.

Менее чем  через час вышла Маргарита в сопровождении врача.

Врач сказала, что беременность протекает нормально и осложнений нет. 

- Выдайте нам справку, что она может участвовать в следственных действиях, - насели на врача оперативники.

- Молодые люди, - ответила врач, - я не могу вам дать такую справку. Вы знаете, что такое беременность? Для любой беременной женщины переживания не желательны, а вы ее в тюрьму, в следственный изолятор. Я не знаю, что она совершила. Для меня она пациент. Я практикую более 20-ти лет и могу вам сказать, что беременной женщине такие переживания просто противопоказаны. Я не буду гарантировать, если через пол часа ее снова ко мне привезут. Я никакую справку об участии в следственных действиях вам выдать не смогу.

- Мы будем вас допрашивать!

- Допрашивайте! – ответила врач.

Допрос происходил в приемном отделении на лавочке.  Низко, глупо. Я слушал показания врача. Я ей гордился.  Она не пошла на поводу у милиции.

- Андрей, - со мной все хорошо, - на ушко мне шепнула Маргарита, - я просто притворяюсь.  Я сделала все как ты мне сказал.

- Ты даже меня развела! Твой муж шокирован!

- Товарищ адвокат! – перебила наш разговор врач, -  вот список лекарств, которые необходимы Маргарите. Они в основном успокаивающие. Аптека находится за углом.

Суд начался вовремя.

Я предоставил суду добытые с большим трудом  документы на жилье. Судья их приняла.

Нижний Новгород очень большой город, но слухи в нем распространяются быстро. Новость про вызов скорой помощи быстро дошла и до судьи.

- Рассказывайте товарищ следователь, что там произошло? – сказала судья.

Следователь приобщила к материалам дела протокол допроса врача и справку согласно которой у Маргариты беременность протекает без патологий. Она- следователь, снова попросила заключить Маргариту под стражу.

- Ваши доводы, товарищ адвокат?

Я начал рассказывать, как сотрудники милиции неблагородно наседали на врача. Потом я рассказывал суду про беременность. Как она протекает и какие могут быть осложнения,  если беременная женщина  подвергается стрессам. В процессе рассказа, меня поразило,  что судья и все женщины, присутствующие в зале  меня очень внимательно слушали.

Для меня это стало большой неожиданностью и на какой-то момент я запнулся.

- Продолжайте товарищ адвокат, - предложила судья – вы очень интересно рассказываете. От вас я узнала очень многое. Я заслушалась. Мне даже стало интересно, потому, что даже я – женщина так глубоко не знаю о беременности.    Вы случайно не увлекаетесь гинекологией?

- Нет, ваша честь. Меня просто жизнь немного помотала.

- Что за дурацкая  жизнь? Почему она моего мужа так не помотала? – с иронией высказалась судья.

- Суд удаляется для вынесения постановления!

Суд отказал в аресте Маргариты. Ее освободили в зале суда. Мера пресечения была избрана та, о которой я просил.

Я практически не надеялся на победу в этом процессе, но она ко мне неожиданно пришла. У меня наступило счастливое опустошение.

После освобождения на меня накинулись Маргарита с мужем. Они благодарили меня, говорили, что совершенно не надеялись на свободу и уже фактически смирились с тем, что придется сидеть, что совершенно не ожидали, что мы вытянем этот процесс.

Они меня называли фартовым адвокатом. Мне это очень льстило, а еще от переживаний в суде у меня тряслись руки. Руки так тряслись, что мне  даже сложно было подкурить.  

Потом я подошел к следователю:

- Я вам очень благодарен, Людмила Леонидовна!

- Вы очень хороший оппонент, - сказала мне следователь, - вы молниеносно воспользовались моей подсказкой и это вам удалось.  

- Вас подвезти?

- Если я поеду с вами, то меня не поймут мои клиенты.

- Понимаю, - задумчиво произнесла следователь, - так или иначе расследование продолжается. Мы с вами будем часто видеться. Пожалуй, до встречи!

- Почему вы мне помогли? – спросил я у следователя.

- Я не знаю, - ответила она.

Она прыгнула в машину и уехала. Я смотрел ей в след и у меня осталась какая-то грустинка.

Странные люди – женщины. По большому счету процесс выиграл не я, а за меня она – следователь, только моими руками. Сначала она мне выдала подсказку. Потом она послала своих оперативников в роддом, чтобы они там почудили в мою пользу. 

Убежден, что именно она позвонила судье и рассказала ей и про роддом, и про скорую помощь, создав условия, при которых судья просто побоялась бы арестовывать Маргариту.

Зачем она это сделала? У меня ответа нет.

После суда я поехал в Москву. Я ехал  на скоростном поезде  «Сапсане»  и смотрел в окно. Напряжение спало.

За окном мелькали деревья, населенные пункты. После рюмки коньяка мне стало хорошо и спокойно.  Я смотрел в окно и пытался разгадать загадочное поведение следователя. У меня ничего не получалось. Не складывались мои доводы.

Ей предлагали большие  деньги, но она отказалась. На нее наехало руководство, но она отстаивала себя. На нее серьезно давили из Москвы, но она выстояла. На нее серьёзно давило местное  руководство, но она не поддалась.

Почему, в чем ее разгадка? Почему она помогала мне?

Неожиданно зазвонил телефон. Звонил начальник. Он мне сообщил, что завтра в 11 утра мне нужно быть на допросе у другого следователя в Москве.

Мне предстояло защищать Сергея, совершенно по другому делу. Я попытался мысленно переключится на Сергея, но у меня не получалось.

В мыслях я снова возвращался к уже состоявшемуся процессу. Я заново вспоминал, проигрывал недавний   процесс, мысленно волновался и вновь   переживал.  

Еще, я размышлял о следователе. Я думал о ней.  

Начался допрос. Допрашивали Сергея.

Пожалуй, это совершенно другая история, о которой я скорее всего потом   расскажу.